В истории человечества зафиксировано немало великих деяний, совершеных людьми  при помощи и поддержке Высшего Мира. История Жанны д’Арк, пожалуй, самая поразительная из всех. Шесть веков пролетело с той поры, однако всеобщее изумление - как простая деревенская девушка в 18 лет сумела спасти свою поверженную Родину от иноземных захватчиков, предопределив тем самым и победу народов Европы в Великой Отечественной войне, лишь нарастает. Здесь есть какая-то тайна, считают многочисленные исследователи, вновь и вновь выдвигающие версию за версией в попытках объяснить феномен Жанны…

 

«Знаменитая Жанна д’Арк доказала,

что французский гений может творить

чудеса, когда независимость в опасности»

 

Наполеон Бонапарт

 

«Жанна была существом настолько

высоко стоявшим над обычным
человеческим уровнем, что

равного ей не найти во всей многовековой

истории Франции».

​

Уинстон Черчилль

 

«…Она делала все лучше других не

потому, что обладала знаниями;

она знала еще меньше своих солдат.

Но у нее было большое сердце.

Если каждый помышлял только 

о себе, но она одна думала обо всех.

Если каждый охранял в первую

очередь себя, то она не береглась

вовсе, потому как заранее обрекла

себя на все…»

 

Анатоль Франс

 

 

 

«Грядущее былым предрешено…»

 

«Так мне открылось то, что писатели знали всегда и всегда твердили нам: что всякая история пересказывает историю уже рассказанную. Это знал Гомер, это знал Ариосто, не говоря о Рабле и Сервантесе» (Умберто Эко. «Заметки на полях «Имени Розы»).

 

Предпосылок к возникновению Столетней войны в минувших столетиях существовало немало. Среди наиважнейших лидировали три супружеских союза, заключенных с перерывом с век. Сначала герцогиня Алиенора  Аквитанская, владевшая огромными территориями на юго-западе страны, принесла их в приданое, став королевой Франции. Спустя несколько лет в один и тот же год состоялись ее развод с Людовиком VII и новый брак, теперь уже с наследником английской короны, будущим Генрихом II Плантагенетом. Этот принц унаследовал от матери, внучки короля Англии Вильгельма Завоевателя, его наследственное владение на материке – Нормандию. За Туманным Альбионом закрепился и домен Алиеноры – Аквитания. Вскоре, однако, Капетинги  вернули себе Нормандию, в 911 году дарованную французским королем Карлом Простоватым зятю, вождю норманнов Роллону, и англичанам пришлось смириться с потерей. Все изменилось в начале XIV века, когда друг за другом умерли последние Капетинги – король Филипп IV Красивый и три его сына. Дочь же Филиппа, Изабелла, была замужем за английским королем Эдуардом II.  Их юный сын Эдуард заявил о своих правах, но безуспешно – власть перешла к племяннику почившего в бозе короля - Филиппу VI Валуа. Английский принц не смирился. Взойдя на престол под именем Эдуарда III, он самовольно объявил себя королем двух государств и внес французские лилии в английский герб. Возник острый династический конфликт, сопровождавшийся вооруженными столкновениями и  краткими перемириями, длившийся более века. Он вошел в историю под названием Столетняя война.

 

Всю первую половину войны удача отворачивалась от французов: в 1340 году они проиграли битву на море при Слейсе, в 1346 году последовал позорный разгром при Креси, еще через год король Франции неожиданно увел войско от стен осажденного англичанами Калэ. И, наконец, в 1356 году, в сражении при Пуатье, французам пришлось пережить самое тяжкое унижение. Тогда  весь цвет рыцарства полег на поле боя, а сын Филиппа VI, король Иоанн Добрый, с первыми лицами королевства оказались  в английском плену. Королевские обязанности принял на себя старший сын Иоанна, будущий Карл V Мудрый, а другому сыну, Филиппу Смелому, плененный король передал во владение герцогство Бургундию. По счастью, во времена правления Карла Мудрого вооруженными силами страны тогда командовал Бертран дю Геклен. Рыцарь без страха и упрека, он наводил на англичан панический ужас, используя тактику мелких, но болезненных набегов. Эдуард III счел за благо отказаться от территориальных  притязаний, но не от выкупа, который семьи плененных французов десятилетиями выплачивали победителям.

