Ольга Старовойтова,

член Международной ассоциации писателей (МАП), Рига

 

«Дано изведать мне, как Дух ведет по Божьей воле»

Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой,

но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым

2 Пет. 1: 21

​

Если возможно познание несуществующего прошлого через внутреннее

припоминание, то возможно познание несуществующего будущего через

пророчество. Тайна всякого пророчества, взятого в более широком

смысле, чем смысл собственно религиозный, есть тайна преодоления

времени, прорыв к вечному настоящему. Но это настоящее не неподвижное,

а движущееся, вечно творимое.

Н. А. Бердяев. Я и мир объектов.

​

Есть в жизни всех людей порядок некий,
Что прошлых дней природу раскрывает.
Поняв его, предсказывать возможно
С известной точностью грядущий ход
Событий, что еще не родились.

Уильям Шекспир. Генрих IV

​

… но наука светил точна. Пусть не думают, что пророчества

ошибаются, - они от Мира Огненного.

Мир Огненный, том II

 

Провидцев и предсказателей в долгой  истории человечества бывало множество, и разные народы знавали их. Бесчисленная рать мудрецов Халдеи и Азии, библейские пророки Амос, Исайя, Иеремия, российские Василий Блаженный, Амвросий Оптинский, Иоанн Кронштадский; средневековые Реньо Неро, Лука Гаурико, Джероламо Кардано из Италии,  Жак Казотт из Франции, Ванга из Болгарии - несть им числа; в XX веке в одной только Латвии звенели имена Эйжена Финка и Марты Рацене (Марты с Синей горы). Божественное наитие вкупе с развитой интуицией, а также знание астрономии и астрологии позволяли им давать верные прогнозы. Механизм откровений также отличался разнообразием. Одни духовно постигали  высшие замыслы, воспринимая получаемые сведения разумом, как неожиданно возникающее знание идущей откуда-то информации; другие, войдя в определенное состояние, видели с открытыми и  закрытыми глазами картинки и образы событий, а также слышали голоса и звуки. Мария Анна Аделаида Ленорман выделяется на этом фоне по нескольким причинам. Во-первых, как отмечают исследователи, ей достаточно было взглянуть на посетителя, что знать его судьбу. Причем прогнозы сбывались с поразительной точностью. Во-вторых, она использовала для предсказаний разные пути, как правило, по желанию посетителей.  Одним гадала на кофе, другим - на картах Таро, у некоторых спрашивала любимые цветы, цифры, запахи. С равным искусством использовала нумерологию, хиромантию, хрустальный шар, фигуры, возникающие в пламени огня. Главное же,  что отличало ее от большинства коллег по профессии, - умение давать ответы сразу, в любой обстановке, причем вне зависимости от страны пребывания. Возможно, поэтому люди бессознательно отметили ее заслуги в истории простым словосочетанием: «Французская сивилла»…

​

1. Сивилла из Алансона

 

Дарования, которыми господь наделил людей, так же

разнообразны как деревья, которыми он украсил землю.

Франсуа де Ларошфуко, писатель, Франция

 

На мозаичном полу удивительного собора (ит. Duomo) в Сиене изображены десять самых знаменитых пророчиц древности, называемых в Древней Греции и Древнем  Риме сивиллами. Возле каждой – небольшой текст с именем:  Дельфийская, Кумская, Тибуртинская, Эритрейская, Персидская и т.д. Их устами боги отвечали на вопросы людей. До наших дней сохранился оракул в Дельфах, близ Кастальского источника у горы Парнас, расцвет которого пришелся на VII—V век до н. э.  Легенды древней Греции повествуют,  что возник он на месте битвы Аполлона и змея Пифона. Златокудрый бог, поразивший врага золотыми стрелами, «зарыл в землю тело Пифона там, где стоят священные Дельфы, и основал в Дельфах святилище и оракул, чтобы прорицать в нем людям волю отца своего Зевса»[1. с.33]. Многие же авторы считают, что названное место, отмеченное присутствием божества, еще древней[2], и первоначально называлось Пифо, откуда происходит другое название пророчиц – пифия.

Сивилла вещала, входя в состояние, обозначаемое на латыни plena deo (рус. взятая в плен богом). Русский поэт и философ А.С. Хомяков1* передает его так:

​

Чело сияло вдохновеньем,

Глаза сверкали, глас гремел,

И в прахе с трепетным волненьем

Пред ней народ благоговел[3].

 

Время шло,  иссякала сила земли, умолкал вещий дух старых мест.  Однако территории, обладавшие сильнейшей энергетикой2*, присутствуют на планете и в наше время. Одной из них в XVIII веке являлась деревня Флер де Алансон, близ французского города Алансона. Необычен ее пейзаж: изогнутые холмы, будто вывернутые наизнанку, огромные валуны, непонятно каким образом стоящие «на ребре», создают престранное ощущение, что за каждым твоим шагом наблюдает  некто таинственный и невидимый. Воздух здесь также перенасыщен озоном, мгновенно электризуются одежда и бытовые приборы. «До чего ни дотронешься,- все бьет током» [4. с.29]. 

