Содержание:

​

1. Тенгрианство и местные шаманистические верования  в Причерноморье-Приазовье до греческой эры. . . . .  .   .  . . . . . . . . . . . . 2

2. Влияние эллинистических воззрений на шаманистские традиции, централизация и формализация скифского шаманства. . . . . .5

3. Золотой век тенгрианства, приход Монгольской Империи. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 8 

4. Разрушение государственной шаманской системы с переходом хана Узбека в ислам. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .10

5. Сохранение местных обычаев в различных точках Причерноморья-Приазовья, Средней Азии и в Манчжурском регионе. . . . . . 12

6. Список литературы. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 13

 

 

Изучая историю Причерноморья-Приазовья, я постоянно сталкивался с культурными отличиями между кочевниками и оседлым населением. Кочевые народы добровольно входили в состав централизованных империй и так же добровольно эти империи распускали и делили. Безусловно, для кочевников также были характерны междоусобицы, как и для других народов, однако их было намного меньше, чем у оседлого населения лесостепной зоны Восточной Европы. Выходит, что у кочевников всей степной евразийской полосы были не просто одни и те же морально-этические понятия, а целое мировоззрение, общее для всех обитателей степного края.

​

Без понимания этого мировоззрения очень сложно изучать историю и культуру народов, населявших эти места. А без изучения народов, населявших эти места, история Причерноморья и Приазовья видится неполной и односторонней. В этой статье я делаю попытку внешнего, начального обозрения этого большого вопроса, чтобы содействовать популяризации его изучения.

​

1. Тенгрианство и местные шаманистические верования  в Причерноморье-Приазовье до греческой эры

 

В 33м - 24м веках до нашей эры на южной части Восточноевропейской равнины, на территории, лежащей от реки Самары на юго-запад в бассейне Дона, Донца и южного Днепра существовала ямная культура. Отличаясь развитым скотоводческим хозяйством, «ямники» также обладали уникальными похоронными обрядами, в частности, именно они в Европе начали хоронить своих умерших в курганах, выкапывая большие ямы, складывая там трупы умерших и их имущество, а затем воздвигая над ними большие земляные горы - курганы. Предположительно, эти обычаи могли переместиться через Анатолию с Ближнего Востока и из Египта.

​

«Ямники» возникли, как историческая общность, первоначально в районе впадения Самары в Волгу, распространившись примерно на 150-300 км относительно этих мест, получив в наше время также название «Хвалынская культура» по названию приволжского города Хвалынск на территории нынешней Саратовской области. Именно там было обнаружено большое количество археологических находок.

​

Однако со временем общество ямников начало двигаться вниз по Волге и на запад, подвергаясь незначительным общественным изменениям. Так, буджакская культура, находящаяся за Днепром, уже несколько отличалась от ямной, хотя и сохраняла основные её черты – курганное погребение и скотоводческий характер.

​

Курганная культура содержала в себе и другие важные протокультуры – например, Майкопскую. Фактически, майкопская культура была распространена на территории нынешнего проживания черкесов. Древние черкесы также были кочевым народом, что объясняется низкой плотностью населения в те времена. Они также владели металлургией, большинство металлов для ямной и майкопской культур добывались здесь же – в районе Донбасса и Кубани, либо на севере под Каргалы (в районе Оренбурга).

​

Именно носители курганной культуры первые принесли колесницы в быт людей, распространив их по всей степной зоне, даже так далеко на восток, как Манчжурия, Корея и, в конце концов, Япония, где курганы и колесницы появились так поздно, как в третьем веке нашей эры. Это позволяет представить себе хронологию распространения курганной культуры, а также её цивилизационное могущество.

​

Что касается изначального очага ямно-курганной культуры и вопроса одомашнивания лошади, совершенно неправильно было бы относить его исключительно к территории одного из нынешних политических образований Великой Степи – ведь территория изначального очага одомашнивания лошади в Курганной Культуре была распространена на запад до Збруча и Днестра, на север до водораздела с Окой и на запад  до реки Урал в нынешнем Казахстане.