 

Жизнь во Франции потихоньку налаживалась, как вдруг в Англии произошел династический переворот, в ходе которого власть оказалась в руках Ланкастеров. Лавры предшественника явно не давали покоя королю Генриху V Ланкастеру: в августе 1415 года он вторгся на материк. К тому времени мудрый король и отважный коннетабль уже покоились в аббатстве Сен-Дени. Наспех собранное французами  войско потерпело сокрушительное поражение в битве при Азенкуре. Спустя четыре года англичане вновь владели Нормандией, за исключением горы святого Михаила - Мон-Сен-Мишель. Положение ухудшалось с каждым днем, поскольку короля Франции Карла VI  периодически одолевали приступы душевной болезни. И государством правили братья мудрого короля, озабоченные собственными меркантильными интересами. После убийства в 1407 году одного из них, Людовика Орлеанского, организованного его родным братом Иоанном Бесстрашным, герцогом Бургундским, страна разделилась на два соперничающих  лагеря. Лидером первого, арманьяков, стал юный сын безумного короля, дофин Карл, который, повзрослев, обосновался со своим двором в Бурже. Второй – бургиньонов – возглавил захвативший власть в Париже герцог Иоанн Бесстрашный.

 

В 1419 году его убили на мосту Монтеро, перед встречей с дофином Карлом; телохранитель усмотрел в действиях герцога угрозу для своего питомца. Трагическую ситуацию усугубляло и то, что Генрих Ланкастер нашел во Франции верных сторонников в лице королевы Изабеллы Баварской и сына убитого герцога Бургундского, Филиппа Доброго, занимавших проанглийскую позицию. В итоге в конце мая 1420 года в Труа король Франции подписал договор, согласно которому в измученной раздорами стране воцарялся мир. Взамен она теряла свою независимость де-юре – условие, которое выторговал себе Бургундский дом в обмен на лояльность англичанам. Король Ланкастер женится на французской принцессе, их сын наследует трон Франции, теперь уже провинции Туманного Альбиона на материке...

 

Ознакомившись с содержанием документа, народ и преданные короне дворяне заклеймили позорную сделку словом «предательство». Причем общественное мнение отнесло сей термин и к королеве Изабелле, с подачи герцога Бургундского якобы подсунувшей документ на подпись королю, пребывавшему в состоянии помрачнения ума. Тогда и получило широкое хождение древнее, приписываемое еще волшебнику Мерлину пророчество, что «Францию погубит женщина, а спасет Дева». Положение еще более ухудшилось  после  последовавших в 1422 году с интервалом в два месяца смертей монархов обеих стран. Так на престоле Франции оказался девятимесячный младенец Генрих VI, за которого правил английский наместник, герцог Джон  Бэдфорд. Через два года войска дофина Карла сошлись  с ним в битве при Верней, и французы, имевшие численное преимущество, вновь позорно проиграли. Вот так города королевского домена, Иль-де Франса, оказались обложенным со всех сторон заклятыми врагами. Особенно уязвимым оказался Орлеан, завоевание  которого открыло бы им прямую дорогу на Бурж и другие земли французской короны. В этот критический для полностью деморализованной страны момент разнесся фантастический слух о появлении  некой Девы, призванной изгнать англичан…   

 

Судьбоносная встреча

 

«О, честь какова для женского пола, что бог возлюбил его так, что, когда великий народ был жалким как пес, а все королевство являло собою пустыню, он женщину выбрал, чтобы возродить сей народ и вернуть ему силу» (Кристина Пизанская, поэма «Жанна д’Арк»).

