От хаоса жизни – к человекомерному социальному миру

 

Эволюционизм, присущий мысли Циолковского в целом, распространялся и на теорию общества. Его представления об идеале кардинально отличались от того общества, в котором он жил, однако его философия никому и ничему не объявляла войны – ни несовершенным людям, ни институту частной собственности, ни государству, контуров которого не просматривается в перспективе космического развития. Он предлагал не прерывать линейного хода истории, хотя переход к обществу нового типа должен быть величайшим цивилизационным сдвигом. Подобный сдвиг затронет основы социальной психологии, принципы самоорганизации общества снизу, повлечет реструктуризацию основных сфер человеческой деятельности, новую организацию экономики, техники, промышленности, системы обучения. Пожалуй, наиболее практичной идеей является принцип параллельного существования старого и нового общества.

​

Только таким образом и может быть реализован эволюционный, а не революционный ход социальной истории. Большинство людей живет по-старому. Новаторы начинают собираться в небольшие коммуны по личным склонностям и интересам. Коммуны возникают, распадаются, снова возникают, достигая устойчивого развития. На каком-то этапе люди смогут выбирать между традиционным и новаторским обществом. Циолковский указывал даже, что многие захотят, но в силу укоренившихся негативных привычек, дурных свойств натуры не смогут войти в новые коммуны. Новая коммунальная жизнь поможет стереть устоявшиеся социокультурные перегородки, постепенно устранить имущественные и профессиональные барьеры. Очаги нового превратятся в постоянно расширяющуюся социокультурную реальность, поглощающую старое общество естественным путем – люди будут стремиться туда, где лучше.

 

Ученый считал, что в 1917–1918 гг. в нашей стране создалась подходящая ситуация для проведения подобных экспериментов. «Пока СССР может кое-что осуществить. Надо бы начать со школы. Или еще вернее с жизни, похожей на школу. Найти наиболее восприимчивых учеников всякого возраста, хоть от 10 до 100 лет, – искренних, стремящихся к доброму. Можно применить наглядный метод: учитель и ученики образуют коммуну, сельское общество и теорию применяют к делу. Потом, когда наберется достаточно сельских обществ, устраивают волостное общество и т.д. Сотню, другую можно обучить в несколько месяцев. Ну, положим, в 2 месяца. Их послать в провинцию делать то же. Через 4 месяца получится 10000 понимающих, через 6 месяцев – миллион, через 8 месяцев – 100 миллионов. <...>

 

Первое время нельзя в больших массах перемещать людей. Большинство обоснуются на своих местах, в своих деревнях, хуторах и городах. Россия будет самостоятельным царством социализма, окруженным немного враждебным человечеством. Но это сначала. Когда оно увидит хорошие плоды, отсутствие насилия, общее счастье и беззаботность, то само понемногу будет устраивать у себя подобное и скоро сольется со здоровым ядром человечества»18.

 

Всеобщая дестандартизация предстает в качестве стимула инициатив, творчества, новых точек приложения труда, пробы сил на поприще социальной игры. Циолковский не был наивным мечтателем и понимал, что его социологические разработки не начнут немедленно воплощаться в жизнь. Тем более он прекрасно понимал, что невозможно построить утопии Платона, Бэкона, Мора, Кампанеллы, Фурье. Он предлагал социальное экспериментирование, опыты, которые необходимо производить снова и снова. Его коммуны и выглядят экспериментом, в котором каждому предоставляется возможность пробовать любые социальные роли. Вообще говоря, эвристические возможности принципа социальной игры не изучены и не востребованы в нашем перегруженном тяжелыми проблемами мире.

 

Так становится возможным построение собственной модели социального общежития, или свобода его выбора. Что может означать подобная свобода? Мы вряд ли задумываемся над тем, что, однажды явившись в этот мир, получаем его готовым, сформированным и функционирующим по каким-то правилам. В какой степени и какими средствами мы можем изменить его, если он нас не устраивает? Эти степени незначительны, а меры, средства весьма проблематичны. Утописты предлагают начать с чистого листа, придумать самим инновационную модель, отталкиваясь от отрицательных факторов реального общества и исходя из наших идеалов. Может быть, пройдя такое самообучение, такую игру, мы сможем осуществлять рациональные фактические шаги по переустройству социума.