​

И еще в этой деревне на протяжении многих веков рождались женщины с необыкновенными способностями,  ведуньи и пророчицы. Видимо, Алансон  тоже являлся одной их тех таинственных географических зон, которые принято считать сакральными.

Именно здесь, в семье торговца тканями Жана Луи Антуана Ленормана, в конце XVIII века появилась дочь, Мария Анна Аделаида. Пройдет совсем немного времени, и ее назовут… сивиллой. Первым это сделает известный врач и анатом из Австрии, френолог Франц Йозеф Галль3* , разработавший теорию кефалоскопии (гр. голова). Мужественный ученый, опередивший свое время, осмелился публично утверждать, «что умом, эмоциями, чувствами заведуют строго определенные участки мозга. Их увеличение свидетельствует о выраженности данного качества и сопровождается появлением выпуклости в соответствующем месте на черепе. Если же в положенном месте выпуклость отсутствует, значит, способностью этой человек не обладает»[5]. 

​

Мария жила тогда в Париже.  В периодическом издании «Le Courrier de l’ Europe», издававшемся в английской столице, девушка прочла, что в скором времени Галль планирует выступить с лекциями в Лондоне. Желание повидаться с ним подогрела встреча  на берегах Сены с  его учителем, швейцарским ученым Йоганном Лафатером4*, обладавшим  огромными познаниями в области физиогномики. И Мария, обладавшая весьма скромными средствами к существованию, поучаствовала  в королевской лотерее  и выиграла 1200 франков, достаточных для поездки в туманный Альбион. Встреча двух неординарных личностей прошла на редкость тепло. Осмотрев ее голову, Галль подтвердил, что на ней есть выпуклость, присущая великим провидцам. Он даже сравнил ее с Дельфийской сивиллой и предрек, что ей суждено стать великой пророчицей Европы[6]. А также помог войти в светские круги английской столицы. Здесь Мария приобрела состоятельных клиентов, близких к королевскому двору, а также накопила средства, позволившие ей после возвращения в Париж поселиться на престижной улице Турнон (фр. rue de Tournon).  Здесь ее снова назвали сивиллой - «сивиллой из предместья Сен-Жермен».

 

2. «И рано с жизнью беспощадной вступила ты в неравный бой»

​

Не легкий жребий, не отрадный,
Был вынут для тебя судьбой.

Ф. И. Тютчев. При посылке Нового завета

 

Так случилось, что серьезных монографий об этой удивительной женщине в России не издавалось. А несколько книг с ее воспоминаниями, имеющих историческую ценность, пока, насколько мне известно, на русский язык в полной мере не переведены. Вдобавок ко всему биографические сведения о Марии Анне Аделаиде Ленорман, фигурирующие во французских источниках, разнятся. Так, общепринятой считается дата рождения 27.05.1772 г.; тем не менее, библиотекарь  Луис Дюбуа5* называет иную дату – 16.09.1764 г., но без каких-либо факсимиле.  К тому времени родители девочки жили в Алансоне, в доме, что в старинном квартале Сен-Леонар.  Отец, Жан Луи Ленорман, торговец тканями, слыл состоятельным человеком, мать, Мария Анна, вела хозяйство. На восьмом месяце беременности женщина имела несчастье споткнуться и упасть на улице. В результате одно плечо новорожденной оказалось выше другого, а ноги – неодинаковой длины. В 1774 году умер отец малышки. Вдова, оставшаяся с тремя малолетними детьми, в том же году вышла замуж за некоего Исаака Розе, и через три года во время родов скончалась. В результате в пятилетнем возрасте девочку воспитывал отчим, который почти сразу же женился на молоденькой Жанне Канню, ставшей детям старшей сестрой. Спустя год с небольшим ее постигала та же фатальная судьба – смерть во время родов. Вскоре отчим привел в дом новую хозяйку, оставившую у ребенка недобрую память.

​

Феноменальные способности проявились у Марии рано. Очень скоро родители в суеверном ужасе обнаружили, что дочь видит ночью так же хорошо, как и днем. Иногда девочка рассказывала им, что слышит неясный шепот, всхлипывания и ощущает мягкие незримые касания, поглаживающие ее по лбу и волосам. Она не переставала удивлять и слуг: те вдруг увидели, как она сжимает в руке остро наточенный нож, который ее почему-то не ранит. Когда исследовали  лезвие, оказалось, что оно тупое. С годами началось и вовсе  запредельное: шестилетняя малышка  могла видеть сквозь стены, и точно рассказывала, что делают слуги на дворе, хотя ставни в гостиной были закрыты. Когда она вдруг вспоминала кого-либо из соседей, через час-другой он уже стучался в их дверь. И еще она обладала способностью находить пропажи. Отец  (так в тексте; по всей видимости, речь идет об отчиме - О.С.) имел привычку прятать деньги в тайники, о которых забывал. Однажды, сильно  расстроенный, он метался по дому, безуспешно пытаясь найти «заначку». Увидев это, дочка показала «место за спинкой кровати, в потайном углублении. <...> именно там и лежал мешочек с золотом»[4.с.37].