 

Деву звали Жанной, ей было 17 лет, и жила она с родителями  в деревушке Домреми, на берегу реки Маас. Однажды она попросила коменданта соседней крепости Вокулер как можно быстрее снарядить ее  к дофину Карлу в Шинон, где в то время находился двор. Бог повелел ей спасти Францию, медлить нельзя -  в осажденном Орлеане уже пролилась французская кровь. Воин скептически отнесся словам крестьянки, однако вскоре их подтвердил прибывший от короля гонец. Тогда комендант дал Жанне надежную охрану, и, вручив на прощанье свой меч, благословил: «Езжай, и будь, что будет». В феврале 1429 года маленький отряд во главе с девушкой, переодетой в мужской костюм, двинулся в путь по оккупированной врагами территории. Следом за всадниками из уст в уста, как заклинание, передавались ее слова: «… знайте, что никто  <...> не сможет восстановить французское королевство; спасение может придти только от меня  <...> я должна идти, и я сделаю это, ибо моему Господину угодно, чтобы я действовала таким образом».

И вот они встретились: непризнанный Правитель, не знающий, как вернуть стране былую целостность,  и Герой, призванный сделать это с Божьей помощью. Правителю только что исполнилось 26 лет. Хорошо образованный принц многое выстрадал в жизни, что в какой-то мере породило его крайне низкую самооценку. Единственным близким ему человеком, заменившим мать, стала теща, Иоланта Арагонская. Еще в 1413 году она предложила Изабелле Баварской женить ее 10-летнего сына Карла на своей 9-летней дочери Мари. Королева, не любившая своего третьего  сына, сразу подписала соглашение о браке детей после достижения соответствующего возраста, и Иоланта увезла их в свои анжуйские владения. Вдруг за четыре последующих года друг за другом умирают Людовик и Жан, старшие братья Карла, и он становится дофином - наследником престола. Такой расклад совершенно не вписывался в планы королевы и ее окружения. Гонец привозит приказ немедленно отправить сына в Париж и увозит ответ Иоланты: «Женщине, которая живет с любовниками, ребенок абсолютно не нужен. Не для того я его кормила и воспитывала, чтоб он помер под вашей опекою, как его братья, или вы сделали из него англичанина, как вы сами, или довели до сумасшествия, как его отца. Он останется у меня, а вы, если осмелитесь, попробуйте его отобрать».

 

Проанглийская партия не раз предпринимала такие попытки, однако Провидение распростерло над наследным принцем невидимую Длань. И вот Карл воочию видит перед собой держащуюся с большим достоинством девушку:  «Милый дофин, зовусь я Жанной-Девой, и моими устами обращается к вам Царь Небесный и говорит, что вы примете помазание и будете коронованы в Реймсе и сделаетесь посланником Царя Небесного, истинного короля Франции».

 

Непризнанный дофин, всерьез вынашивавший мысли о капитуляции и о побеге в Шотландию, с непроницаемым лицом рассматривает ту, что только что безошибочно узнала его в толпе придворных. Произносит несколько церемонных фраз и… решает «ни отринуть ее, ни привлечь прежде, чем не будет выяснено, кто она такая, несет ли добро или зло, притворство или истину, красоту или уродство <...> ».

 

Начинаются трехнедельные проверки, призванные доказать божественный характер ее миссии. Двор переезжает в Пуатье, где комиссия церковников обстоятельно экзаменует девушку, расспрашивает о слышимых ею «голосах» архангела Михаила, святых Екатерины и Маргариты. Жанна отвечает на шквал провокационных вопросов с редкой находчивостью и осмотрительностью. Вердикт дотошных судей гласит:  в ней обнаружили «лишь добро, смирение, целомудрие, честность и простоту».

 

 

Матроны из свиты Иоланты Арагонской доводят до Королевского Совета благоприятный результат освидетельствования: по средневековым понятиям только девственница способна выполнять божью волю. Благие вести привозят и чиновники, посланные опросить жителей  Домреми о нравственном облике Жанны. И тогда Правитель вновь беседует Девой. Вдруг в какой-то момент обычно бесстрастное лицо Карла приходит в движение, озаряясь радостной улыбкой. Придворные, издали наблюдавшие за беседой, в изумлении. Дофин явно поражен, но чем? Жанна не промолвит ни слова. Через год, на Руанском процессе по обвинению в колдовстве, судьи дотошно расспросят  ее о «королевском секрете» и услышат: «Я вам все время повторяю, что этого вы не вырвете из моих уст. Спросите у него самого». Карл же, возможно, поведал своему камергеру Гийому Гуффье, что Жанна слово в слово повторила его сокровенную молитву к Всевышнему. Во всяком случае, хроника Пьера Сала вкладывает в его уста такие слова:

