Живая Этика как философия космической реальности не только появилась в переломный исторический период ХХ века, но и возвестила о важнейшем моменте в самой космической эволюции человечества, а именно, о приближении нового, более высокого витка эволюции. Система познания, которую мы находим на страницах книг Живой Этики, теснейшим образом связана с наступлением этого этапа. Начавшийся в бесконечной спирали космической эволюции виток знаменовал собой приближение Нового Мира со всеми его особенностями и формирование в связи с этим Нового человека. ХХ век и следующий за ним XXI оказались на пороге этого Нового Мира, информацию о котором и научную концепцию которого мы находим в Живой Этике, а также в философии Серебряного века и в научной мысли прошлого столетия.

 

Идея Нового Мира и Нового человека в той или иной форме проходит через всю историю человеческой мысли в обозримом нами отрезке исторического времени. К началу ХХ века эта идея достигла не только своего апогея, но и начала воплощаться в жизнь различными общественными силами, что привело ее реализацию к различным духовно-культурным уровням. Каждый такой уровень имел свое представление и о Новом Мире и о Новом человеке. Во всем этом разнообразии представлений о будущем планеты и человека выделились две четкие тенденции, противостоящие друг другу.

 

Одна сформировалась в пространстве Духовной революции России и во всем богатстве своих особенностей нашла отражение в Живой Этике, другая была порождением социальной революции и тех социальных кругов, которые идейно примыкали к сторонникам так называемой материалистической мысли.

 

Система познания философии космической реальности (Живая Этика) ставит проблему Нового Мира и Нового человека в центр своей концепции, рассматривая и то и другое как формообразующую составляющую космической эволюции. Духовное преображение человека через расширение его сознания, повышение его энергетики и утончение его материи считается Живой Этикой важнейшей эволюционной целью, завершающей очередной этап в развитии человечества.

Другая, противостоящая первой тенденция сводила космическое творчество Нового Мира и Нового человека к целенаправленной деятельности только человека, одарив последнего правом самостоятельно решать важнейшие проблемы такого процесса. «Планета, — сказано в Живой Этике, — совершает круг, который приводит все к завершению. Приходит время, когда каждое начало должно выявить весь свой потенциал. Эти круги рассматриваются в истории как падение или расцвет. Но нужно принять эти ритмы именно как торжество Света или тьмы. Настало время, когда планета приближается к такому кругу завершения, и лишь самое насыщенное напряжение потенциала даст победу. Круг завершения пробуждает все энергии, ибо в окончательной битве будут принимать участие все силы Света и тьмы, от самого высшего до отбросов. Чуткие духи знают, почему проявляется столько высшего наряду с преступным и косным. В бою перед кругом завершения будут состязания всех пространственных, земных и надземных сил» (Мир Огненный. Ч. III, 350).

 

Новый эволюционный виток, на который должна была подняться планета, нес в себе радикальные духовно-энергетические изменения. Космическая эволюция звала к Новому Миру и новому энергетическому виду человека. И этот зов был услышан наиболее чуткими творцами: художниками, мыслителями, поэтами. В надвигавшейся грозовой атмосфере начала XX века рождались пророчества, возникали предчувствия и видения грядущей Новой Эпохи. Материя старого мира сдвинулась и, потеряв привычную устойчивость, стала расползаться. На планету неудержимо надвигалось время, которое напоминало Апокалипсис.
 

«...В апокалиптическом времени, — писал Н.Бердяев, — величайшие возможности соединяются с величайшими опасностями. То, что происходит с миром во всех сферах, есть апокалипсис целой огромной космической эпохи, конец старого мира и преддверие нового мира. <...> В поднявшемся мировом вихре, в ускоренном темпе движения все смещается с своих мест, расковывается стародавняя материальная скованность. Но в этом вихре могут погибнуть и величайшие ценности, может не устоять человек, может быть разодран в клочья» (Бердяев Н. Философия творчества, культуры и искусства. Т. 2. С. 414).
 

Речь шла не просто о двух путях достижения какой-либо цели, а о космической судьбе человечества, о важнейших проблемах его эволюции. Поэтому и два пути, которые предстали перед человечеством в ХХ веке, были невероятно сложны в своем взаимодействии и в своей противоположности. Никогда еще выбор перед человечеством не стоял так остро, как в двадцатом, завершающем тысячелетие веке. Вверх или вниз, старый мир или Новый, с Высшим или без него.
«Мир земной, как тупик пути — или восхождение, или разрушение» (Мир Огненный. Ч. I, 157), — сказано в Живой Этике.

 

То, что происходило в ХХ веке, напоминало события другого исторического периода, пик которых пришелся на I тысячелетие до н.э. Тогда начались космические передвижения народов, несших в себе более высокую энергетику, необходимую для грядущих изменений, тогда философы осмысливали эволюционные процессы и проблемы взаимодействия материи и духа, тогда в мир пришли религиозные Учителя и началась Духовная революция, давшая миру Христа.
 

Две духовные революции — конца I тысячелетия до н.э. и конца II тысячелетия н.э. — протекали в различных исторических условиях, тем не менее эволюционно были связаны между собой. И перед той, и перед другой стояла задача изменить сознание человека, преобразить и одухотворить материю его внутреннего мира. В том далеком прошлом, как и в наше время, эволюция выдвигала перед человечеством проблему Нового Мира и Нового человека. Учение Христа, проникнутое взаимодействием с Высшим, расширяло сознание человека, открывало перед ним новые горизонты дальнейшего преображения, приближало его к мирам иных измерений, иного состояния материи.

 

Духовная революция конца II тысячелетия н.э., которая несла в себе опыт и нахождения предыдущей, спрессовала в своем пространстве время двух тысячелетий, расширила понятие Высшего инобытия и, поставив его во главу угла, выдвинула на первый план концепцию нового творчества как условия дальнейшего преображения человека и земного человечества в целом.
 

«Через культуру, — писал Бердяев, — лежит путь вверх и вперед, а не назад, не к докультурному состоянию, это — путь претворения самой культуры в новое бытие, в новую жизнь, в новое небо и новую землю. Лишь на этом пути ворвавшиеся в культуру варварские звуки и варварские жесты могут быть соподчинены новому космическому ладу и новому космическому ритму. Не только искусство, но и творчество человеческое безвозвратно погибнет и погрузится в изначальную тьму, если оно не станет творчеством жизни, творчеством нового человека и его духовным путем» (Бердяев Н. Философия творчества, культуры и искусства. Т. 2. С. 418).