К семи годам ребенка определили в пансион6* бенедиктинского аббатства (основанного в 1636 г. как монастырь для женщин – О.С.) св. Женевьевы в Монсорте, что на дороге, ведущей из Алансона в Ле Ман. Здесь, в приходской школе для девочек, она и училась в числе сорока учениц. Условия  были тяжелейшими. За малейшую провинность отправляли в холодный карцер, на хлеб и воду, ставили в угол на рассыпанный горох, заставляли учить наизусть Старый и Новый завет. Странную пансионерку не особенно любили: она проявляла пророческие способности в кругу подруг. Соученицы испытывали интерес и в то же время побаивались. Воспитательницы, не зная, из какого источника исходит дар, терпели: возможно, сдерживали  пожертвования семьи. В монастыре, девятилетняя Мария и сделала свое первое, вошедшее в историю предсказание (в источниках оно передается по-разному - О.С.), о том, что настоятельницу освободят от должности и переведут в другой монастырь, готовится указ короля. Через какое-то время так и случилось[7]. После этого жизнь девочки облегчилась, ее определили на послушание к монахине, заведовавшей библиотекой. Старые фолианты, рукописные книги с цветными  иллюстрациями, хранившиеся в шкафах,  доставляли ей большую радость. Здесь Мария освоила язык Вергилия, прикоснулась к живописи и музыке, познакомилась с разнообразными древними текстами, в частности, по нумерологии и ботанике, в которые вникала с большим интересом. И испытала сильнейшее потрясение, познакомившись с трудами Хильдегарды из Бингена7*. «Лица, которые я вижу, <…> воспринимаю на физическом уровне, глазами, и не где-нибудь в потаенных местах, я принимаю их в состоянии бодрствования. Не помраченного, но ясного рассудка, глазами и ушами моего внутреннего «Я». На виду у всех, и в любом месте, как пожелает того Господь.  Мои обращенные вовне глаза остаются открытыми, и все мои чувства сохраняют свою активность» [4. с.53-54]. Мы вряд ли ошибемся, если скажем, что слова этой удивительнейшей женщины средневековья вдохновили Марию, придали ей силу и веру в себя, в свой уникальный дар.  Тем не менее, по некоторым источникам, это заведение ей все же пришлось покинуть в 1780 году, чтобы перейти  в другой, более старый (основан в Алансоне в 1610 г.) монастырь  Вестадин8*[8].  Вскоре пришлось уйти и отсюда. Еще несколько лет она провела в Алансоне, обучаясь искусству швеи-белошвейки. А потом, 1786 году, отчим открыл мануфактурный магазин в Париже, и она перебралась  туда же, помогать за кассовым аппаратом.

​

В столице  все кипело и бурлило: до взятия Бастилии и  знаменитого революционного гимна «Ça ira» с его «аристократов повесит народ» оставалось четыре года, до свержения монархического режима и казни неприкосновенных дотоле королевских особ – семь. Жизнь продолжалась. Париж явно нравился заметно похорошевшей и любознательной девушке. Вскоре ей удалось устроиться на престижную работу - в магазин модных тканей на ул. Оноре-Шевалье (фр. La rue Honoré-Chevalier ),  и обзавестись полезными знакомствами. Так, между 1788-89 годами, в ее жизни появился молодой аристократ Амерваль де да Соссот, проявлявший к ней особое внимание. Затем состоялась поездка в Лондон, после которой Мария, заработав некоторые средства, обосновалась на ул. Турнон, №5, арендовав за 900 франков цокольный этаж.  Место на одной из самых старых улиц аристократического предместья Сен-Жермен, выходящей на Люксембургский дворец, выбиралось не случайно. В ту неспокойную пору  за решетку можно было запросто посадить любого. Здесь же существовал некий секретный проход, соединенный «с погребом дома № 5, а оттуда - с сетью подземных галерей древних карьеров. При необходимости это позволяло избежать возможных арестов» [6]. Поскольку гадание в Париже профессией не считалось, на вывеске значилось «Мадемуазель Ленорман, книготорговец». Позже Мария приобретет в собственность типографию, в которой напечатает своим многочисленные мемуары.