​

Фредерик Кортланд возражает против того, чтобы считать курганную культуру исключительно протоиндоевропейской. Так, как правило, лингвистические семьи принято теоретически разделять раньше, чем это реально происходит, и в этом случае две объединившиеся в курганную культуру протокультуры (хвалынскую и майкопскую) нельзя однозначно утвердить в роли протоиндоевропейских[1].

​

Кортланд считает, что эти протокультуры были алтайскими, т. е. соответствовали общей линии исторической преемственности от древнейшего населения степного региона Европейской Равнины вплоть до нынешних обитателей Казахстана, Татарстана и соседних тюркских регионов. Что до майкопской культуры, её отличия были продиктованы взаимодействием с культурами Кавказа. В этом случае, как он считает, индоевропейские языки  можно назвать продуктом смешения высокофункциональных алтайских языков с языками Кавказа[1].

​

Таким образом, именно из этой зоны возникли «индоевропейские» протонароды, расселившиеся как в Европу, так и в Индию. До того в Индии преобладал дравидский субстрат, также находящийся в близком родстве с алтайской семьёй языков [2]:

​

1. Дравидские языки используют модель SOV – подлежащее, дополнение, сказуемое.

2. Дравидские языки имеют только суффиксы и окончания, корень слова всегда в начале.

3. Существуют активные, пассивные, переходные и непереходные глаголы.

4. В предложении, как правило, один глагол, находящийся в конце.

5. Эти языки агглютинативны.

 

Можно реконструировать распространение алтайской семьи языков из изначального их места происхождения прямо на юг, где носители этих языков расселились в плодородной долине Инда, а также на запад, где они вступили в контакт с кавказцами, превратились в носителей того, что ныне называется «индоевропейскими языками» и опять появились в Индии уже примерно к двадцатому веку до нашей эры.

​

Таким образом, это ставит вопрос о том, как именно возникла мифология индуизма, что особенно интересно в связи с тем, что очень многие детали классического индуизма соответствуют древнетюркским шаманским традициям. Так, в индуизме существуют мифы, напоминающие древнетюркские мифы о разделении земли и неба, о богине плодородия, вначале летавшей над бескрайним океаном в виде гуся или лебедя, а затем приземлившейся на землю и начавшей производить там растения и животных[3]. 

​

Эта мифологическая концепция, как и концепция трёх миров и древа жизни между ними, довольно характерна, она прослеживается на большом своеобразном культурном кольце – от северно-европейских культур викингов, до древних греков, затем до индусов, и так далеко на Востоке, как в японском синтоизме.

​

В центре этого кольца также есть очаги шаманизма, где можно записать аналогичные мифы – речь идёт о Бурятии, Тыве, Алтае.

Итак, в любом случае, до греков шаманизм и политеизм были очень популярны на территориях северного Причерноморья и Приазовья, а большие коммуникационные возможности носителей курганной культуры, одомашнивание ими лошади и изобретение колесниц позволило им опередить в отношении транспорта и связи, а также организации общества все остальные древние культуры. Верования были систематизированы, одни и те же легенды стали встречаться в разных местах, а важное место в верованиях занял формальный монотеизм.

​

2. Влияние эллинистических воззрений на шаманистские традиции, централизация и формализация скифского шаманства

 

В седьмом веке до нашей эры в Крым приплывают греки. Основав такие города, как Пантикапей, Херсонес, Феодосия, поселенцы из греческого Милета приносят греческую культуру и мифологию в Крым. Это оказало неожиданный эффект на местных обитателей - скифов. Носители скифской и сарматской языковой культуры переняли многие легенды греков, а также их соображения об устройстве общества, что, впрочем, соприкоснувшись с низкой плотностью кочевого населения и необходимостью жёсткого контроля над разными его частями, привело лишь к дальнейшей централизации и стратификации кочевого общества. Скифы начали превращаться в могущественную империю. Согласно Клавдию Птолемею, скифские земли располагались от низовий Дуная (Истрии) к Днестру (Тирасу), на значительной части являвшимся пограничной рекой. Греческая колония Ольвия, современный Николаев, стояла на реке Гипанис (Южный Буг). Далее шла река Борисфен (нынешний Днепр), Меотида (регион Дона), река Ра (Волга) и далее вплоть до Паропамиса (Обь), Даика (Каз. Жайык, он же Урал), Оксарта, Яксарта (Сыр- и Амударья), где начиналась «Пустынная Скифия», также называемая Джунгария [4].