​

То, что новое творчество должно стать «духовным путем» человека, меняло самую его суть, требовало творческого откровения и следования ему. Последнее, содержащееся и в философии Серебряного века, и в Живой Этике, изменяло смысл самого искусства и звало к осознанию новой Красоты как силы, преображающей человека. Творческое откровение во всей его космической сложности и многообразии становилось главным условием преображения человека на пороге Нового Мира.

 

Эпицентром Духовной революции ХХ века, в силу ряда исторических и энергетических условий, стала Россия. Именно в ней произошли главные эволюционные события, сдвинувшие в сложнейшем процессе пласты старого мира. В России, где соединились два мира, Восток и Запад, сошлись Духовная и социальная революции, новое космическое миропонимание и старое социологическое мироощущение, два пути творения Нового Мира и Нового человека.
 

Противостояние двух различных путей подхода к проблемам Нового Мира и Нового человека составило главную драматическую коллизию ХХ века в ее философском и творческом выражении. В 1900 году, перед самым началом ХХ века, ушли из жизни почти одновременно, с разницей не более месяца, два человека. Один — великий русский поэт и философ Владимир Соловьев, другой — известный немецкий философ Фридрих Ницше. В том, что они оставили этот мир одновременно, не было случайности, а скорее присутствовала некая тайна, уходящая своими корнями в сложнейшие процессы космической эволюции. Оба они, и Соловьев и Ницше, стояли у истоков двух противоположных путей к Новому Миру и персонифицировали собой эти пути.
 

В пространстве русской культуры и Духовной революции сформировались три важнейших концептуальных методологических положения, без которых нельзя было реально решить практическую проблему Нового Мира и Нового человека так, как она складывалась в поле творческого откровения, которое мы находим именно в Живой Этике.

1. Воздействие Высшего инобытия на земную жизнь много шире и значительней, чем мы себе представляем. Это влияние затрагивает все области человеческой деятельности и прежде всего Культуру. Весь внутренний мир человека, который предопределяет наши внешние проявления, тесно связан с инобытием, независимо от того, осознает это человек или нет. Такое важнейшее эволюционное явление, как Красота, имеет своим истоком Высшие Миры и Высшее Творчество. Через Красоту в плотный мир идет тонкая энергетика, поэтому подлинное искусство как таковое представляет собой мощное энергетическое поле в эволюционных преобразующих процессах.

2. Новое творчество или предчувствие его являются важными движителями в направлении к Новому Миру, к преображению человека. Предчувствия эти запечатлеваются на полотнах художников, звучат в музыке, выливаются в стихах. Одно из таких стихотворений, «Послание», принадлежит крупному поэту ХХ века Редьярду Киплингу:

 

Когда на последней картине земной
выцветет кисти след,
Засохнут все тюбики и помрет
последний искусствовед,
Мы отдохнем десяток веков,
и вот в назначенный час
Предвечный Мастер Всех Мастеров
за работу усадит нас.

Тогда будет каждый, кто мастером был,
на стуле сидеть золотом
И по холстине в десяток миль
писать кометным хвостом.
Не чьи-то писать портреты —
Магдалину, Павла, Петра...
И не знать, что значит усталость
век за веком, с утра до утра!

И только Мастер похвалит нас,
и упрекнет только Он,
И никого тогда не прельстит
ни денег, ни славы звон:
Лишь радость работы на новой звезде —
дана будет каждому там
Во имя Творца сотворить свой мир
таким, как видит Он Сам! 

                             Киплинг Р. Мохнатый шмель.

                             (М., 1999. С. 266).

 

В этом стихотворении ярко и образно и вместе с тем философски глубоко изложены основные моменты творческого откровения. И его последние строки: «Во имя Творца сотворить свой мир таким, как видит Он Сам!» — заключают в себе весь смысл эволюционного изменения творчества и превращения его в творчество жизни. Искусство должно превратиться из творчества, ограниченного полотном, бумагой, нотой, в искусство космической жизни, новой жизни преображенной материи, материи более высокого измерения.

Художник, писал Вячеслав Иванов, не должен «налагать свою волю на поверхность вещей», а обязан «прозревать и благовествовать сокровенную волю сущностей. Как повивальная бабка облегчает процесс родов, так должен он облегчать вещам выявление красоты; чуткими пальцами призван он снимать пелены, заграждающие рождение слова. Он утончит слух и будет слышать, “что говорят вещи”; изощрит зрение и научится понимать смысл форм и видеть разум явлений. Нежными и вещими станут его творческие прикосновения. Глина сама будет слагаться под его перстами в образ, которого она ждала, и слова в созвучия, представленные в стихии языка. Только эта открытость духа сделает художника носителем Божественного откровения» (Иванов В. Родное и вселенское (М., 1994. С. 144).

Превращение творчества как такового в духовный путь и «открытость духа» художника требуют изменения форм взаимодействия земного творца с инобытием, ставят проблему синтеза художественного и религиозного творчества. Художник в своем взаимодействии с инобытием проходит через процесс «восхождение–нисхождение». Восходит человек — нисходит художник, который несет на землю символ инобытийной Красоты. У святого такого ограничения нет. Его восхождение беспредельно. Ибо там он творит себя, а не художество, и делает это в мире Красоты реальной, а не символической. То, что реальная Красота обладает более высокой энергетикой, нежели символическая, не вызывает никаких сомнений. Путь к реальной Красоте — это путь к более высокой энергетике, которая несет в себе больший потенциал преображения.

 

В этом состоит смысл нового творчества и его эволюционных изменений. Наш дифференцированный мир отделяет художника от святого, лишая первого того «Божественного откровения», которое является уделом святого и подвижника. В процессе энергетического синтеза художник может получить творческое откровение, а святой — Божественное творчество. Творчество одного и не-творчество другого сливаются, в результате чего возникает качественно новое творчество.
 

Художник, развивал свою мысль Вячеслав Иванов, «должен перестать творить вне связи с Божественным всеединством, должен воспитать себя до возможности творческой реализации этой связи» (Там же. С. 160).
 