 

Психологическим основанием общества будущего станет освобождение человека от пороков, аффектов, страстей. Что означает мир без страстей? Это семья без слез, мир без войны, экономика без захвата и передела собственности, политика без лжи, молодежь без проблем, старость без страха смерти. Это ответ на вопрос, как интегрировать американский индивидуализм, исламский фундаментализм, японский группизм.

 

В основу функционирования общества Циолковский закладывает предельные основания лучших человеческих качеств, нравственные качества Христа и Будды. Было бы ошибкой считать его нового человека бесстрастным механическим автоматом, лишенным человеческих чувств, эмоций. Как реализовать качества, которые высоко ценил Декарт, – способность мыслить ясно и отчетливо? Мыслить ясно и отчетливо – значит ясно и отчетливо интроспектировать, ясно и отчетливо видеть предмет и результат научного исследования, ясно и отчетливо планировать – планировать себя, семью, государство. Ясное мышление и себялюбивые страсти, аффекты несовместимы, развитие первого предполагает преодоление второго.

 

Вся сумма принципов, заложенных Циолковским в его модели общества, есть путь перехода от хаоса современной ему жизни в социально-упорядоченный, человекомерный социальный мир. Однако сама мера человека здесь предельная, это мера человека совершенного. Введенный ученым принцип нравственного, психофизического, социального подобия человека и высших космических рас задает ту минимальную меру совершенства, с которой должно начинать земное человечество. В его системе сумма предельных качеств человека так высока, что имеет значительное сходство с идеалами христианства и буддизма. Здесь и человеколюбие Христа, и сострадание и щедрость бодхисаттв, и невозмутимость Будды. Поэтому и полная идея общественного устройства «есть недостижимый идеал. К нему общество всегда будет идти, но никогда не дойдет. Останется расстояние, которое с течением времени будет уменьшаться все более и более»19.

 

По Циолковскому, развитие человека предполагает опрощение. Феномен опрощения выглядит как насущная потребность современного общества с его перманентно нарастающими формальностями, увеличением количества социальных ролей, которые мы вынуждены играть, бюрократической заорганизованностью жизни, нарастающим количеством официальной документации. Если функционирование общества построено на доверии, то не просто исчезает гигантский бюрократический аппарат, который регламентирует и формализует жизнь человека в рамках современной цивилизации. Исчезают структуры контроля за людьми, ограничительно-надзорная деятельность, формальные документы, объем которых неизменно возрастает. Жизнь человека в примитивном обществе основана на традиции, авторитете, глубинном природном инстинкте. Здесь человек – социально-природное существо, имеющее права гражданства и собственности по праву рождения. Это «натуральное» право, не закрепленное бюрократически, но и не стесняющее естественного порядка вещей.

 

Ученый заложил социальное доверие в качестве базового основания своего общества. Он устраняет денежный эквивалент, по существу вводит коммунистический принцип «От каждого по способностям – каждому по потребностям», имея в виду, что способности возрастают, а личные потребности уменьшаются при неограниченном росте совокупного общественного продукта. Вместе с деньгами исчезают и документы, растворяется формальная сторона обеспечения жизни индивидуума. «Зачем бы нужны были паспорта, разные удостоверения. Зачем бы и деньги, если мне верят, что я работаю по мере сил и потребляю по мере необходимости и возможности, не обременяя человечества»20.

 

Денежные эквиваленты и личные документы являются как бы двумя сторонами одной социальной медали – символикой экономики и гражданского состояния. То и другое исчезает из общества Циолковского ради обеспечения простоты, эффективности, свободы образа жизни. Гражданина Вселенной затруднительно представить себе в очереди за документами, обеспечивающими проезд в соседнюю галактику. Космос есть бесконечность, свобода, совершенство. Следовательно, все аспекты социальной жизни, от экономического до правового, должны трансформироваться таким образом, чтобы обеспечить эти же свойства человеку социальному. Иначе не возникнет подобия микрокосма и макрокосма.