​

Джунгария была одним из наиболее долгоживущих государств скифов, меняя культуры и языки, она сохранилась до 19го века, принадлежа уже к монгольской культуре, а нынче находится в Прикаспии под названием «Калмыкии». К югу от некой реки Серик находился Китай, а к востоку от Джунгарии – Тангутское царство, достигшее расцвета к 10 веку, исчезнувшее в 16м и ассимилированное китайцами и монголами (род Хачинууд).

​

Логично, что такая могущественная кочевая империя, даже несмотря на отстающий от греческой демократии социальный строй, оставила множество материальных памятников, в том числе изготовленных по единому образцу. Последний царь Скифии Перизат Пятый даже чеканил свою монету.

​

На рубежах Скифии и Греции (а позже Рима) возникали свои государства с характерной централизацией власти, так, к ним относилось Боспорское царство. Митридат Шестой «Евпатор» является одним из наиболее характерных правителей того времени – родившийся в далёком Синопе на том берегу Чёрного моря, он сумел стать правителем огромной территории, охватывавшей практически всё черноморское побережье.

​

Культура и опыт обоих цивилизаций позволяли ему вести гибкую внутреннюю и внешнюю политику, применять новейшие достижения военного искусства и не раз побеждать выдающихся римских полководцев малыми силами. В то время большинство жителей скифской стороны Причерноморья-Приазовья принадлежало к племени меотов. Родственное современным черкесам, это племя разговаривало в разное время на языках алтайской, индоевропейской и кавказской групп.

​

Именно в то время от общих шаманистических традиций под влиянием как греческих мифов, так и кавказского субстрата, начинает отделяться религия Хабзэ, поклонники которой практиковали воздушное погребение, характерное для лесистых местностей. Так, подобное воздушное, а не курганное, погребение практикуют народы северной Сибири, относящиеся к урало-алтайской языковой семье – селькупы, долганы и другие, и даже практиковали в древности японцы и жители Рюкю.[5] Это позволяет сделать предположение, что в то время расхождение между этническими группами этой культуры было незначительным. Способ погребения диктовался не этническими различиями, которые на тот момент были крайне незначительными, а природным окружением.

​

Религия Хабзэ уже была монотеистической, верховный бог Тха (или Тхашхо) считался вездесущим и не вмешивающимся в повседневную жизнь человека. Большая же часть окружавших человека предметов и явлений также представлялась одушевлённой, и эти духи взаимодействовали с человеком посредством законов мироздания, установленных Тха.

​

В религии Хабзэ имели место смешения греческих и древних причерноморских понятий – так, богиня Мэзгуаше, отвечавшая за плодородие и приход весны, превратилась в мужской образ Мазытхьэ, списанный с древнегреческого Пана. В целом, греческая культура оказывала двоякое влияние на Скифию – консолидируя само государство посредством конкуренции с ним, она одновременно размывала исконную культуру окраинных территорий и приводила к появлению буферных культурных слоёв.

​

Тем не менее, невозможно утверждать, что религия Хабзэ являлась чем-то отдельным от общего причерноморского шаманизма.

Абсолютно очевидно, что в эпоху существования могущественной скифской государственности все племена, живущие в этих краях, были подчинены одним и тем же законам и веровали в схожие понятия, хотя и говорили на различных языках. Речь идёт о различии между цивилизацией и народом, а тогда границы народов не были абсолютными, было большое количество билингвов и сезонно-кочующих народов.

​

Особенно ярко это отражается в материальной культуре, которая на ту эпоху уже сохранялась не только в отношении умерших (в курганах), но и в протогородах. Серийные изделия, изготовленные по единому образцу и явно для одной и той же цели, встречаются как на Кубани (Майкопская культура), так и на самом западе империи (древние гунны). Так, интересно, что аналог канфара из Северского кургана на Кубани даже на территории нынешней Германии.