Владимир Соловьев утверждал, что в художественном акте возможно преобразовать реальность, сделать ее энергетически более высокой, а материю менее плотной. Для этого художник должен вырваться за границы известного нам механизма творчества «восхождение–нисхождение», покинуть ту волшебную точку, где соединяются небо и земля и где возникают образы-символы, и, выйдя за пределы ее, найти путь к новому творчеству и стать сотворцом инобытия, его энергетики, его творящих сил, его Красоты. Подобное творческое сотрудничество русский философ назвал теургией.

 

Теургия исходит из того, что Высшее, или Космос, или Бог, — назовите как хотите, — творит через человека, через ту Божественную искру, которую Творец вложил в этого человека, в силу чего последний оказался способен к космическому творчеству, как и его Творец, который шел в своем творчестве путем Красоты и, Сам являлся художником. План космической эволюции состоит в претворении мира в грандиозное художественное полотно, где все будет созидаться по законам Красоты.

«На пути к Миру Огненному запомним о великом принципе красоты» (Мир Огненный. Ч. III, 183), — писали Авторы Живой Этики. Творческое откровение должно лечь в основание нового творчества Нового Мира.

 

3. Красота своей высокой энергетикой преображает человека в ту новую одухотворенную и творческую личность, которую Владимир Соловьев назвал Богочеловеком. Но преображение не может произойти внезапно, оно не может состояться, если человек не имеет соответствующих качеств и устремлений.
 

«...Опытом прежних существований, — сказано в Живой Этике, — накопляется то качество, которое называется культурностью.

 

Истинное понимание сотрудничества, пламенность мышления, возвышенность деятельности, утонченность восприятий, любовь к красоте, каждое из этих качеств может сложиться лишь упорным устремлением.

 

Люди не могут думать, что мгновенное озарение может немедленно создать возвышенную природу человека. Озарение может открыть сокровищницу, но если она пуста, то и последствия не будет» (Братство, Ч. II. Надземное, 590).
 

Любое преображение человека в ходе космической эволюции есть процесс сложный, долгий, требующий большого и последовательного внутреннего труда по расширению сознания. Теургическое творчество, или сотрудничество с Высшим, о котором говорил и писал В.С.Соловьев, — подлинный путь преображения человека, одухотворения его материи.

«Человек, — писал в 1916 году русский философ Е.Н.Трубецкой, — не может оставаться только человеком: он должен или подняться над собой, или упасть в бездну, вырасти или в Бога, или в зверя. В настоящий исторический момент человечество стоит на перепутье» (Философия русского религиозного искусства: XVI–XX вв. М., 1993. Вып. 1. С. 217).

Или — или, Богочеловек или зверь. В самом начале I тысячелетия нашей эры на планете Земля произошло событие, имевшее непосредственное отношение к тем эволюционным проблемам, с которыми человечество столкнулось в конце II тысячелетия. В далекой Палестине Великий духовный Учитель вместе с тремя своими учениками — Петром, Иоанном и Иаковом, поднялся на гору Фавор. То, что там случилось, описано в трех Евангелиях — от Матфея, от Марка и от Луки.

«И преобразился пред ними: и просияло лице Его как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет» (Евангелие от Матфея: 17: 2).
 

Преображение Христа несло в себе глубочайший смысл, связанный с важнейшими проявлениями космической эволюции человечества. Это был прорыв в иную действительность, который до сих пор не оценен по своему высокому значению ни христианскими богословами, ни светской философией. Христос на горе Фавор показал возможность преображения в физических условиях нашего плотного мира. Преображение Великого Учителя с помощью Высшей энергии стало апогеем той Духовной революции, которая началась в Палестине две тысячи лет назад.

Космическая эволюция идет путями человеческого духа. И живые примеры есть один из важнейших методов ее продвижения. В нашем мире явления эволюции всегда персонифицированы. Слова Христа «Я есмь путь и истина и жизнь» (Евангелие от Иоанна: 14, 6) были подтверждены преображающим светом на горе Фавор. Без Преображения Христа не могла бы состояться и Духовная революция ХХ века, одним из главных концептуальных положений которой стало учение о Новом Мире и Новом человеке. Фаворский свет осветил дальнейший путь человечеству на последующие две тысячи лет. И не удивительно, что именно в период начавшейся русской Духовной революции философы Серебряного века стали более глубоко и точно осмысливать явление Христа, но не того, церковного, а того, кто «есмь путь и истина». «Даже в малой мере старайтесь уподобиться Ему». Листы Сада Мории. Зов, 25 июля 1922 г., — сказано в Живой Этике. «...Откровение о Христе, — писал Бердяев, — дает ключ к раскрытию тайны человеческого самосознания». Бердяев Н. Философия творчества, культуры и искусства. Т. 1. С. 81..

Христос был не только Великим духовным Учителем, но и первым Богочеловеком. В его лице Бог стал человеком, чтобы человек смог стать Богом. Богочеловек Христос, Сын Божий и человеческий, был тем Новым человеком, смысл которого осознан только в ходе русской Духовной революции ХХ века. Владимир Соловьев был первым, кто, отвергнув позитивистские европейские идеи о человеке, заговорил о Богочеловеке, теурге — сотруднике Высших Сил — как о Новом, грядущем человеке. Новый человек — Богочеловек, теург, сверхчеловек, Архат, Агни-йог, человек Шестой расы, человек нового энергетического вида. Названия были разными, но суть была одной и той же. Речь шла о человеке расширенного сознания, достигшем через огненное преображение высот эволюционного восхождения и получившем возможность стать продолжателем творчества Высшего иномирного начала.

 

«О богочеловеке, — сказано в Живой Этике, — так много говорят, стремясь к обоготворению. Столько есть памятных записей, указующих на образы, устремленные к высшим мирам. Но как тускло представлены они в сознании людском! Богочеловек — только ушедший в иные миры! Но Мы, Братья человечества, ищем и утверждаем богочеловека на Земле. Все образы Мы чтим, но особенно тот великий образ богочеловека, который несет в сердце полную Чашу, готовый к полету, но несущий на Земле всю Чашу <...> Богочеловек — творец огненный! Богочеловек — носитель огненного знака Новой Расы. Богочеловек горит всеми огнями. Так включите в рекорды о богочеловеке. Архат, Агни-йог, Тара — так внесем» (Иерархия, 14).