​

Теперь предстояло подумать о привлечении  клиентов. С этой целью Мария навестила Луизу Гилберт, двоюродную сестру матери, жившую в пансионе в квартале Марэ. Они  познакомились после первого приезда девушки в столицу. Родственница, получавшая скромную пенсию,  едва сводила концы с концами. У нее был друг по имени Фламмермон, работавший в пекарне, и это спасало в ту пору, когда хлеб выдавали строго по норме. Но, главное, тетя знавала толк в хиромантии, готовила травяные напитки в лечебных целях, и тоже умела гадать. Обе дамы и пекарь решили составить друг другу компанию. В итоге в один прекрасный день Фламмермон вынес раскладной столик для гадания на самое популярное место в Париже - мост Понт-Неф, а также распространил среди торговцев печатные листки. Какое-то время компаньонам везло. Люди шли, поскольку во времена великих потрясений интерес ко всему таинственному и загадочному возрастает во много раз. Но однажды они «предсказали одному из своих клиентов, что его обезглавят в течение десяти дней. В то время  <...> людей можно было арестовывать со дня на день, а иногда в течение нескольких часов после фиктивного судебного процесса их отправляли на гильотину»[6]. Человек впал в отчаяние, но названный срок миновал,  он остался жив, и, возмущенный, сообщил в жандармерию. Трио арестовали, привлекли к суду и запретили работать  в столь оживленном месте. Тогда Мария в поисках клиентов перебралась в сад  Пале-Рояля. Дворец Филиппа Эгалите, герцога Орлеанского являлся частной собственностью, и потому находился вне юрисдикции властей. Сад, открытый и днем, и ночью, стал оплотом анархии, притягивая  самую разную публику. Здесь велись острые политические прения, продавались крамольные брошюры, акробаты и фокусники демонстрировали свое искусство, а «в притонах  Пале-Эгалите» [9. с.324] игорный дом работал сутки напролет. Тут же в театре Пале-Рояль, нашли пристанище и любители искусства. Руководила названным заведением директриса и режиссер мадмуазель Маргарита Монтансье9*, помогавшая девушке установить нужные связи. Поздно вечером после спектаклей в саду собирались  актеры и актрисы, и задерживались до утра. Многие из них лелеяли надежды стать звездами, и Мария гадала им за столиком кафе, на эстраде которого играл оркестр, состоящий из слепых музыкантов.

 

3. «Аристократов на фонарь»

​

Священная любовь к отчизне,

Заглохшая во всех сердцах,

Веди меня средь смуты жизни,

И страсть зажги в моих речах.

Из песен Французской революции.

 

К 1793 году, когда на улицах Парижа бушевал народ, у мадмуазель Ленорман перебывал едва ли не весь парижский бомонд. Летом 1788 года ее пожелала видеть королева Мария-Антуанетта, интересовавшаяся своей судьбой. «Вам осталось жить несколько лет, Ваше величество, Вас ждет гильотина»[10]. Так оно и оказалось. Последние дни своей многострадальной жизни с 13 августа 1792 по 21 января 1793 гг. Людовик XVI с семьей провел в тюрьме, расположенной в  башнях Тампля, некогда принадлежавших ордену тамплиеров. 11 декабря 1792 г. короля доставили в Конвент для допроса: президент последнего, Поль Баррас, желал получить ответы на 57 вопросов. В конце декабря король снова предстал перед Конвентом. Бессовестность судебного  действа отлично передают две фразы. Одна взята из блестящей речи  защитника короля Раймона де Сеза, пэра Франции, председателя кассационного суда: «Граждане, скажу вам со всей откровенностью, достойной свободного человека: я ищу среди вас судей, а вижу обвинителей! Вы хотите решить участь Людовика – и заранее уже вынесли свой приговор! Вы хотите решить участь Людовика – а между тем Ваши мнения уже разносятся по всей Европе! Неужели же Людовик – единственный из французских граждан, для которого не существует никакого закона, никакой гарантии?» [11]. Вторую  озвучил современный историк, Федор Булгаков, заметивший по поводу 57 обвинений  в адрес монарха: « Все предложенные ему вопросы, в сущности, сводились к следующему: «Людовик, ты, который был королем, признаешь ли себя виновным в том, что делом и словом ты пытался остаться королём» [12]. Сам же Людовик XVI заметил: «Я вижу, как народ, предавшийся анархии, сделается жертвой всех партий, как последуют преступления одно за другим, и томительные раздоры истерзают Францию»[12].  