​

В ту пору древние гунны уже перешли водораздел Чёрного и Балтийского морей и нажимали на Римскую империю с севера. Логично, что они могли принести с собой обычаи, практиковавшиеся на востоке, как и предметы, предназначенные для исполнения тех или иных ритуалов.

​

Таким образом, примерно к началу нашей эры скифское тенгрианство оформилось в высокоструктурированную, функциональную, формализованную систему верований, остатки которой сохраняются и по сей день. Мы не можем утверждать, какой именно она была, но, несомненно, предметы материальной культуры отчасти проливают свет на степень сложности и гармонии обычаев той поры с образом жизни обитателей империи.

 

3. Золотой век тенгрианства, приход Монгольской Империи

 

Спустя некоторое время Скифское пространство развалилось в связи с неблагоприятными климатическими условиями (очень резкое похолодание в шестом веке нашей эры). К тому времени гунны захватили север Европы, обнаружили плодородные земли, и это привело к формированию новейшего очага экономики и культуры на западе цивилизации, что и привело к распаду цивилизации на несколько крупных империй. Тем временем в Азии гунны потерпели поражение от Китая, и начали интегрироваться в его культурно-историческую систему.

​

В это же самое время тюркские каганаты начали оставлять первые исторические памятники, из которых мы узнаём ещё больше о древнетюркском шаманизме. Так, именно из них мы узнаём о системе «Один дух, три души», о вере тюрок в перевоплощение, об идеологических противоречиях тюрок и китайцев, об истории распада тюркского каганата и о том, какой была история Восточно-Тюркского каганата, которому досталась древняя прародина тюрок – горы Алтая и Саяна [6].

​

После этого идея объединения тюркских народов долго оставалась в забвении.  Поднимались другие народы, особенно те, которые не так сильно зависели от скотоводства. Гунны же начали превращаться в оседлые племена, дав начало древним франкам и германцам. Славяне начали формировать первые централизованные государства. Тем временем Причерноморье всё ещё оставалось весьма желательной территорией для потомков древних скифов.

​

Тенгрианство в ту пору, если исходить из записей, оставленных на Орхонских стеллах, представляло собой систему, объединявшую разные шаманистские течения под единой эгидой бога небес Тенгри, который признавался вездесущим и источником силы любого человека, а также, отдельно, источником духовной силы и могущества тюркских императоров – каганов. Подобная система сохранялась ещё очень долгое время.

​

С созданием Монгольской Империи и объединением разрозненных тюрко-монгольских племён в единую страну все эти верования сохранялись. Даже в Сокровенном Сказании Монголов, написанном через долгое время после гибели Чингисхана, всё ещё упоминаются основные тенгрианские концепции [7]. Согласно Н. Ням-Осору [8], тогдашнее тенгрианство состояло из трёх взаимосвязанных частей, возникших в разное время и по разным причинам:

​

1. Систему воззрений о местных духах, плодородии, сезонах и тому подобном.

2. Культ волка, как тотемного животного алтайских племён. Верование о том, что императорский род происходит от хана Ашины, которого выкормила волчица.

3. Культ Вечного Неба, как всепроникающей всевидящей субстанции, управляющей другими сгустками энергии – духами стихий, душами людей и так далее. Этот культ возник в наиболее позднее время, на основе веры в верховную ханскую власть над людьми, по причине необходимости централизации государственной власти в ханствах.

 

Таким образом, можно сказать, что верования в Вечное Небо зависели от политического состояния государства, и через некоторое время после Таласского собрания и роспуска страны на четыре разных государства тенгрианство начало приходить в упадок. К нашим дням оно сохранилось лишь в виде отдельных шаманских традиций и обычаев.