Среди тех, кто вершил Духовную революцию, среди ее поэтов, философов, художников, музыкантов, уже были те, которые творили Нового человека, и прежде всего в самих себе. Жертвенно пройдя земной путь, они оставили после себя богатейшее наследие, до сих пор еще, к сожалению, не оцененное и не осмысленное по достоинству. Не ошибусь, если назову в этом ряду имена Владимира Соловьева, Микалоюса Чюрлениса, Александра Скрябина, Николая Рериха и его супруги Елены Рерих. Это те, на ком, собственно, и держалась русская Духовная революция.

Владимир Соловьев, гениальный философ и поэт, олицетворял собою ту самую связь с Высшим, без которой не мог сложиться Новый человек, не мог совершиться прорыв в иную действительность Нового Мира. Микалоюс Чюрленис, композитор и художник, совершил в своем творчестве взлет от Красоты символической к реальной Красоте Надземного. Александр Скрябин, композитор, философ, поэт, стремился найти реальные выходы в пространство всечеловеческого преображения. Николай и Елена Рерихи, став в земной реальности сотрудниками Высшего, принесли нам философию Живой Этики, которая грядущему Новому человеку и Новому Миру отводит доминирующее место в системе эволюционных процессов. Эти два человека представляли собой творческий гармоничный союз, имевший космическое значение. Один — великий, всемирно прославленный художник и ученый, другая — выдающийся мыслитель, они несли в себе эволюционный, духовный и художественный опыт редчайшего и уникального качества, без которого в ХХ веке многое бы не состоялось. Елена Ивановна под водительством Космических Иерархов прошла то огненное преображение, без энергетики которого не смог бы возникнуть одухотворенный и утонченный Новый человек. Она персонифицировала собою это преображение, пройдя мучительный и жертвенный путь во имя будущего. Сотрудница Сил Космических, она несла в себе весть о наступающем Новом Мире и грядущем преображении человека. Слова «Я есмь путь и истина», сказанные Великим Учителем почти две тысячи лет назад, вели ее на этом тяжелом Пути.
 

Стал ли тот Путь, на который через Христа Высшее Космическое Начало призвало человечество две тысячи лет тому назад, путем большинства? Определенно можно сказать, что нет. Двух тысяч лет почитания Христа человечеству не хватило, чтобы от поклонения перейти к действию и осознать эволюционный смысл таких, казалось бы, простых слов — «Я есмь путь и истина и жизнь».

Двух тысяч лет с избытком хватило на осуществление того, второго, альтернативного пути, на котором властвовала лишь свободная воля человека. Путь этот, в силу определенных исторических условий, возник в пространстве мысли и творчества Запада. Художественное олицетворение он получил в собирательном образе сверхчеловека Заратустры, героя философского произведения Ф.Ницше «Так говорил Заратустра».

Если Новый человек Владимира Соловьева, названный им Богочеловеком, — преображенный, высокодуховный, нравственный и утонченный — существовал в пространстве Любви и Красоты и сам излучал и творил эту Красоту, то новый человек, или сверхчеловек, Ницше — бунтарь, разрушитель и безбожник — признавал лишь силу и творил свой новый мир собственным волевым усилием. Заратустре, в отличие от Богочеловека, неведомы подлинные закономерности человеческой эволюции, он невежествен в области изначально-естественной, первородной религиозности и не понимает эволюционной сути и цели земного творчества. Во имя своего земного царства он отринул Беспредельность, убил в себе Высшее начало, а сделав это, сам захотел в земном царстве стать этим Высшим, строящим мир по своей воле и своему разумению. Иными словами, возжелал стать богом, не став даже преображенным человеком в истинном значении этого слова.
 

«Прочь от Бога и богов тянула меня та воля; и что осталось бы созидать, если бы боги — существовали!» (Ницше Ф. Так говорил Заратустра. СПб., 1996. С. 83), — говорил он. Эта фраза нуждается в особом комментарии, ибо имеет отношение к концепции творчества. Если в феномене Духовной революции Новое творчество рассматривалось как теургия, или сотрудничество с Высшим, то Заратустра противопоставил творчество человека творчеству Высшего начала. Вместо принципа, дополняющего одно творчество другим, он утверждал их несовместимость. Или — или. Или Бог, или я — человек.

Заратустра так же бесцеремонно попрал Великий космический закон гармонии двух начал — женского и мужского, отведя женщине подчиненную роль, утверждая ее полную зависимость от мужской воли и желаний. Владимир Соловьев писал о преображении человека, которое может состояться только в сотрудничестве с Высшими мирами, Высшими силами. Заратустра Ницше настаивал на другом — «Человек есть нечто, что должно превзойти» (Там же. С. 13).

 

Миф о сверхчеловеке, Новом человеке, сформированном не духовно-энергетическим преображением, а силой воли «избранных», занял позже главное место в идеологии различных тоталитарных государств, в том числе и России. Старое вульгарно-материалистическое мировоззрение в его социологическом воплощении нашло в сверхчеловеке Ницше наивысшее выражение. Оно противостояло нарождавшемуся Новому мышлению ХХ века, космическому мироощущению и тому Новому человеку, теургу и Богочеловеку, концепция которого уже возникла и реализовалась в трудах Владимира Соловьева и книгах Живой Этики. Антиэволюционные подходы к главным проблемам космической эволюции человека, которые мы находим у сверхчеловека Заратустры, привели логически и к позиции отрицания Христа. Заратустра высокомерно и пренебрежительно отзывается о Великом духовном Учителе, отказывая ему в какой-либо значительной роли в человеческой истории. Его, Заратустры, сверхчеловек претендует быть выше и значительнее Христа.

«Образумить» Христа пытался и Великий Инквизитор в знаменитой легенде Ф.М.Достоевского. Писатель с гениальной прозорливостью предугадал отрицание Христа в наступающем этапе борьбы за Новый Мир. И Заратустре, и Великому Инквизитору Христос мешал по одной и той же причине — и тот и другой присвоили себе право презирать, судить, лишать человечество подлинной внутренней свободы и поступать с ним по собственному разумению. Новое «земное царство» и у Заратустры, и у Великого Инквизитора имеет один и тот же смысл — принуждение и насилие над человеком, отрицание его свободы, как внутренней, так и внешней, право на которую присваивает себе «избранный», берущий на себя ответственность за будущее человека. «Земное царство» — новый мир без Христова Преображения. Примеров подобных «земных царств» было немало в ХХ веке.