​

В конце концов, 21 января 1793 года законный повелитель Франции, чья личность согласно Конституции Франции, принятой 3 сентября 1791 года, являлась «священной и неприкосновенной»[13],  взошел на гильотину. Теперь опасность угрожала всем убежденным роялистам.  В их число попал и друг Марии Амерваль де ла Соссот, участвовавший в заговоре барона Батца10*, негласно собиравшего средства для бегства королевы Марии-Антуанетты из тюрьмы Консьержери.  Вскоре солдаты явились и за ним с ордером на арест. Амерваль де ла Соссот задержал их беседой, дав Марии, в тот день находившейся  рядом, возможность покинуть его квартиру[6]. Гильотина, предложенная для гуманной казни врачом Жозефом Гильотеном, и уравнивавшая в правах11* знать и чернь, с завидной методичностью работала на нескольких площадях города. А простые французы распевали на парижских улицах: «A, ca ira, ca ira, ca ira! Аристократов на фонарь! /Мир деспотизма умирай <...>/  И равенства наступит рай»[14]. Однако в этот раз глас народа божьим гласом не являлся.  За аристократами, по определению, лучшими людьми страны, последовали представители других сословий.  Охмелевшие от  безграничной власти революционеры, похоже, забыли о золотом правиле нравственности, имеющем хождение среди всех народов мира: «Не делай другому того, чего не желаешь себе», «Посеешь ветер, пожнешь бурю»  и т.д.. Результат не замедлил себя ждать. Весной того же на прием к мадмуазель Ленорман пожаловали три главных деятеля Французской революции: Жан-Поль Марат, Луи-Антуан Сен-Жюст и Максимильен Робеспьер. Некто из окружения Марата записал ее предсказание: «Не пройдет и года, как все вы погибните насильственной смертью».  <...>  Ленорман (позже – О.С.)  рассказывала: «Когда я смотрела на их ладони, мое зрение как бы заволокло, и сквозь пелену я увидела их тонущими в потоке крови»[10]. Услышав, что ему предстоит погибнуть на эшафоте, Робеспьер не поверил и вскоре вновь пришел на ул. Турнон с тем же вопросом. «Не я распоряжаюсь судьбой, месье! Она приходит к нам свыше» [7] - ответствовала гадалка и попала за свою дерзость 19 июня 1794 года в тюрьму Ла Форс (фр. La Petit Forse). Там Мария бескорыстно помогала многим. Услышав, что знакомую директрису12*  одного из придворных театров переводят в другую тюрьму, доживете до преклонных лет» [4]. Директриса выполнила наказ.  В той же тюрьме сидела и Тереза Тальен, хозяйка известного литературного салона.  В те страшные дни смерть ходила по пятам буквально за всеми. Франция  жила по принципу, озвученному поэтом Андре Шенье, погибшему за два дня до Робеспьера:

​

Присев на эшафот, настраиваю лиру.

Наверно, скоро мой черёд.

Что ж, я пожил своё [15]

 

Мадмуазель Ленорман, равно как и других узников, спасли лишь события, вошедшие в историю, как «день 9 термидора» ( 27 июля 1794 года – О.С.), когда во Франции произошел так называемый термидорианский переворот. На заседании Конвента заговорщики предъявили  Робеспьеру ряд требований, арестовав 22 человека, в числе которых находился его брат Огюстен, а также единомышленники Луи  Сен-Жюст, Филипп Леба и Жорж Кутон. На следующий день их казнили на площади Революции без суда и следствия за полтора часа. 5 августа того же года мадмуазель Ленорман благополучно вернулась на ул. Турнон.

​

4. «Так в грядущем прошлое тлеет»

Я слишком хорошо видела настоящее в прошлом, чтобы не

бояться видеть будущее, которое нам угрожает.

Мария Ленорман

​

Когда она впервые прикоснулась к гаданию на картах Таро, точно неизвестно. По одной из версий, в детстве в районе Алансона стал лагерем цыганский табор. Одна из цыганок, заметившая пытливый взгляд семилетней девочки, раскинула карты. И поведала, что впереди ее ждет большая известность. По другой версии, Мария случайно  наткнулась на колоду карт дома, после возвращения из монастыря. «Ей показалось, что карты шевелятся. Она стала перебирать их: одна была теплее, другая — холоднее. Потом всё более отчетливо она стала видеть образ каждой карты: живые лица незнакомых людей, в которых угадывались их судьбы»[10]. Многие исследователи сходятся во мнении, что девушка постигала древнее ремесло у самого загадочного французского каббалиста Эттейлы13*, называвшего Таро книгой Тота (гр. Гермеса) – египетского бога мудрости. Посвятив изучению темы несколько десятилетий, он пришел к выводу, что Таро составили ученые маги древнего Египта, чтобы сохранить для потомков древние знания.  В конце жизни, около 1788 года, мэтр открыл салон по гаданию и консультациям, в котором обучал молодое поколение. Кроме того, ей довелось изучать науку звезд у парижского астролога Бонавентюра Гюйона14*, которого называли профессором небесной математики. Известно о нем чрезвычайно мало. Внимания же он заслуживает серьезного, равно как его ученица,  и вот по какой причине. Однажды, в начале 1795 года, заглянуть в свое будущее пожелал молодой генерал артиллерии Бонапарт.  Мария Ленорман рассказала ему о главных событиях жизни, об успехах и славе, которых он достигнет, и о его скорой встрече с будущей супругой. Причем уточнила,  что удача станет сопутствовать ему «лишь до 40 лет, а после этого он забудет, что его спутница жизни послана ему провидением (курсив мой -О.С.), он покинет ее  из-за неверного понимания жизненного успеха»[4. с.85].  И тогда он упадет с высочайшей вершины, на которую когда-либо восходил человек.  Генерал, восприняв сказанное с недоверием, попросил  порекомендовать астролога. Гадалка дала ему адрес Бонавентуры Гюйона. Тот повторил то же самое, добавив, «что он станет равным Александру (Македонскому – О.С.)[16], переживет небывалый взлет к вершинам власти, но закончит ссылками на два острова. Острова Эльбу и св. Елену – известны сегодня всему миру.  