 

Каковы функции норм и стандартов в совместном бытии людей? Либо стандарты и нормы задают функции индивидам, определяют социальные роли, либо контексты человеческих взаимоотношений формируют эти нормы и стандарты, закрепляя в них квинтэссенцию представлений о должном. Заложив в основание социального бытия личностные качества – правдивость и доверие и назвав лживость наиболее тяжелым пороком, Циолковский подорвал сами основания привычных нам взаимоотношений людей.

 

Система Циолковского несет в своем основании черты информационного общества с его понятиями экономики, задействующей информацию в качестве нового ведущего ресурса. Новое общество начинается с обеспечения условий свободной циркуляции знаний, выработанных космической философией, с выработки глобальной коммуникационно-информационной системы, задающей новые горизонты просвещения и демократизации общества. Создается особый склад знаний в виде систематической энциклопедии, являющейся достоянием всего человечества. Творческие гении Циолковского, возведенные в ранг неформальных лидеров и формальных руководителей человечества, становятся тем слоем интеллектуальной элиты, которые генерируют комплекс нравственных, экономических, политических, научно-технических, антропологических идей. Именно они создают интеллектуальную движущую силу общества. Науки о человеке, природе и обществе становятся ключевым интеллектуальным ресурсом, непосредственной доминантой социального действия.

 

Циолковский предложил целый комплекс мер по искоренению насилия в социальной жизни, формами которого считал личный самосуд, адекватный силовой ответ на акт насилия, войну. Преодолевая заповедь Моисея «око за око, зуб за зуб», он опирался на заповедь Христа «не убий». Считал, что ее необходимо исполнять буквально, то есть безусловно и навсегда отменить смертную казнь. Такова духовная основа административно-правовых действий в обществе будущего.

 

Вторым шагом, уничтожающим материальную базу вооруженной конфликтности, ученый считал прекращение производства оружия. Во всяком случае, он утверждал, что производство оружия строго карается законом, естественным следствием чего станет прекращение вооруженных конфликтов и войн как средства разрешения противоречий в международных отношениях. Вся история человечества есть история войн. Война как метод достижения определенных политических целей не осуждена и не искоренена до сих пор. Она признается необходимостью, легитимизируется. Государствами, декларирующими самые мирные цели, производится и продается оружие, то есть ведется практическая подготовка к войне. Требование Циолковского мирно разрешать конфликты любого масштаба расшатывает, казалось бы, коренное свойство социума – воспроизводить ситуации, в которых применение оружия представляется необходимым, оправдывается и освящается. Однако ученый прекрасно понимал, что невозможно изъять из социального бытия это явление, не предоставив обществу взамен иной способ разрешения конфликтов.

 

Так возникает третья позиция: необходимость третейского суда, высшей инстанции по отношению к конфликтующим социальным структурам любого масштаба – индивидуумам, коллективам, регионам, государствам, планетам. Борьба лиц и обществ судится и подавляется особой организацией людей, и этот центр – земной или космический – всегда есть высший центр по отношению к двум конфликтующим сторонам. Согласно логике Циолковского, в настоящее время на нашей планете должна существовать международная или всемирная организация, уполномоченная всеми странами к подобным действиям. Так в который раз ученый отверг принцип естественного подбора, провозглашенный дарвинизмом, постарался изгнать его не только из биологии, но и из общественных отношений, на что указал прямо: «ПРОИЗВОДСТВО ВСЯКИХ ОРУДИЙ ИСТРЕБЛЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА СТРОГО КАРАЕТСЯ ЗАКОНОМ»21.