​

4. Разрушение государственной шаманской системы с переходом хана Узбека в ислам

 

В течение ближайшего времени после Таласского Курултая каждая из четырёх стран избрала свою идеологию. За разделом Монгольской Империи стояли джучиды, владетели западной части, наиболее богатой, соприкасавшейся с Европой. Хубилай был занят войнами на юге Китая.  Хотя ему и достался формальный титул императора Монгольской Империи, это ничего не означало для Золотой Орды и Ильханата. Раздробленность продолжалась, Хубилай был вынужден воевать с младшим братом Арибугой и захватить саму исконную Монголию – территорию к северу от пустыни Гоби. Это привело к тому, что от Монгольской Империи остались три страны – Золотая Орда (большая часть нынешнего постсоветского пространства), Ильханат (нынешние Иран, Ирак и Афганистан) и Империя Юань (нынешние Китай, Монголия, Корея, Северный Вьетнам).

​

Ильханат и Золотая Орда находились наиболее близко к мусульманским регионам, а большую часть населения в них составляли уже принявшие мусульманство тюркоязычные обитатели Средней Азии и Булгарского ханства. Поэтому даже шаманистское, иудейское или манихейское население Причерноморья достаточно быстро было обращено в ислам (по крайней мере, элита этих регионов). 

​

Простые люди сохраняли различные немусульманские воззрения ещё очень долго. На территории Золотой Орды, позже ужавшейся до Крымского Ханства, поддерживалась религиозная терпимость. В письме русскому царю Фёдору Алексеевичу от Мурад Гирея от 1682 года упоминается вопрос веротерпимости, и утверждается, что в Крыму мирно проживают христиане, иудеи, и прочие народности, и никого не принуждают принимать мусульманскую веру [9]. Всё это время в титулах крымских ханов продолжал числиться эпитет «Хан Великой Орды», имелась в виду правопреемственность Крыма от Золотой Орды, а той – от Монгольской Империи.

​

Чингисхан и его государство неоднократно также упоминались в письмах. Так, именно завоевания Чингисхана упоминались как причина для того, чтобы отговорить славянские страны (Московское Царство и Речь Посполитую) строить города и крепости вдоль Днепра по обе его стороны южней Киева, в котором во времена Монгольской Империи стоял пограничный гарнизон, а сам Киев назывался Манкермен (Крепость на болоте). Безусловно, во время перехода к оседлости самих крымчан ислам распространялся стремительно и вытеснял прочие религии, однако у кочевых народов к северу от Полуострова сохранялись шаманские воззрения. Ногайцы, проживавшие ранее на огромной территории от Киева и Воронежа к югу до Крыма и к западу до Днестра, а к востоку – до Каспийского моря, придерживались шаманских воззрений даже после того, как русское наступление отделило их от Крыма и забросило на крайнюю юго-восточную оконечность бывшей их родины, в нынешний Ногайский район в прикаспийской низменности Дагестана.

​

А. В. Сызранов утверждает, что шаманы-баксы были очень популярны у ногайцев именно в качестве лекарей и прорицателей, и некоторые обычаи, записанные ещё в Сокровенном сказании монголов, например, гадание по лопатке животного, применялись даже в девятнадцатом веке, и возможно, в ограниченном объёме применяются сейчас [10]. Однако, как уже было сказано, разделение страны и её покорение иностранными завоевателями не способствовало сохранению централизованного культа неба и шаманство вновь сместилось на уровень местных традиций, а не постоянного государственного культа.

​

Караимы Крыма до сих пор употребляют название Тенгри в качестве эпитета для наименования иудейского бога, поскольку, как известно, иудеям запрещено называть Бога по имени. Употребление тюркского названия Тенгри для иудейского бога видится в данном случае удобной заменой, а также свидетельствует о том, что Тенгри в древней религии тюркских ханств занимал почти то же место, которое занимает Яхве у евреев – место абсолютного божества, а не одного из многих.

 

 

5. Сохранение местных обычаев в различных точках Причерноморья-Приазовья, Средней Азии и в Манчжурском регионе.

 

Безусловно, если мы говорим о современном тенгрианстве, мы должны учитывать распад западно-тюркских языковых общностей. Фактически, степи, когда-то целиком занятые тюркскими племенами, нынче заселены славянским населением, и тюрки-кочевники  оказались разделены на несколько частей и вытеснены из плодородных степей в горы и пустыни.