​

Предсказания обоих знатоков своего дела, без сомнения, исходили из Высшего Источника. Поясню, почему. Тем, кто изучает Учение Живой Этики, хорошо известно, что перед Наполеоном ставилась серьезнейшая задача  объединить Азию с  Европой. Отсюда его знаменитый военный поход с учеными в Египет, к пирамидам плато Гиза, и образование в Каире Института Египта. Аналогичную цель преследовал и Александр Македонский, который совершил  в 327 году до нашей эры в поход в Индию. Издревле считалось, что мужчина способен на великие героические деяния только рядом с определенной женщиной, данной ему судьбой. Именно поэтому в  предсказании Марии Ленорман  стоит фраза, выделенная курсивом (см. выше). Для Наполеона, и он хорошо осознавал это, являлась Жозефина[17]. Но, к сожалению, в конце жизни император  «отклонился от пути единения с женою» [18. с.58]. И, как известно, провел конец жизни в ссылке на двух островах - Эльбе и св. Елены.   То же самое случилось и с царем из Македонии. Когда выдающийся полководец «Александр Македонский начал дело великое, он тем же путем, отослав возлюбленную Мелиссу, нарушил кору судьбы. Оба – Наполеон и Александр Македонский имели предсказание <...>, но человеческая природа затемняет ясность задачи» [18. с.83]. Ориентировочно в 1795 году Тереза Тальен посетила мадмуазель Ленорман с подругой,  Жозефиной Богарне. . Подробнейшим образом визит описан в книге Александра Дюма-отца «Белые и синие»[19]. Предсказание Терезе звучало оптимистично: ей суждено  удачно выйти замуж за знатного человека и прожить с ним долгую и счастливую жизнь. Оно исполнилось точно: в 1805 году она стала принцессой Шиме и прожила в браке 30 лет.  А Жозефина услышала, что вскоре она  станет…императрицей. Сужденный человек появится очень скоро, и она обязательно его узнает Действительно,  генералу артиллерии Бонапарту случилось оказать какую-то важную услугу Полю Баррасу, влиятельному члену Директории – правительства, созданного через год после роспуска Конвента. Роялисты, стремившиеся вернуться к власти, подготовили очередной мятеж. И Бонапарт, по поручению  правительства возглавивший в октябре 1795 года  республиканскую армию, с помощью пушек разогнал мятежников у церкви святого Роха. В благодарность Баррас ввел его в светские салоны Парижа. На одном из раутов и произошла судьбоносная встреча, увенчавшаяся спустя год  свадьбой. С той поры Жозефина с большой теплотой относилась к мадмуазель Ленорман, и та платила ей взаимностью. Спустя несколько лет, став императором, Наполеон сразу же назначил ее официальной гадалкой своей супруги. Однако позже запретил пускать во дворец. Герцогиня Лора д' Абрантес, хорошо знавшая императора, писала: «Жозефина, обещая больше не приглашать мадемуазель Ленорман, все же впускала ее в свой дом в уединении, осыпала ее подарками»[20].  Опалу вызвало предостережение Ленорман не ходить войной на Россию, в противном случае его победная доселе армия потерпит поражение. В результате в декабре 1809 года гадалку арестовали. В камере она написала книгу «Пророческие воспоминания одной сивиллы о причинах ее ареста», в которой  предрекла  падение Наполеона и реставрацию Бурбонов. И это предсказание исполнилось тоже: на трон Франции взошел брат казненного короля Людовик XVIII.

​

Сбылась и вторая часть предсказания, некогда сделанного Наполеону. Удача действительно сопутствовала императору сорок лет, и оставила его после развода с сужденной супругой, состоявшегося 25 декабря 1809 года. Вскоре он, пожелав войти в кастовый круг европейских монархов, женился на Марии Луизе из Габсбургского дома, пробывшей в ранге французской императрицы с 1810 по 1814 годы. Она родила ему долгожданного наследника. Перед императором в льстивых поклонах все еще склонялись короли и принцы. Но однажды, будто сдернув с глаз кем-то специально наложенную удушливую пелену, Бонапарт осознал потерю своей ведущей Звезды. И назвал причину: «Брак с Марией Луизой меня погубил. Я поставил ногу на покрытую цветами пропасть» [21]. А Жозефина прожила эти годы в загородном дворце Мальмезон, в котором незадолго до смерти в марте 1814 года встречалась с Александром I, вошедшим победителем в Париж.  Ему и преподнесла свои «Исторические мемуары  и тайны императрицы Жозефины» (фр. Memoires Historiques et Secrets de Tlmperatrice Josephine ) мадмуазель Ленорман.  Есть сведения, что русский царь консультировался в Париже с мадмуазель Ленорман»[8]. По одной из версий, она предсказала ему долгую жизнь, если тот оставит российский трон. В противном же случае умрет страшной смертью. Через десять лет в Таганроге царь Александр I скончается при странных обстоятельствах. И в мир полетела легенда о  том, что в Петропавловском соборе в Санкт-Петербурге похоронен двойник, а сам царь живет в Сибири, в Томске, старцем-аскетом по имени Федор Кузьмич. Мотив – сын чувствовал свою вину за трагедию, разыгравшуюся в Михайловском замке, в котором близкие к царской семье люди убили его отца, Павла I. Е.И. Рерих подтвердила, что Александр I и Федор Кузьмич – одно же лицо[22. с.236].