 

Обосновывая право на личное существование, на неприкосновенность человеческой жизни, он считал смертную казнь местью, удовлетворением отрицательных человеческих эмоций. «Уничтожив казнь, выбросив ее совершенно из обихода наказаний, мы успокоим все человечество. Оно вздохнет тогда свободно за себя, за близких и за преступников. Разве казнь совершается только за убийство? Так называемые политические преступления, несогласие мыслей человека с мыслями правящих, разность убеждений, борьба партий, в сущности неправых с обеих сторон, не вызывает ли в смутное время бездну смертных казней. Уверены ли вы в том, что не попадете в эту сутолоку и не будете лишены жизни за инакомыслие? Не казнили ли даже праведников, героев, благодетелей человечества, гениев, спасителей, изобретателей, людей науки! А если так, то казни совсем не должно быть»22.

 

Циолковский настаивал на неадекватном ответе на самые тяжкие преступления. Это изоляция преступных элементов с обеспечением им достойного образа жизни. Преступнику надо дать шанс измениться, переродиться, стать полезным для общества человеком. Надо оставить надежду самому ужасному разбойнику. Мало того, ученый подчеркивал, что если нет надежды на исправление, то и наказание является излишним. Оно снова и снова превращается в месть, удовлетворяющую самые дикие инстинкты человека. Да и за всеми этими аргументами разума наличествует нечто более глубокое, не выраженное словами. Это милосердие человека как духовного существа, которое, вопреки любым аргументам разума или в согласии с ними, просто не может убивать.

 

«Союз людей всего земного шара должен восстать и против всякого человека или народа, затеявшего войну или отвечающего на войну войною. Пускай ни один народ не отвечает на войну тем же. В противном случае всеобщий союз подавит своей силой преступный народ. Сначала усмиряется народ, затеявший бойню, а затем и ответивший на нее. Но уже одно подавление первого должно, естественно, остановить другой народ. Союз не убивает народы, как и всякого преступника, а изолирует, ограничивая его права на размножение»23.

 

По существу, Циолковский абсолютизировал заповедь «не убий». Он был глубоко убежден, что нравственное начало человека противоречит любому убийству – не только человека, но и животного, и в отдаленной перспективе – растения. «В самом деле, беспрерывное и жестокое убийство миллионов высших животных ради их мяса не может вечно продолжаться. Это унижение для человечества»24. Концепция «животного космоса», выработанная в рамках космической философии, была направлена в том числе и против зависимости человека от растений.

 

Предельное основание принципа «не убий» в представлении Циолковского является исключительно нравственным, то есть глубоко религиозным. Этот принцип обоснован не физиологическим, экологическим или экономическим образом, хотя все эти аргументы присутствуют в размышлениях ученого. Он предположил развитие таких свойств, которые сделают человека автотрофным, независимым от любых источников питания, а общество, в свою очередь, независимым от любых степеней ограничения природных ресурсов. Так на первое место выступает чувствительность человека к страданиям живого существа, предназначенного быть поданным на чей-то стол, и ответственность за гармонию мира во всей совокупности его живых форм.

 

Да, зачастую ученый предлагал неадекватные меры для решения этой сверхзадачи космического масштаба. В некоторых работах противоречил себе, описывая странные и достойные осуждения методы преобразования природы25. Тем не менее мы должны вычленить главные гуманистические начала всей совокупности высказанных им идей. Объективистский подход к таким феноменам истории философии, как утопические модели социального строительства в русском космизме, не является перспективным. Скрупулезно перечислив все, главные и проходные, сущностные и периферийные, положительные и отрицательные идеи, мы всего лишь определим место данного феномена в истории. Однако актуализовать наиболее полезное, непреходящее в подобных моделях и тем более применить его на практике в этом случае вряд ли удастся. Здесь перспективен исключительно метод реконструкции позитивных наработок; применение положительного идеала Циолковского в качестве инструмента критического анализа современной действительности.