В 1889 году Владимир Соловьев опубликовал свою «Краткую повесть об Антихристе». Соловьев В. Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории, со включением краткой повести об антихристе и с приложениями., в которой философски и художественно осмыслил путь «без Христа» и вскрыл нравственные причины возникновения подобного явления. В повести достаточно ясно описан процесс ухода человека высоких качеств и способностей с «пути Христа» и превращение его во врага Христа. Там столкнулись два пути — «во имя Отца моего», во имя Общего Блага, с одной стороны, и «во имя свое» — с другой.

 

«Повесть об Антихристе» была ответом на книгу Ницше «Так говорил Заратустра»;  ответом не прямым, а как бы ответом-размышлением. Два пути достижения Нового Мира и Нового человека — с Христом или без него, с Высшим или без него, — обозначенные Соловьевым в конце XIX века, составили главную линию драматургии «восьмого дня творения».

 

Образно-мифологическое определение «восьмой день творения» возникло у Бердяева в связи с семью днями творения: когда завершилась созидательная работа Творца, эволюция предоставила человеку возможность продолжить этот творческий процесс. «...Задача человека и мира, — писал русский философ, — создать небывалое, дополнить и обогатить Божье творение. Мировой процесс не может быть только изживанием и искуплением греха, только победой над злом. Мировой процесс — восьмой день творения, продолжающееся творение» (Бердяев Н. Философия творчества, культуры и искусства. Т. 1. С. 146).

«Восьмой день творения» разгорелся с особой силой во всем своем богатстве, разнообразии и противоречиях именно в ХХ веке. Было бы ошибочно думать, что этот «день» сразу и без предупреждения свалился на голову современного человечества. Он готовился в течение тысячелетий, в глубинах культурно-духовного поля планеты, где действовала космическая энергетика, складывающая эволюцию земной материи и человеческого духа.

В ХХ веке произошли события и начались процессы, которые усилили позиции «пути Заратустры» и в конце концов сделали его доминирующим в большинстве областей человеческой деятельности, в том числе и в творчестве. Достижения философской мысли и художественного творчества начала ХХ века на пути, ведущем к истинному преображению, были либо ослаблены, либо уничтожены теми силами, которые представляли старое мироощущение и антиэволюционные подходы к земной жизни. Социальная революция в России сокрушила Духовную революцию, вынудив ее носителей либо покинуть свою страну, либо уйти на долгие годы в катакомбы внутреннего противостояния. Огромные потери претерпело подлинное искусство, то искусство, которое несло энергетику иномирной красоты. Причем это происходило не только в тоталитарной России, где культура как таковая была превращена в государственную идеологию, но и в демократических странах Запада, в которых ощущалось сильное и тотальное влияние бездуховной и безбожной техногенной цивилизации. Машинные ритмы этой цивилизации, ее пренебрежение к духовным ценностям создали самые благоприятные условия для расширения пространства хаоса. Его темные волны, прорвавшиеся в результате различных кризисных явлений, убивали в человеке чувство красоты, возбуждали в нем низменные инстинкты и открывали дорогу для проникновения в его внутренний мир эманаций низших слоев Тонкого Мира.

Быстро развивающаяся техника, создавая иллюзию могущества человека, все дальше и дальше отодвигала от него те ценности, которые питали его дух и расширяли сознание. Так называемый научно-технический прогресс опередил рост человеческого сознания и поэтому с каждым своим достижением становился все опаснее и опаснее. Технические средства, попадая в руки безнравственных, жестоких и невежественных людей, создали реальную угрозу жизни человека. В ХХ веке впервые в истории человечества возникло мощное оружие массового уничтожения и поражения, которое без промедления опробовалось на различных полях сражений, то и дело возникавших в разных точках планеты. В мирных городах гремели (и гремят!) взрывы и выстрелы, уносящие тысячи жертв. Терроризм стал международным явлением.

Под влиянием техногенной цивилизации искусство начало менять не только стили и формы, но и самую свою суть, теряя присущий ему эволюционный характер. Пришедшее на смену подлинному искусству псевдоискусство агрессивно захватывало пространство Культуры, насаждая в нем антиэстетические представления и идеалы. Ни один предшествующий век человеческой истории не вознес откровенное безобразие на такой высокий общественный пьедестал, как это сделал век двадцатый. В «восьмой день творения» безобразие превратилось в эстетический идеал, который обесточил в огромной степени поле мировой Культуры, лишив его Красоты. Последователи Заратустры, если можно так сказать, высокомерно отринув Высшее, стали заложниками низшего.

В конце века в Лондоне вышел прекрасно изданный альбом под названием «Шедевры искусства 20 века», в котором собраны работы 500 современных художников. В предисловии к нему сказано: «Если Вам хочется познать, какое столетие мы оставляем за спиной, внимательно перелистайте альбом “Шедевры искусства 20 века”». Шедевры искусства 20 века. [М.], 1997… Альбом дает честный ответ на этот вопрос. Представленные в нем «шедевры» свидетельствуют, что большинство художников не пошло по пути, предначертанному им эволюцией. Они не стали продолжателями Высшего Творчества.

На замысел эволюции создать Новый Мир как грандиозное художественное произведение и возвести Красоту в самый высокий ранг земного бытия делатели «восьмого дня» ответили нелепыми инсталляциями, так называемым перформанс-артом, различными реди-мейдами. В качестве материала авторы «шедевров», нисколько не стесняясь, использовали консервные банки, детали технических конструкций, куски различных предметов и многое другое тому подобное. Венцом этого художества явился сюрреалистический унитаз, который три раза похищали из галереи в качестве бесценного сокровища искусства!

На полотнах художников появились сюжеты, возбуждающие у зрителя низменные чувства. Современная поп-музыка, разрушающая психику человека, вызывает агрессию в огромных, набитых людьми залах. Человек превзошел человека, говоря словами все того же Заратустры. Отсутствие связи с Высшим породило безнравственную науку, в пространстве которой ученый ощущает себя богом-творцом. Медицина и генная инженерия грубо вторгаются в энергетику человека. Клонирование, трансплантация органов, пересадка сердца, изменение пола и даже попытка создать искусственным путем живой организм — все это со временем приведет к таким бедам, которые новоявленные «боги» даже представить себе не могут.