​

Как видим, Наполеон и Александр I  по-разному отнеслись к предсказаниям. Император не внял предупреждению мадмуазель  Ленорман, выбрав старый путь, которым шли  Александр Македонский (возможно, это одно из воплощений Наполеона Бонапарта – О.С.) и другие завоеватели. И пошел по той же самой, давно проторенной дороге. Александру I исполнилось 23 года, когда заговорщики, преследовавшие сугубо личные, эгоистические  цели, задушили его отца, императора Павла Первого, человека неординарного во многих отношениях. И он, так же как и отец, обладавший развитой интуицией, серьезно переосмыслил случившееся,   Смысл предупреждения свыше, данного через мадмуазель Ленорман,  был ему понятен. Дело в том, что первый сын всегда притягивается в семью по карме отца, и потому в геральдике он носит тот же самый герб, что и родитель.  Поэтому Александр I  выбрал путь искупления той негативной энергии, что легла позором на царский дом России…

 

5. «Так в грядущем прошлое тлеет»

​

Мадемуазель Ленорман, одна из наиболее известных современных

гадалок, <...> обладала интуицией, которая редко ее подводила.

<...>Но ее предсказания, вдохновленные Присутствием и магнетизмом

тех, кто приходил к ней на консультацию, зачастую поражали своей точностью.

Элифас Леви. Учение и ритуал трансцендентальной магии

​

После восстановления королевской власти Бурбонов число посетителей ее салона на ул. Турнон возросло. Александр Дюма-отец  оставил  описание приемной комнаты сивиллы: «Главное ее украшение составляли два портрета: на одном из них был изображен Людовик XVI, а на другом – Мария –Антуанетта. Обе эти картины даже в минувшие грозные дни ни на миг не покидали своего места и не переставали пользоваться тем же почтением, которым мадемуазель Ленорман всегда окружала королевских особ, чьи головы упали на плаху. Другой наиболее примечательной вещью гостиной был длинный, накрытый ковровой скатертью стол: на нем сверкали ожерелья, браслеты, кольца и различные с изяществом изготовленные серебряные украшения; большая часть их относилась к XVIII веку. Все эти предметы были подарками, преподнесенными гадалке людьми, что услышали от нее приятные предсказания, без сомнения сбывшиеся»[19].  Его сын тоже имел возможность убедиться в редкостном даре Марии.  Мадмуазель предрекла, что известность ему как писателю  принесет одна единственная книга. Пройдут годы, в 1844 году Александр Дюма-сын искренне полюбит парижскую куртизанку Мари Дюплесси. Сильная связь продлится всего лишь год - Мари прервет ее из-за скоротечной чахотки. А Александр увековечит память о ней в романе «Дама с камелиями», прославившем его на весь мир. Но поблагодарить мадемуазель Ленорман ему уже не придется - она трагически погибнет за пять лет до его звездного часа.

 

Бывали у прославленной сивиллы и посетители из других стран, оставившие о визите свои воспоминания. Одно из них принадлежит английской аристократке, Френсис леди Шелли15*, много путешествовавшей по миру и записывающее свои впечатления в дневник. Приведем ее рассказ о посещении мадмуазель Ленорман: «Меня провели в прекрасный будуар, обставленный с роскошью, свидетельствовавшей о ее процветании. Подождав некоторое время, появилась пророчица и со словами “ Проходите, мадам” ввела меня в затемненный кабинет. На большом столе, под зеркалом, лежали груды карт, с которых она начинала свои таинства. Она велела мне разрезать их несколько раз левой рукой. Затем она поинтересовалась моим возрастом — à peu prés — днем моего рождения; первой буквой моего имени; и первой буквой названия места, где я родилась. Она спросила меня, к какому животному, цвету и номеру я тяготею больше всего. Я без колебаний ответила на все вопросы. Примерно через четверть часа она разложила карты на столе  по порядку, и осмотрела мою голову. Внезапно она начала в какой-то размеренной прозе, с большой скоростью и четкой артикуляцией описывать мой характер и прошлую жизнь, в которой она была настолько точна даже в мельчайших подробностях, что я была очарован тем, как она открыла все, что знала» [23].   