 

Космические ступени свободы

 

Учение о свободе человека эксплицитно не представлено в рамках космической философии Циолковского. Мало того, проблематика свободы не была близка и русским космистам в целом. Тем не менее, аспекты свободы возможно реконструировать на базе основных идей ученого об устройстве общества, а также исходя из ряда его высказываний. Биологический аспект проявляется в свободе человека от среды обитания, в независимости от тех разнообразных условий, в которые он попадет в своих космических странствиях. Пространственный аспект осуществляется в свободе передвижения в пределах известного нам физического космоса. Такая свобода обеспечивается развитием транспортных систем космического масштаба. Информационный аспект реализуется в обмене научными данными и в общении со всеми братьями по разуму, в получении информации от высших в иерархии космических цивилизаций.

​

Эмоциональный аспект свободы развивается в результате избавления от аффектов и страстей, тяжелых эмоциональных всплесков, отрицательных эмоций. Духовный мир человека будущего представляет собой равновесие интеллекта и эмоций, в котором бодрое, ровное радостное настроение и творческий интеллектуальный труд сопровождают всю неопределенно долгую жизнь человека. Интеллектуальный аспект свободы личности реализуется в рациональном общественном устройстве. В обществе будущего творческие способности, интеллект, высокие нравственные качества будут затребованы в той мере, в какой будут появляться на свет. Эта потребность общества будет совпадать с личными устремлениями талантов в результате реализации конкретных механизмов общественного устройства.

 

Главный уровень несвободы человека задан экономической несвободой самого общества, ограничением его пространственных и сырьевых ресурсов, географией размещения, геофизическими факторами. В обществе космического диапазона все эти факторы перестают работать. Масштабы потребления ограничиваются исключительно потребностями и разумностью самого человека. Потребление не ограничивается материально-технической базой и не регулируется социальными мерами. Экономический аспект свободы человека реализуется в возможности иметь в своем распоряжении неограниченное количество ресурсов, минералов, плодородных земель, пространства и энергии.

 

Здесь встает иной вопрос – не проблема ограниченности ресурсов, а проблема соотношения изобилия всех возможных ресурсов и самочувствия человека в таких условиях, опасность потребительства. Сегодня отрицательное отношение вызывают не только финалистские исторические концепции, но и практический опыт стран мира, где реализация программ социального обеспечения приводит к развитию иждивенческих качеств у целых слоев населения. Практический опыт начинает демонстрировать, что материальная база, вернее, социальные меры по перераспределению национального продукта могут быть выше уровня готовности населения. Гарантом от иждивенчества, застоя служит мировоззрение и мироощущение нового человека Циолковского, увлеченного тайнами мироздания, наукой, искусством. Стремление к высокому, подавленное прежде материальными заботами, удовлетворяется в полной мере в новых экономических условиях, а жажда познания у человека безгранична.

 

Существует свобода выбора между жизнью на родной планете или выходом в космос вместе с созданием первых поселений. Правда, этот выбор возможен до определенного периода, пока Земля, как и все остальные небесные тела Солнечной системы, не будет использована в качестве источников ресурсов, то есть разобрана до центра и утилизирована. Но этот период будет продолжаться достаточно долго, многие поколения смогут продолжать жить на планете. Новая организация общества – сначала в рамках всего земного шара, затем на космической арене – гарантирует свободу индивидуума от стихийного давления природной среды, победу над неблагоприятными климатическими факторами.

 

Социальное пространство человека обретает космический масштаб не только в плане вертикальной мобильности, но и буквальной возможности физического перемещения. Оседлость, привязанность к определенной местности ощущалась Циолковским как несвобода. С выходом в космос каждый обретает выбор между жизнью на планете или в эфирном городе. С распространением космических жилищ и транспортных средств в Солнечной системе можно свободно путешествовать здесь, как у себя дома. При вхождении в более крупное сообщество можно путешествовать и общаться с космическими туземцами. Наличие линейных размеров локального общества регламентирует человека. Географические, политические, культурно-цивилизационные границы материализуют границу нравственную – между освоенным и неосвоенным миром, своим и чужим. В космической философии неосвоенные миры осваиваются, дихотомия «свое – чужое» постепенно растворяется в принципе коллективности.