 «<...>  он с благоговением молил его (бога), что если так уж случилось, что он оказался истинным наследником, происходящим из благородного Дома Франции, и что королевство по справедливости должно принадлежать ему, да будет угодно богу, чтобы Он смог сохранить и защитить его <...>».

 

По поводу первых встреч Правителя и Героя существует множество версий. Однако историки единодушны в одном: находившийся под сильным впечатлением от той беседы дофин инициировал военный поход на Орлеан. Жанне назначили свиту во главе с опытным воином Жаном д’Олоном, - пажами, телохранителями, герольдами, изготовили знамя, штандарт и доспехи по росту.  В аббатство Сен-Катрин де Фьербуа помчался гонец за мечом, на который указали «голоса». Местом сбора войска выбрали замок Блуа, как и Орлеан, принадлежащий кузену Правителя, Карлу Орлеанскому, томящемуся в английском плену. Его интересы вот уже 14-й год преданно защищает сводный брат, прозванный Орлеанским Бастардом, будущий полководец Жан, граф Дюнуа. Под знамя Жанны стекаются отряды во главе с  прославленными военачальниками. Трое из них – Бастард, Жиль де Рец и Этьен де Виньоль по прозвищу Ла Гир – станут ей надежной опорой. В лагерь прибывают телеги с продовольствием для обоза в помощь осажденному городу. Дева ежедневно объезжает войска и отдает совершенно невероятные распоряжения: дамам легкого поведения немедленно покинуть лагерь, воинам запрещается сквернословить, пьянствовать и бесчинствовать, всему войску исповедоваться и получить отпущение грехов, всем дважды в день слушать мессу. Энергичные возражения несутся со всех сторон, однако Жанна непреклонна. Пришлось подчиниться – даже отчаянный  сорви-голова Ла Гир, щедро пересыпавший ругательствами свою речь, и тот молился своими словами: «Доблестный сир Господь! Прошу вас поступать с Ла Гиром так, как он поступал бы с вами, будь вы Ла Гиром, а он  - господом»! Он так отозвался о своих солдатах: «Всего три дня назад они испугались бы курицы, а сейчас с ними можно штурмовать хоть врата ада».

 

Наконец, все готово, и 28 апреля 1429 года защитники Отечества выступают в поход на Орлеан. Со всех сторон воины видят развевающееся на ветру знамя Девы – белое полотнище с девизом «Иисус-Мария». Рядом с ней гарцуют лучшие полководцы Франции, за ними следуют священники  с хоругвями, поющие гимн «Veni, Creator» и войска. И каждый понимает, что идет на бой кровавый, святой и правый…

 

Идеал совершенства

 

«Жанна д’Арк – личность исключительная. Ее смело можно мерить меркой любых времен. Согласно любому критерию и всем им, взятым вместе, она остается безупречной, остается идеалом совершенства <...>» (Марк Твен, «Личные воспоминания о Жанне д’Арк сьера Луи де Конта, ее пажа и секретаря»).