​

В феерической судьбе Полины Гебль сивилла поучаствовала заочно. Молодая француженка, приехавшая в 1823 года в Москву приглашению модного дома Dumancy, полюбила  поручика Кавалергардского полка И.А. Аненкова. Через два года его друзья-декабристы вышли на Сенатскую площадь в Санкт-Петербурге с требованием превратить Россию в конституционное государство и отменить крепостное право. И хотя Анненков лично в восстании, разгромленном царскими войсками, участия не принимал, его надолго сослали в Сибирь. Полине удалось добиться разрешения царя Николая I отправиться вслед за любимым человеком. Перед отъездом она попросила оставшуюся во Франции мать  сходить к знаменитой гадалке и спросить о том, что ее ждет. Ответ из дома догнал молодую женщину зимой 1828 года в Иркутске. Мать сообщала, что «m-lle Ленорман удивила ее, во-первых, тем, что сказала прямо, что она спрашивает ее о своей дочери, которая очень далеко и которой судьба очень странная; что много придется ей испытать, много пережить, что предстоит ей опасность, которая, однако ж, минует. <…> Но самое интересное в предсказании m-lle Ленорман было то, что она говорила матери, что после долгих испытаний, когда мужу моему будет 50-60 лет, он получит то, что потерял, хотя не все. Ивану Александровичу Анненкову было 55 лет, когда он вернулся в Россию, и родственники возвратили ему довольно значительную часть из его состояния»[24]. Дальнейшая жизнь Полины Анненковой подтвердила сказанное. Ее действительно едва не убили…утюгом, а пережитого хватило бы на несколько жизней…

​

Столь же поразительно и предсказание Оноре де Бальзаку, в точности исполнившееся спустя 18 лет. В 1832 году Марии довелось познакомиться со знаменитым писателем в гостях. В шутку он просит сивиллу научить его гаданию на кофейной гуще. Она удовольствием опрокидывает чашку с кофе вверх дном. Бальзак с интересом наблюдает, а потом просит поведать его судьбу. Далее следует ответ: «Вас ждет роман с иностранкой, а после свадьбы… Неожиданно Мария замолкает. Что же дальше, - торопит ее Бальзак. – После свадьбы Вы умрете»[25]. В том же 1832 году некая дама прислала  ему письмо из Одессы, подписанное просто - «Чужестранка». В нем содержались поразившие его строки: «Когда я читала Ваши произведения, сердце мое трепетало; Вы показываете истинное достоинство женщины, любовь для женщины — дар небес, божественная эманация; меня восхищает в Вас восхитительная тонкость души, она-то и позволила Вам угадать душу женщины»[26]. В следующих письмах незнакомка раскрыла инкогнито: Эвелина Ганская. Спустя год состоялась их первая встреча в швейцарском городе Невшато, куда приехала польская аристократка, путешествовавшая по Европе вместе с супругом,  богатейшим магнатом, Венцеславом Ганским. Через несколько лет  после его смерти, в 1847 году, Оноре  приехал в родовое поместье Ганских, в селе Верховня, что в Бердичеве,  где провел три счастливых года в любви и в творчестве, хотя здоровье его желало много лучшего. 14 марта 1850 года они с Эвелиной здесь и обвенчались. Знаменитый мэтр, обретя второе дыхание, начал новую жизнь с приобретения в Париже дома на улице Фортюне, обустроив его с большим комфортом. И, наконец, вечером, 20 мая 1850 года, ввел сюда жену. А дальше… « Свет сиял в окнах. И цветы стояли повсюду в вазах. И везде была долгожданная роскошь. Однако привратник, который, на беду, именно в тот вечер сошел с ума, не открыл дверь молодоженам. Пришлось взломать дверь. Пришлось связать привратника»[27]. Знак оказался пророческим, равно как и предсказание мадемуазель Ленорман. Спустя три месяца Бальзака не стало…

​

Известно, что восхождению по ступеням лестницы духа лучше  всего способствуют  времена великих перемен, когда приходится преодолевать тяжелейшие  препятствия. Мария Ленорман, взявшая на себя тяжелейшую миссию - подвигать людей к размышлениям над своими обстоятельствами жизни, пришла на землю именно в такой период, когда в Европе и в Америке вершили переустройство мира две серьезнейшие революции. К концу жизни она напишет: «Все мои усилия были направлены во благо; часто я радовалась, видя, что  они увенчались успехом. И с гордостью вспоминаю, как в злополучные дни наших кровавых революций, уберегала людей от эшафота или от позора, от ужасов голода. <...> Как и каждая добрая душа, я бескорыстно делилась благами с несчастными и несла утешение страдающим душам»[28].

​

Скончалась сивилла летом 1843 года, о чем оповестила пресса. В частности, «Journal des Débats» от 28.06:  «Вчера, 72 лет от роду, умерла женщина, о которой много говорили, знаменитая гадалка, мадемуазель Ленорман»[29]. Прожал ее в последний путь весь Париж…