 

Свобода реализуется и в выборе места жительства. Чем больше географический масштаб социума, тем богаче выбор человека. Четкая иерархическая структура – законодательно регламентированные отношения между разрядами общества – дала повод к определению общества Циолковского как тоталитарного. Это не так. По определению, тоталитарным государством может быть исключительно геосоциор26, то есть социальный организм с жесткой географической привязкой, ограниченный в пространстве и политически замкнутый на себя, как бы свернутый, стремящийся к минимуму внешних международных связей. Только геосоциор как локальное общество, жестко связанное с замкнутой территорией, создает предпосылки для развития тоталитарных отношений. Жесткая властная вертикаль с системой тотального надзора, контроля и принуждения может реализоваться исключительно в пространственно и количественно ограниченном обществе.

 

Как такое возможно применительно к бесконечности? Неопределенное количество членов общества самых разнообразных космических рас не просто располагается в бесконечности космоса, но еще легко и просто, без оформления каких-либо документов передвигается на любые расстояния. Мы имеем дело с социальной бесконечностью. Наверное, ею возможно и необходимо управлять. Однако принципы подобного управления нам еще не ведомы, и экстраполировать негативный административный опыт исторически сложившихся на нашей планете геосоциоров на социальную бесконечность Циолковского некорректно.

 

Общество Циолковского и психологически открыто внешнему воздействию до такой степени, что себя воспринимает как часть космического сообщества, даже если само космическое сообщество еще не актуализовано для нашей планеты. Существует прямая зависимость между масштабами общества и степенью самоуправляемости его подсистем. Разнесенное в неопределенно больших пространствах, оно вообще вряд ли может быть четко структурировано. Это скорее союз дружественных социумов, поддерживаемый обменом информации и взаимопомощью. Членство в тоталитарном обществе строится по принципам родства, национальности, корпоративности, партийности, то есть всегда по интегративно-дезинтегративному признаку. Родство, национальность, корпоративность, партийность не только объединяют, но и разъединяют. Членство в космическом обществе определяется по праву рождения. Здесь остается по существу единственный принцип, структурирующий целое, – отсутствие дихотомии «свой и чужой».

 

Символом свободы для Циолковского всегда была возможность беспрепятственного перемещения в просторах необъятного пространства, видимого человеческим глазом. Состояние свободного полета, летания вне пределов земного тяготения и атмосферного давления стало мечтой. Эту тему ученый затрагивал во многих научных и научно-популярных работах. Свободное от тяжести пространство, пояс астероидов буквально притягивал его творческую фантазию. Гигантские прыжки по поверхности Луны, сила тяготения которой в шесть раз менее земной; свободный полет над поверхностью крупных и мелких астероидов, освободиться от которых можно одним хорошим прыжком; непринужденное порхание в космической ракете или жилых пространствах эфирных городов в условиях невесомости... Все эти картины завершаются своеобразным артистическим представлением на космической арене: группы космических «туземцев», потомков человека, образуют симметричные фигуры разных форм – звезды, треугольники, круги, вписываясь в просторы космоса в качестве его исконных обитателей, украшающих пространство. Эстетика космоса неполна без его свободных обитателей.

 

Представим себе человека будущего, проживающего в Солнечной системе и захотевшего предпринять путешествие по ней. Он отталкивается от своего эфирного города; имея скорость пешехода, летит по круговой орбите вокруг Солнца на ближайшие 30000 лет. На этом пути он всюду натыкается на жилища, встречает людей, получает необходимое для жизни, делает привалы и отправляется дальше. Он уже вряд ли вернется к изначальной точке движения, да и не найдет прежнего жилья27.

 

Само совершенство человека выступает как его свобода. Человек совершенный обладает новыми характеристиками: вместо страха смерти – уверенность в бессмертии; вместо невежества – знание космической философии; вместо массового уничтожения растений и животных – обретение их свойств самим человеческим организмом; вместо страстей – добродетель; вместо конкуренции во всех ее видах (борьба за материальные и духовные ценности, зависть, агрессия) – достойное братство всех. Одной из главных человеческих иллюзий, порожденных страстями и невежеством, Циолковский считал чувство одиночества, заброшенности маленького человека, до которого нет дела судьбе, миру, человечеству. Благодаря знанию истин космической философии человек обретает подлинную, бесконечную радость бытия. Исчезает даже страх смерти. Одна из главок последней философской работы ученого «Очерки о Вселенной» называется «Радость смерти»28.