​

В словах американского писателя точно определена сущность Героя всех времен и народов – совершенство в силу целого комплекса выдающихся духовных качеств, черт характера и непременной связи с Высшим миром. Так, по мнению шотландского историка Томаса Карлейля, герой «сквозь  внешнюю видимость вещей <...> приникает в самую суть их». Именно этот редчайший талант, «зоркий глаз», отличал Жанну, касалось ли это повседневной жизни, дел военных или государственной важности. Однажды в Орлеане, наблюдая за движением войска, она видит телегу, на которой лежит мужчина со связанными руками. Командир поясняет, что это дезертир, осужденный на казнь. Что побудило  к побегу? Солдат попросил отлучки, чтобы  попрощаться  с умирающей женой, но ему запретили. Тогда он ушел самовольно, а потом нагнал свой отряд. Жанна изумляется: «И вы его считаете дезертиром? Боже милостивый! Привести его ко мне». Дева перерезала мечом впившиеся в запястья веревки, послала за лекарством, и, спешившись, перевязала ему раны. Ее спутники оторопели – никто из известных им лиц высокого ранга никогда не вел себя подобным образом. На их глазах Жанна подробно расспросила мужчину, и, отменив приказ, спросила: «Хочешь служить при мне? Ординарцем, телохранителем, или кем-либо еще?». «Если позволишь». С той поры этот человек чрезвычайно высокого роста с неизменным топором в руках тенью следовал за Жанной, прорубая ей дорогу в битвах. Как и все войско, он боготворил эту хрупкую девушку, в которой, по народным воззрениям, воплотилась душа Франции. Точно также Дева  верно оценила и возможности бретонца Артура де Ришмона, обладавшего очень не простым характером. До 1425 года он занимал высокий пост коннетабля, однако Карл лишил его своей милости, прислушавшись к наветам завистников. Тем не менее, воин с отрядом пришел  на помощь. Жанна убедила капитанов отнестись к нему уважительно, а позже помирила его с королем. Спустя четверть века именно коннетабль Артур де Ришмон завершил ее дело – в 1456 году англичанам пришлось навсегда покинуть пределы Франции, а король Карл VII вошел в историю страны, как Победоносный.

​

Еще одно качество Героя, трудно достижимое в жизни, - обостренное чувство справедливости, простирающееся  и на друзей, и на врагов, особенно сильно присутствовало в Деве. Как-то французы, захватившие в плен несколько вражеских священников, сказали ей, что это переодетые солдаты. В ответ услышали: «А как мы можем это узнать? На них господень мундир, и если хотя бы один носит его по праву, лучше дать спастись всем остальным, чем пролить кровь одного невиновного». И Дева  повелела накормить их и отпустить с миром. В другой раз сдавшимся без боя англичанам гарнизона в Труа разрешили взять с собой имущество, и они вывели французских воинов. Жанна распорядилась выплатить за своих солдат  выкуп, отпустив и тех, и других.

​

Здравый смысл, искренность и простота доводов юной крестьянки не переставали удивлять окружающих. Тем не менее, некоторые из командиров видели в ней лишь человека, способного вдохнуть в войско пламенный энтузиазм, но подчиняться ее военным распоряжениям  не собирались. И потому первый же ее приказ – идти в Орлеан по северной стороне Луары – нарушили, сочтя чистейшим безумием. В отличие от Жанны, планировавшей сразу атаковать англичан, военачальники намеревались взять город измором. Дева подобного не ожидала. Увидев, что  войско и город разделяет Луара, запылала от негодования. В этот момент перед ней с делегацией горожан, намеренных произнести приветствие, предстал Орлеанский бастард. Дева сразу взяла быка за рога: «Не ты ли приказал завести меня на этот берег, вместо того, чтобы идти прямо на Тальбота и англичан»? – вопросила она. Смутившись такой прямотой, он подтвердил, что «он и совет действительно так решили из стратегических соображений». И услышал: «Клянусь Богом, господь мудрее вас и ваших соображений. Вы думали обмануть меня, а обманули сами себя. Я привела вам самую могучую помощь, которую имело когда-либо о войско; это помощь свыше, ниспосланная не ради меня, а по воле божьей. <...> Я привезла провиант для голодающих жителей. Но все лодки стоят ниже по течению и ветер противный. Во имя бога скажи, мне мудрец, о чем думал твой совет, когда придумал такую глупость?». Бастарду пришлось признать, что они оплошали. «Да, очень оплошали. Разве что господь сам возьмется за дело, чтобы исправить  вашу оплошность», - согласилась Жанна. И тут на глазах потрясенных слушателей ветер подул в противоположную сторону. А Дева продолжала задавать неудобные вопросы: «Ты мне вот что скажи, рыцарь? Есть ли какой-нибудь толк от армии на этой стороне?». Собеседник сознался, что никакого, если следовать ее плану напасть на бастион и прорваться к мосту. «А раз место армии на том берегу, скажи, как, по-твоему, переправить ее туда?». И пристыженный военачальник признал, что придется возвращаться в Блуа, и оттуда снова подойти к Орлеану, но с северной стороны. Этот предметный урок, вкупе с происшедшей переменой направления ветра навсегда сделал Жана Бастарда преданным соратником Девы. А она,  нисколько не возгордившись, только выразила сожаление о драгоценном потерянном времени и отдала приказ двигаться назад.