«Творчество тварных существ, — писал Николай Бердяев, — может быть направлено к приросту творческой энергии бытия, к росту существ и их гармонии в мире, к созданию ими небывалых ценностей, небывалого восхождения в истине, добре и красоте, т.е. к созданию космоса и космической жизни, к плероме, к сверхмирной полноте» (Бердяев Н. Философия творчества, культуры и искусства. Т. 1. С. 149). Уклонение от такого пути, утверждает философ, «ведет к созданию автоматического, механического бытия, мертвечины. Это творчество падшего ангела»Бердяев Н. Философия творчества, культуры и искусства (Т. 1. С. 149–150).

«Творчество падшего ангела» определило господствующее направление творений «восьмого дня» во многих областях человеческого творчества. Следствием этого явилась чудовищная бездуховность, сопровождаемая повсеместным ростом преступлений. Неожиданно расцвела торговля людьми, вновь появилось, казалось бы, давно исчезнувшее и забытое рабство. Стали похищать детей и использовать их не только в самых грязных целях, но и продавать их внутренние органы для разных трансплантаций. Число убийств и самых изощренных насилий над женщинами возросло в тысячи раз по сравнению с предыдущими периодами нашей истории. По городам и весям свободно разгуливают маньяки и людоеды, матери выбрасывают своих новорожденных младенцев на помойки, садисты спокойно занимаются своим чудовищным ремеслом, в государственных правоохранительных учреждениях пытают и убивают людей. На этом фоне грабежи и воровство превратились в невинные забавы.

Начался процесс расчеловечивания самого человека, оторванного от Высшего и сбросившего с себя груз традиционных нравственных норм. «Восьмой день творения» обернулся «днем» эстетического и нравственного разрушения. Безудержным ростом преступлений и чудовищной бездуховностью Россия заплатила за того «нового человека» и тот «новый мир», который создавался тоталитарным государством по принципам Заратустры и Великого Инквизитора. Кровь миллионов погубленных в процессе творения «светлого будущего» легла на страну неуничтожимым клеймом чудовищного государственного преступления. В такой же мере и Запад расплачивается за своего нового «сверхчеловека». Его энергия при отсутствии осознания Высшего оказалась направленной на самое низшее, в котором преступления заняли обширную нишу.

Но пусть не покажется парадоксальным вывод из всего выше сказанного. Путь Заратустры, Великого Инквизитора, падшего ангела потерпел в «восьмой день творения» сокрушительное поражение. В свое время планете Земля был показан путь Христа — путь к Преображению и Новому человеку. Но человек сошел с него и обернулся зверем; его сегодняшнее творчество разрушает души, губит планету, обрекая ее на медленную смерть. Мутные волны хаоса бушуют в нас самих и вокруг нас. Но диалектика свидетельствует: отрицательный пример — тоже пример. Отрицательный опыт — тоже опыт. Космос держится на противоположениях. Значит, надо учиться воспринимать и то и другое. И не только воспринимать, но и осознавать и видеть сквозь майю плотного дифференцированного мира тот единственный путь к Новому Миру и преображенному человеку, о котором Великий духовный Учитель сказал: «Я есмь путь и истина и жизнь». За это у него отняли жизнь. Но Его Путь и Истина остались с нами. С нами остается и опыт русской Духовной революции, ее философия, подходы к решению важнейших вопросов, научные достижения. В нашу жизнь, преодолевая сопротивление старого, необратимо входят эволюционные идеи Живой Этики. На полотнах подлинных художников возникает новая Красота, которая, оставив свою символическую суть, обретает реальный, более высокий смысл, несущий в себе высоковибрационный энергетический потенциал.

«Удивляются люди, — сказано в Живой Этике, — существованию Высшего Мира. Не хотят допустить явления его влияния на события земной жизни. Ускоряются события. Вихри событий не дают человечеству опомниться. Человек мнит себя создателем Нового Мира. Современные вожди считают, что строят Новый Мир, но никому не приходит на ум, что их новый мир есть оскал старого. Новый Мир идет новыми путями» (Братство, 389).

Современные правители страны вновь строят, как они полагают, Новую Россию. Они не ведают о том, что было сказано Высокими Учителями десятилетия назад. Их тянет то в глубокое прошлое, то вновь на Запад, где их манит и очаровывает чужой путь, чужое материальное богатство, чужие шоу, чужие слова и где маячит призрак Заратустры с его идеей сверхчеловека и творчеством вопреки Высшему. Они плохо осознают, что у каждого народа есть свой национальный характер, свои особенности, традиции, культурно-духовные достижения. Нельзя строить ни Новый Мир, ни новую страну, не учитывая всего этого, ибо все вышеназванное составляет не только историческую основу народа, но и его эволюционный путь. Те, кто стоит у власти, до сих пор не обратили внимания на сокровища российской культуры, которые заключают в себе все необходимое для продвижения к Новому Миру, к Новому человеку. Ни одна страна не сделала так много для понимания этого пути и для осознания особенностей космической эволюции, как Россия. Человечеству на пути к Новому Миру, к Преображению надо пройти сквозь плотную завесу жесточайших кризисных явлений, пробиться через сложную и трудную борьбу различных противоположных сил. И не каждому это удастся, и не для каждого уготован подлинный Новый Мир и истинное Преображение.

В «восьмой день творения» человек должен сотворить себя, свою жизнь и свой мир. Но сделать это он сможет, лишь осознав роль Высшего и Красоты в творчестве земного бытия в том значении, в каком они осмыслены в философии космической реальности, или Живой Этике. Новая Красота, возникающая в пространстве продолжающейся Духовной революции, есть условие дальнейшего продвижения человечества, его взлета, его подъема из бездны кризисов и преодоления хаоса, продвижения туда, где сияет Фаворский Свет Преображения.