 

Реализуется право на знание высших законов бытия, мироустройства, Причины космоса. Отдельному человеку, входящему в общество самого низкого космического уровня, доступна вся совокупность знаний, выработанных более высокими цивилизациями. Правда, сама эта система открыта до такой степени, что Циолковский не только никогда не называл степеней ограничения, некоего эсхатологического рубежа этих достижений, но и многократно подчеркивал, что высшие цивилизации могут отличаться от современного человека, как последний отличается от простейших. Поэтому степень понимания будет зависеть от продвижения вперед самого человечества. Совершенство космоса в лице высших рас не имеет границ, оно приближается к совершенству самой Причины космоса.

 

Социальность должна стать одним из основных качеств человека. Различая социальное двух видов – социальное в мире отношений, закрепленное в формах поведения, и социальное как внутреннее духовное состояние индивидуума (социальное сознание, социальная готовность), – отметим, что первое строится исключительно на базе второго. Иначе невозможна свобода человека и гармония внутреннего и внешнего. Любовь к коллективному образу жизни цементирует все уровни общественной структуры – от первых коммун-общежитий до сообществ космического диапазона.

 

Труд выступает мерой человеческой добродетели, лень и лживость – в качестве основных пороков. Однако не желающие трудиться также находят свое место в обществе будущего. Будучи убогими, неполноценными людьми они исповедуют свой образ жизни, не подвергаясь никакому насилию. Множество красивых мест может быть занято людьми, освобожденными от физического труда. Они живут исключительно тем, что любуются природой.

 

Циолковский показал наличие прямой связи между эволюционными механизмами социального развития и нравственными качествами человека, показал, что в основе любых положительных перемен в обществе лежат положительные свойства личности. Выбор лучших людей в управленческие структуры возможен лишь в том случае, если мы научимся выявлять и ценить чей-то талант и избавимся от зависти. Добровольный передел собственности возможен тогда, когда у крупных собственников есть потребность в равенстве со всеми остальными людьми. Быстрая сменяемость представителей власти будет обеспечена, если наличествует бесстрашие перед будущим, честность и прямота в отношениях людей. Обеспечение неформальной взаимопомощи будет процветать, если все обладают состраданием и человеколюбием. Даже возможность для человека отдать себя на суд общества, подвергнуться какому-либо ограничению потребует доверия к коллективу.

 

Не случайно основанием социального Циолковский провозгласил психологию (рефлексологию), или душевные свойства людей, присущие большинству. «Высота общественного устройства есть результат физических и душевных качеств общества, т.е. рефлексология (психология) есть основание социологии»29. Невозможно естественным эволюционным путем построить новый социум на базе абстрактных социальных ценностей, не соответствующих массовой психологии, возможностям и потребностям миллионов людей. В этом ученый был абсолютно прав. Как тонкий психолог, знаток человеческой души, он уловил ту глубинную связь между индивидуальным и надындивидуальным, которая так часто ускользает от политиков, экономистов, администраторов.

 

Модель Циолковского построена на таких степенях свободы и ответственности человека, которые мы вряд ли можем обнаружить сегодня в образцах демократического устройства современного общества. Массы людей сами создают законы, сами изменяют их в зависимости от полученного практического результата. Методом проб и ошибок, многочисленных опытов нарабатывают крупицы положительного и распространяют их. Люди становятся непосредственно ответственными за все – положительное и отрицательное, но это «все» они в состоянии изменять. Уходит проблема отчуждения – отчуждения работника от результатов его труда; отчуждения рядового члена общества от административного правления; отчуждения индивидуума от коллектива.