​

Жанна непоколебимо верила в существование Высшего мира, в то, что Господь всегда с теми, кто сражается за правое дело. Она и сама ощущала себя орудием этого загадочного мира, мало кому знакомому на земле. Вот что пишет она англичанам:  «Царь Небесный повелевает вам моими устами – Жанны Девы – оставить ваши крепости и вернуться в свою страну, ежели вы этого не сделаете, я вам устрою такое сражение, о котором вы будете помнить вечно…». 

​

В этом неведомом мире черпала она неиссякаемую силу, ему приносила самые лучшие свои устремления, постоянно выражая благодарность и признательность: где бы ни проходило войско, в каждой церкви служились благодарственные молебны за победу. Жанна превосходно понимала посылаемые знаки - этот безмолвный язык инобытия. Во время решающей битвы за Орлеан она, затаив дыхание, следила за колыханием развевавшегося на ветру знамени. И только, когда оно коснулось насыпи бастиона Турель, прозвучал приказ: «В атаку»!  Ее мужество вызывало повсеместное восхищение. Как истинный Герой, она смело бросалась в бой, увлекая за собой людей, и они, следуя ее примеру, тоже чувствовали себя героями. В иное время она сдерживала воинственный пыл соратников, уверяя, что ситуация разрешится без кровопролития: «Прошу вас, не спрашивайте, откуда я это знаю. Будьте довольны тем, что это так». «Это» - точное знание сроков и сути событий – присуще только людям, над которыми распростерта Длань Господня. Так, едва освободив Орлеан, Жанна снова рвется в поход оккупированной территории, чтобы совершить коронацию дофина в Реймсе. Придворные, каждый по своим приземленным мотивам, всячески противодействуют ее воле. К счастью, канцлеру Реньо де Шартру, епископу Реймскому, не терпелось  вернуться в свою епархию.

​

Захваченные англичанами крепости Жаржо, Божанси, Патэ, Труа действительно сдавались практически без боя. Вскоре очевидной для многих стала еще одна причина: только помазанный в Реймсе король считался в глазах жителей Франции, а также государств Европы законным государем. Спустя два года англичане, в чьих руках еще оставался Париж, короновали десятилетнего Генриха VI в соборе Нотр-Дам, но перелом, наступивший в Столетней войне, был уже неотвратим.

​

Словом, Дева являла собой идеал совершенства….

 

 

«Она жива в сердцах живых»

 

«Только тот может узнать героя, кто до известной степени сам герой; и одна из бед мира <...> заключается именно в недостатке подобных людей (Томас Карлейль, историк, Шотландия)».

 

Совершить следующий шаг к победе – с помощью охваченного патриотическим подъемом народа освободить Париж, который находился от Реймса в 150 км, - Жанне не дали придворные интриганы. Их интересам  соответствовало мирное соглашение с Филиппом Добрым, к которому склонялся и король, испытывавший чувство вины за убийство на мосту Монтеро. На Королевском совете Жанна назвала Филиппа Доброго мятежником, а позицию придворных – трусливой. И хотя войско все-таки двинулось на столицу, шло оно туда 36 (!) дней. В столице Карл VII своими действиями всячески противодействовал собственным полководцам: так, он повелел  разрушить наведенный герцогом Алансонским для наступления мост из лодок. Время было упущено безвозвратно, и некогда сказанные слова Жанны  ««Я боюсь только предательства» начинали обретать зримое очертание. Поняв, что ратная миссия подошла к концу, она попросила разрешения вернуться в родную деревню. Но двор, опасаясь огромной популярности Девы в массах, ответил отказом. Ее посылали на самые опасные операции, и в одной из них, под Компьенем, при обстоятельствах, наводящих на мысль об измене, Дева попала в плен к бургундцам.