«Расцвет страны, — утверждает Живая Этика, — всегда творится с космическими воздействиями. Коллектив устремленных мыслей притягивает из пространства нужные наслоения явленных посылок. Клише открытий великих носятся в пространстве. Те, кто могут напрячь свою психическую энергию в ритм космических энергий, те примут в сознание сокровища. Расширение сознания направит к цепи соединения всех творческих сил Космоса» (Беспредельность, 25).

 

Заключение

 

Все наследие Рерихов — научное, философское, художественное, литературное — пронизано идеями Живой Этики, поэтому оно столь уникально и привлекательно и, очевидно, по той же причине вызывает самые противоречивые мнения и оценки. Эти идеи далеко не сразу и не легко воспринимаются нашими современниками, в мышлении которых еще господствуют представления, сформированные социологическим мироощущением и закрепленные примитивно понимаемой парадигмой материализма. Но как бы то ни было, Живая Этика, возникшая в духовно-культурном поле планеты Земля в 20-е годы прошлого века, вполне поддается научному анализу, определению ее гносеологических корней, методологии и того космического мироощущения, которое она несет в своих текстах, в основных постулатах и, наконец, в своей системе познания.

 

Возникает вопрос, почему именно Рерихи, Николай Константинович и Елена Ивановна, оказались причастными к созданию этой философской системы. На наш взгляд, потому, что оба они были высокодуховными людьми, один — великий художник и выдающийся ученый, другая — блестящий музыкант и уникальный мыслитель. В пространстве их творчества оказались те умения и способности, которые составили главные направления гносеологии самой Живой Этики.

 

Красота, мысль, искусство, наука — все это слилось в гармоническом синтезе, в едином творчестве этих двух, идеально дополнявших друг друга людей. Оба обладали тем расширенным сознанием, которое давало им возможность глубоко вникать в самые сложные процессы космической эволюции и использовать метод свидетельства при соприкосновении с реальным духовным источником. Высокая духовность обоих Рерихов позволила донести информацию, которую они получали из этого источника, в неискаженном и неизвращенном виде. Космическая эволюция как бы завершила Живой Этикой важнейшую ступень в процессе формирования нового мышления и обозначила этим вековую веху в развитии Духовной революции в пространстве России. Подвиг Рерихов не только в том, что они сообщили нам тексты и идеи Живой Этики, но и в том, что они открыли нам удивительный мир космических ощущений и переживаний, мир новой Красоты и новых эволюционных возможностей, мир не фантазии и иллюзий, а истины и Реальности.

 

Следует еще раз отметить наиболее важные особенности Живой Этики как философии космической реальности.

 

1. Живая Этика есть универсальная открытая система философии, в которой синтетически слились способы познания, научные и вненаучные, в единую новую систему познания. В ней в равной степени использованы нахождения эмпирической, умозрительной, художественной и религиозной мысли, интуитивных прозрений, которые подтверждены научными открытиями, такими как теория относительности, квантовая теория и др. «Мир будущий, мир высший грядет в доспехе лучей лабораторных, — пишет Е.И.Рерих. — Именно лаборатории укажут на преимущество высшей энергии и не только установят превосходство психической энергии человека над всеми до сих пор известными энергиями, но будет уявлена наглядная разница в качестве ее, и, таким образом, значение духовности будет установлено в полной мере».

Письма Елены Рерих. Т. II. С. 219..

 

2. Духовность обусловливает главные качества системы познания Живой Этики. Духовные нахождения прочно входят в нее наряду с научными открытиями, пробивая путь к одухотворению науки.

 

3. Синтетическое слияние в этой системе познания духовного и материального, видимого и невидимого, древних знаний и современных, мысли восточной и западной позволяет расширить возможности системы до космических масштабов Высшей реальности.

 

4. Авторы Живой Этики называют ее «Учением Знания». Агни Йога, 304., открытым для всех, а не только для избранных. В этом заключается одна из главных ее особенностей.

 

5. В Живой Этике есть и другие особенности, отличающие ее как систему познания от традиционных систем различного толка. Изложение материала в ней не совсем обычное. Содержащиеся в ее книгах мысли идут спирально, отвечая тем самым движению самой космической эволюции и таким образом порождая особую энергетику во взаимодействии с читателем. «Спиральная структура, — сказано в Живой Этике, — заложена во всех токах; то же спиральное строение нужно видеть во всем бытии. Возьмем пример познания Учения. Кто пробовал Учение однажды, от такого прочтения не будет пользы. Только перечитывая его, можно заметить спиральное строение. Учение как бы возвращается к тем же самым предметам и почти касается их. Но спираль тока проходит ввысь и несет новое зерно сознания. Огненное сознание утверждает нестираемое познание».       

       Мир Огненный. Ч. II, 360..

 

6. Таким образом, структура самой системы познания содействует расширению сознания, что, в свою очередь, обусловливает постижение заложенных в ней знаний, которые открываются по мере их усвоения с новой и подчас неожиданной стороны. «Учение жизни, — утверждают Авторы Живой Этики, — оценивается жемчужиной сознания». Община. Рига, 130.. А раз это так, то с ростом сознания возникают новые открытия, новые мысли, новые построения. И процесс этот бесконечен.

 

7. Включение в обычный круг знаний информации, полученной путем интуитивных озарений, и обусловливает профетический, или опережающий, их характер. Эту научную информацию предстоит еще расшифровать и извлечь из нее немало открытий.

 

8. Живая Этика не ограничивает свою систему познания только общими научно-философскими вопросами. Она включает в себя, что особенно важно, и проблемы социального бытия человека, протягивая вполне зримые нити между Великими законами Космоса и закономерностями исторического развития человечества. Именно Живая Этика дает нам ту методологию, на основе которой возможно будет выявить истинные законы развития человеческого общества. Эти законы будут касаться не только земного бытия, но и космического, не только материального, но и духовного. Ряд подобных законов мы уже находим в самой Живой Этике — закон Общего Блага, закон сотрудничества, закон общины и ряд других, не менее важных для нас.

 

9. Новая система познания сложилась не только на основе научной информации, но и вненаучной, что отличает ее от традиционных научных систем, которые строились на фундаменте только эмпирической науки. Можно в целом считать, что Живая Этика — не только новый тип философии, но и новый вид системы познания. Основной вопрос современной философии о первичности или вторичности духа или материи в ней отсутствует. То и другое выступает как целостное явление. Таким образом, снимается противоречие между материалистической и идеалистической философией.