 

Итак, мы попытались рассмотреть перспективные для обдумывания, размышления и претворения в жизнь идеи из области общественной жизни, высказанные когда-то Константином Эдуардовичем Циолковским. Может быть, пришло время, когда они имеют шанс активно заработать в нашем сознании. Не только Циолковский, но и другие русские космисты были убеждены в том, что человеческое сознание продуцирует качество жизни вокруг нас. Развитие человеческого сознания, очищение его от иллюзий, страхов, неуверенности в будущем и отравляющего душу беспокойства – вот путь, без которого невозможно претворение в жизнь самых замечательных общественных планов. Если принять это положение за момент истины, то социологические работы ученого предоставляют достаточно материала для обновления нашего с вами отношения к природе общества, к законам его функционирования, к активной роли отдельного человека в нем.

 

Примечания

 

1 Циолковский К.Э. Миражи будущего общественного устройства. М., 2006. С. 345.

2 Циолковский К.Э. Общественные установления, их преимущества и недостатки // Циолковский К.Э. Миражи будущего общественного устройства. С. 27.

3 Циолковский К.Э. О душе, о духе и о причине. АРАН. Ф. 555. Оп. 1. Д. 429. Л. 1–16.

4 Циолковский К.Э. Звездоплавателям. Калуга: Издание автора, 1930. С. 16.

5 Циолковский К.Э. Идеальный строй жизни // Циолковский К.Э. Миражи будущего общественного устройства. С. 37.

6 Отруба или хутора – то место, куда, согласно теории К.Э. Циолковского, должны уходить люди, отказавшиеся от участия в обществе любого типа.

7 Циолковский К.Э. Идеальный строй жизни // Циолковский К.Э. Миражи будущего общественного устройства. С. 54–55.

8 Циолковский К.Э. Миражи будущего общественного устройства // Там же. С. 62.

9 Циолковский К.Э. Руководители человечества // Там же. С. 201.

10 Циолковский К.Э. Общественный строй // Там же. С. 99.

11 Циолковский К.Э. Миражи будущего общественного устройства // Циолковский К.Э. Миражи будущего общественного устройства. С. 64.

12 Циолковский К.Э. Общественный строй // Там же. С. 104.

13 Там же. С. 137.

14 Циолковский К.Э. Миражи будущего общественного устройства // Циолковский К.Э. Миражи будущего общественного устройства. С. 69.

15 Циолковский К.Э. Что делать на Земле (1928 г.). Жизнь человечества (1930 г.). М., 1999. С. 18.

16 Циолковский К.Э. Общественный строй // Циолковский К.Э. Миражи будущего общественного устройства. С. 122.

17 Циолковский К.Э. Миражи будущего общественного устройства // Циолковский К.Э. Миражи будущего общественного устройства. С. 95.

18 Циолковский К.Э. Общественный строй // Там же. С. 144.

19 Циолковский К.Э. Общественная организация человечества (Вычисления и таблицы). Горе и гений. М., 1992. С. 3.

20 Циолковский К.Э. Свойства человека // Циолковский К.Э. Космическая философия. М., 2001. С. 152.

21 Циолковский К.Э. Общественные установления, их преимущества и недостатки // Циолковский К.Э. Миражи будущего общественного устройства. С. 15.

22 Там же. С. 13.

23 Циолковский К.Э. Права и обязанности человека /Циолковский К.Э. Миражи будущего общественного устройства. С. 213.

24 Циолковский К.Э. Общественные установления, их преимущества и недостатки // Там же. С. 28.

25 Циолковский К.Э. Будущее Земли и человечества. Калуга, 1928.

26 Геосоциор – термин, введенный современным философом и социологом Ю.И. Семеновым. – Прим. ред.

27 Циолковский К.Э. Цели звездоплавания / Циолковский К.Э. Промышленное освоение космоса. М., 1989. С. 139.

28 Циолковский К.Э. Очерки о Вселенной. М., 1992. С. 202.

29 Циолковский К.Э. Общественный строй // Циолковский К.Э. Миражи будущего общественного устройства. С. 169.

 

Публикуется по: Культура и время, 2007, № 2

 

Международный Центр Рерихов  > 

Объединенный Научный Центр проблем космического мышления  >