​

На Юге Восточной Европы сохраняются следующие народы западно-тюркской группы:

1. Гагаузы (тюрки-христиане);

2. Крымские татары;

3. Карачаево-балкарцы;Ногайцы Черкесии и ногайцы Дагестана;

4. Кумыки (затеречные тюрки-шафииты из Дагестана). 

 

У всех этих народов в той или иной степени, так же, как и у черкесов и особенно абхазов, сохраняются языческие и шаманистские пережитки. К востоку же тенгрианство проявляется ещё сильнее. На территориях сплошного проживания тюрков и монголов (Татарстан и Башкортостан, Средняя Азия, Алтай и Тыва, Якутия, Монголия) официальная религия сосредоточена в основном на периферии и в крупных городах. Простое население в провинции предпочитает придерживаться смешанных воззрений, где есть место и поклонению духам предков, и гаданию на костях животных, и древней игре в Асык (тюркские кости), происходящей именно от шаманистских гаданий.

​

В буддистских и христианско-атеистических регионах шаманизм сохраняется особенно ярко, в Калмыкии, Бурятии, Монголии и Тыве, так же, как в Алтае, Хакасии и Якутии, очень активно развивается неоязычество, и нередко предпринимаются попытки исследования тенгрианства и наделения его новыми смыслами в целях возрождения его, как новой религии для этих регионов. Нередко за дело берутся псевдоисследователи с ненаучными методами, что приводит к дискредитации тенгрианства и снисходительному отношению к этой религии со стороны учёных-историков, а также к запретительной реакции со стороны правительств этих регионов. Так, в Якутии относительно регулярно регистрируют тенгрианские общины, но многие из них уже через пару лет закрывают, поскольку они не соответствуют требованиям законодательства и занимаются противозаконной деятельностью [11].

​

Лучшей помощью в изучении тенгрианства сейчас, на мой скромный взгляд, было бы не пытаться его воскресить с помощью слепого копирования обрядов современного шаманизма или существующих религий, таких, как ислам или буддизм, а продолжать добросовестное изучение. Исследование всех материальных и письменных памятников, упоминающих это древнее верование, канувшее в небытие вместе с централизованными тюркскими государствами средних веков. Кто знает, какие открытия ещё нас ждут в нашей же собственной истории. История Причерноморья-Приазовья не может быть полной без истории племён, издавна населявших эти территории, а понимание их движений и мотивов невозможно без понимания верований, которых придерживались эти народы.

​

Список литературы:

​

1. Frederik Kortlandt-The spread of the Indo-Europeans, 2002

2. MENGES, KARL H. “DRAVIDIAN AND ALTAIC.” Central Asiatic Journal, vol. 19, no. 3, 1975, pp. 202–205. JSTOR, www.jstor.org/stable/41927105. Accessed 8 Aug. 2021.

3. Holm, Jean; Bowke, John (1998). Picturing God. Bloomsbury Academic. pp. 99–101

4. География Скифии по Геродоту

5. Хотхо Б. С. Обряд «воздушного» погребения в пространстве языческой культуры абхазов и адыгов // Вестник Адыгейского государственного университета, серия «Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология». 2011. № 1. С. 199—204

6. https://bitig.kz/?mod=1&lang=e (интернет-источник, база данных орхонских надписей).

7. Сокровенное сказание монголов, перевод С. А. Козина

8. Ням-Осор Н. Монгольское государство и государственность в XIII-XIV вв. Улан-Удэ, 2003. 386 с

9. https://avdet.org/2016/11/21/k-istorii-krymskotatarskoj-diplomatii-3/ (Интернет-источник, очерки о крымской дипломатии, часть 3, журнал «Авдет»).

10. Исследования религии //ЭО, 2010 г., № 1, А. В. Сызранов: Исламизированное шаманство у казахов и ногайцев-карагашей нижней Волги в XIX - начале XXI в.

11. Газета SakhaDay, номер за 11 сентября 2018. «Дом Арчы меж двух огней».