 

Филипп Добрый потирал от удовольствия руки, предвкушая, какой солидный куш заплатит ему кузен. Однако Карл и не думал выручать Жанну, и тогда герцог продал ее англичанам. А те, считая девушку главной причиной своих поражений, бросили ее в Буврейский замок в Руане, где и устроили с помощью церкви показательный процесс. Вердикт суда, вершившегося в епископском дворце, с лицемерными слезами на глазах огласил епископ Бовэ Пьер Кошон: Жанна как еретичка и ведьма, приговаривалась к смертной казни. На следующий день, 30 мая 1431 года, ее прилюдно сожгли на площади Старого рынка…

​

Прошло четверть века, и в том же самом, примыкающем к Руанскому собору массивном здании дворца, состоялся второй  процесс, вернувший Орлеанской Деве доброе имя. Но вовсе не восстановление справедливости двигало неблагодарным королем: Карл VII желал развеять мнение, что корона ему досталась из рук ведьмы и еретички. Двор, отстранившись, следил за ходом дела, которое формально возбудила матушка Жанны Изабелла Роме. Тогда и вскрылись те многочисленные подлоги и подмены, к которым прибегали бессовестные тюремщики, обвинители и судьи. Двигал ими, помимо политического заказа англичан, и собственный побудительный мотив – укор нечистой совести. Ведь простая крестьянская девушка напрямую общалась с Высшим миром, в отличие от них, давно утерявших благословенную связь.

​

Новый вердикт: «…мы отменяем, кассируем и аннулируем прежние приговоры и лишаем их всякой силы» подтверждался символическим жестом – один экземпляр материалов старого процесса был разорван на глазах присутствующих.  Теперь церковь выбрала иной путь – сотворить из Жанны типичную христианскую святую.

​

К тому времени король Карл и герцог Филипп Добрый простили друг друга, подписав мир в Аррасе, и народ, наконец, вздохнул спокойно. Но, несмотря на торжество Истины, всем тем, кто препятствовал посланнице Небес в исполнении возложенной на нее миссии, пришлось подчиниться приговору Высшего Суда. Ведь от человека зависят лишь слова, дела и поступки, но не воздание за них. И хотя применительно к обычным людям «господни мельницы мелют медленно, но верно», в данном случае защищавшее героя Правосудие свершилось быстро, на глазах помнящего те события  поколения. Список вынесенных Им наказаний длинен и поучителен. Больше всех пострадал могущественный Бургундский дом. Его принцы всю свою жизнь стремились захватить трон Франции, не гнушаясь для этого ни убийствами, ни предательством. В итоге род пресекся на сыне Филиппа Доброго Карле Смелом, богатства Бургундии перешли к Австрийскому дому, а само герцогство присоединил к французской короне сын Карла VII. Король тоже поплатился за свою неблагодарность и трусость. Близкие один за другим покидали его, наследник ненавидел, а сам он, одержимый манией подозрительности,  в полном одиночестве умер от голода в охотничьем замке Меюн-сюр-Йевр под Буржем. Пьер Кошон, некогда составивший и предательский договор в Труа, главный кукловод неправедного суда, на свое счастье, умер до оправдательного процесса. Иначе ему пришлось бы  на себе прочувствовать ярость народа, внутренним чутьем понимавшего суть противостояния между «свиньей» (фр. cochon) и Девой, пришедшей из Света (d’Arc). Родня вычеркнула из памяти  имя епископа Бове, отказавшись от 30 заработанных им сребреников в виде оставленного наследства. Незавидная участь постигла и рядовых участников неправого дела. Так, Николя Миди, читавший проповедь в день казни, умер от проказы, обвинителя Жака д’Эстиве  нашли мертвым в болоте.