 

10. В том, что Живая Этика представляет собой новую, синтетическую систему познания, вобравшую в себя реалии Космоса и отличающуюся от традиционных систем познания, вряд ли можно сомневаться. Название самой философии — Живая Этика — связывает земное и небесное, человека и Космос. Именно в ней мы находим новый подход к исследованию Мироздания, новую его модель. Можно определить Живую Этику как философию космической реальности, включающую в себя систему познания и практику действия.

 

Естественно, что появление в арсенале современной философской мысли такой системы, как Живая Этика, породило немало противоречий и путаных определений в отношении последней. Живая Этика разрушала традиционные представления и о методологии, и о самой системе познания. Значительная часть философов, в той или иной степени соприкоснувшихся с Живой Этикой и не нашедших в ней узнаваемых элементов, оказалась в затруднительном положении. «Выход» из этого положения был найден в попытке судить о Живой Этике с позиций устаревших представлений и в стремлении найти спасительные ярлыки для определения ее места в культурном пространстве. Но и то и другое не только не прояснило ситуацию, но окончательно затемнило ее. В сложном пространстве отечественной философии после крушения официальной идеологии СССР сошлись материалисты и получившие доступ к публикациям и выступлениям «идеалисты», скороспелые приверженцы православия и твердолобые атеисты, последователи различных духовных течений Запада и лица, вовлеченные в духовную практику Востока, рационалисты и эзотерики. На этом фоне развернулась ожесточенная борьба взглядов, позиций и концепций. Встали остро проблемы научного и вненаучного знания, рационализма, не признающего ничего, кроме ограниченно понимаемой материи, и эзотерики, за которой стояла древнейшая традиция человеческого знания. На фоне всего этого постепенно формировалось и отношение к Живой Этике, которое было далеко не однозначным.

 

При рассмотрении места Живой Этики в современной философии следует отметить одно важное обстоятельство. Эта философская система находится как бы «вне»: вне конфессий, вне традиционного эзотеризма и, наконец, вне официальной философии, которую почему-то называют научной в отличие от того мировоззрения, которое большинство не принимает, но «ненаучность» которого никто так толком и не подтвердил. «Вне конфессий» находится весь духовный опыт связи с Высшим, представленный в Живой Этике, что определяет негативное к ней отношение церкви, претендующей на монополию в этом вопросе. «Вне эзотерики» остается также актуальным для Живой Этики, несмотря на то, что некоторые философы упорно стараются ее загнать в эзотерическое пространство. Такая попытка крайне неплодотворна, ибо Живая Этика в отличие от эзотерики представляет собой открытую систему. В то же время не вызывает сомнения, что создатели Живой Этики использовали мировой эзотерический опыт, как и религиозный, в той его части, которая сохранила значение для концепции космической эволюции. Вместе с тем, являясь философией более широкого диапазона, охватывая не только эзотерический опыт, но и, например, общественное устройство и ряд других, вполне открытых проблем, Живая Этика ни в коей мере не может быть поставлена в ряд традиционной эзотерики. Включение ее в подобное направление свидетельствует о наличии в современном философском мышлении определенных старых, уже отживших стереотипов.

 

Неприятие Живой Этики традиционной, так называемой научной философией объясняется в первую очередь тем, что новое не сразу воспринимается, нередко отрицается, а традиция старого мышления препятствует введению этого нового в научный оборот.

 

При этом надо учитывать и то обстоятельство, что тексты Живой Этики поданы в нетрадиционной философской форме, к которой те, кто занимался философией в период господства «вечно живого учения», естественно, не привыкли. И сам метод ее создания, называющийся свидетельством, многих не только отталкивает от новой философской системы, но и крайне затрудняет ее понимание. Для того чтобы это все преодолеть, требуется немалое время, неутомимый творческий труд и последовательное расширение сознания наиболее образованной части общества.

 

Но если Живая Этика находится вне перечисленных выше областей познания, то это не значит, что она оказалась в пустоте или признается только дилетантами и неподготовленными в научном отношении людьми. Она опирается на прочный фундамент формирующегося нового мышления, новой научной парадигмы, нового космического мироощущения. Последнее основывается на достижениях научной мысли великих ученых, на нахождениях русской философии Серебряного века и, наконец, на философских построениях самой Живой Этики, которая сложила все эти накопления в систему и дала космическому миропониманию ту методологию, с помощью которой и сформировалась новая система познания.

 

Все в мире течет и изменяется. Стоящее на месте разрушается. Движущееся и восходящее изменяет мир. Время, в котором мы сейчас живем, — время великих перемен, время, кующее наше будущее. И каким оно будет — во всех отношениях зависит только от самого человека, от уровня его сознания и способности осмысливать происходящее. Попытка «налить новое вино в старые мехи» обречена на неудачу.

 

И поэтому место Живой Этики в пространстве современной философской мысли особое. Ее нельзя подгонять под старые традиционные мерки и укладывать в прокрустово ложе устаревших представлений. Ибо философия Живой Этики знаменует собой новое мышление, новую философию, новую систему познания. Непредвзятое ее введение в научный оборот поможет снять те кризисные противоречия, которые образовались между традиционной философской мыслью и последними открытиями и нахождениями современной науки. Уже замечено, что философия Живой Этики, широко охватывающая все энергетические явления Космоса, с большим успехом и большей научностью, нежели старые философские системы, может объяснить онтологический смысл происходящих эволюционных процессов.

 

Живая Этика и ее новая система познания дают нам возможность пересмотреть важнейшие эволюционные и творческие процессы на нашей планете и более глубоко и многосторонне определить их причинную суть. Сегодняшняя свобода мысли, которая есть несомненное завоевание Духовной революции, требует своего информационного пространства, своих этических устоев. Основы всего этого уже наработаны новым космическим мышлением ХХ века, сложившимся и теперь вновь развивающимся в России. Как мы сможем воспользоваться достижениями Живой Этики, в какой мере сумеем на ее основе расширить наше сознание, — полностью зависит от нас самих. Конечно, этот процесс достаточно длителен и сложен, сопряжен с рядом предвиденных и непредвиденных трудностей. И относительное его завершение не есть достижение очередного «светлого будущего», а всего лишь еще одна ступенька в нескончаемости нашего духовно-культурного эволюционного развития.