​

Величие подвига, совершенного Орлеанской Девой, мощно отпечаталось в коллективной памяти нации. Спустя пять столетий, во вторую мировую войну, когда фашисты оккупировали страну, французы сражались насмерть под знаменем Жанны д’Арк. И внесли свой вклад в общую победу, твердо зная на примере собственной истории, что человеческий дух, напитанный верой в Высшую Справедливость, всесилен. А во второй половине XX века по инициативе Андре Мальро, министра культуры правительства Шарля де Голля,  в Орлеане решили создать музей. К тому времени дом Жака Буше, казначея герцога Орлеанского, в котором Дева жила во время осады, вместе со всей округой был разрушен во Вторую мировую войну. Его воспроизвели неподалеку от старого места заново, по крупицам собирая стропила и другие детали, сохранившиеся с той эпохи. Сегодня дом-музей служит филиалом научно-исследовательского центра Жанны д’Арк, созданного в 1974 году известным историком-медиевистом Режин Перну. Центр проводит различные мероприятия культурно-исторического характера. Например,  ежегодно в первую неделю мая проходит театрализованное представление битвы за Орлеан, в котором по многовековой традиции участвует весь город. Здесь также собраны уникальные документы, книги, статьи на всех языках мира.

​

Многие столетия подвиг юной крестьянки из Домреми трепетно почитался в народе. Однако наступили XIX-XX века - самые насыщенные по количеству испытаний на прочность духа за всю историю Европы. Вот тогда в самой Франции, а затем и в других странах выползли на свет разрушители высших идеалов. Известный российский историк-медиевист Анатолий Левандовский так сформулировал происходящее: «Наш век <...> породил некую зловещую эпидемию в исторической науке. Здесь, особенно в послевоенный период, бытует своеобразная мания – сокрушать очевидное, ревизовать устоявшееся, рвать традиции, переиначивать прошлое… В этом мутном потоке «открытий» особенно не повезло крестьянской дочери Жанне, спасшей Францию от иноземного господства в XV веке. Что только не вытворяли с ней новоявленные парадоксалисты! Ее превращали в королевскую сестру, «спасали» от костра, выдавали замуж и наделяли детьми … словом, всячески опошляли и «дегероизировали», немало ни смущаясь тем, что оскорбляют самые святые чувства соотечественников. И весь этот бред – ради чего? Исключительно в погоне за сенсацией-однодневкой».

​

Гипотеза о том, что Жанна приходилось дофину сестрой, родилась отчасти, от непонимания, как простой крестьянке удавалось держать себя с власть имущими с царственным достоинством, прекрасно владеть оружием, разбираться в лошадях и до тонкостей знать ратное дело. Сегодня операции, проведенные Девой, признаны гениальными, что не удивительно, когда знаешь, что за ними стоял святой покровитель небесного воинства архангел Михаил. Вот уже несколько столетий их детально изучают  курсанты многих военных школ мира. И недомыслие рождает предположение, выдаваемое за истину в последней инстанции,  – не иначе как сказалось королевское происхождение. Современная наука выдвигает более близкое к истине объяснение. Жанна могла накопить военный опыт в прошлых жизнях, а ее ратный наставник Жан д’ Олон активизировал внутренние способности ученицы, проявив их вовне. Серьезные историки документально опровергли  упомянутые выше версии (одна из лучших книг - И.Грандо, «Поруганная Жанна»), однако разрушители продолжают сеять ложь – ведь они по природе своей совсем не герои… 

​

Жанна шагнула в Вечность, ценою своей жизни утвердив истину, что только следование высшим духовным идеалам, в первую очередь - любовь к Богу, Отечеству и ближним – делает человека Героем. Раз это удалось сделать ей, юной крестьянке, значит, на подвиг во имя высокой цели способен каждый из нас. Сегодня, когда в прямом смысле слова решается судьба мира, испытывающего колоссальные потрясения, нам как воздух нужны  герои, подобные славной скромной девушке из Домреми. И потому  «она жива в сердцах живых»…

_____________

 

 

*Слово «религия» происходит от латинского Relegare – связь.