СОДЕРЖАНИЕ
Выпуск
1
12 марта, 2018 года
Василий Александрович,
почему сердце?
Константин Назин
педагог-психолог МОУ «СОШ «Веста»
г. Черноголовка Московской области РФ
Сам Василий Александрович в своём обращении к читателям, учителям, воспитателям и директорам школ объяснил это следующим образом: «Я посвятил свою жизнь детям и после длительных раздумий назвал свой труд «Сердце отдаю детям», полагая, что имею на это право» [5,c.26]. Интересно, какие ещё были варианты для названия книги? И почему «после длительных раздумий» Пространство подарило Василию Александровичу именно этот вариант – «Сердце отдаю детям»? Почему вообще в названии появилось слово «сердце»? Ведь это был период, когда в науке доминировала мысль о мозге. И неужели за названием стоит только яркий художественный образ? Тогда почему длительные раздумья? Василий Александрович, судя по его рассказам, прекрасно владел словом и образом. И ещё немаловажный вопрос, почему в этой цитате он пишет: «…полагаю, что имею на это право»? Почему не утвердительное – имею право? И это после стольких лет бескорыстного труда. Было в чём-то сомнение? Чувствовал, что прикасается к чему-то очень ценному и важному? А может быть, из-за сложности донести до читателя всю глубину чувствознаний, потому что далее он скажет о «языке тонких человеческих отношений».
Из его биографии известно, что в 1942 году, он был тяжело ранен осколком снаряда под самое сердце, и этот осколок остался на всю его жизнь. Железо войны словно всё время напоминало ему о культурном дозоре, который он должен был нести в сказочном дворце, «имя которому – Детство». А ещё в своём вступительном слове Василий Александрович пишет вот о чём: «Что самое главное было в моей жизни? Без раздумий отвечаю: любовь к детям» [5, c.26]. Так и нёс он в своём сердце две вещи: земное – осколок войны, напоминающий о несовершенстве человечества и небесное – любовь к детям. Ослабить любовь к детям было нельзя, ибо дети – это будущее. А если нет любви к будущему, то это – война, в основе которой лежит ненависть. В его сердце словно прошла чёткая граница: любовь и война. Он знал и то и другое. Осколок был напоминанием о бездне, куда могло свалиться человечество. Любовь – крыльями для светлого будущего. Он отдал все силы только одному - созиданию, то есть любви.
И ещё интересная мысль в том же вступлении: «Если говорить на языке тонких человеческих отношений, то этот труд посвящён сердцу педагога» [5, c.26]. Сердцу, а не методикам и не технологиям. Почему? Может быть, потому, что это единственный «инструмент», который надо осознать, усовершенствовать и поставить на служение Детству? Думается, Василий Александрович знал о сердце чуть больше, чем нам написал.
Попробуем найти ответ о значении сердца из «Философии космической реальности» или «Живой Этики». Возможно, тогда мы сможем понять почему Василий Александрович устремлял мышление всех педагогов по пути сердца.
Чуть выше мы упомянули, что сердце педагога может стать «инструментом» в его работе. А в книге «Сердце» говорится: «Нужно не испортить это священное средство сомнением» [4, п.6, с.14]. Значит не для сомнения В.А. Сухомлинский писал о сердце, а для нового понимания его необычного назначения для жизни. Возьмём для себя на заметку и ещё одну мысль из той же книги: «Видеть глазами сердца; слышать гул мира ушами сердца; прозревать будущее пониманием сердца; помнить прошлые накопления сердцем – так нужно стремительно идти путём восхождения» [4, п.1, с.11]. Из этого параграфа мы чётко понимаем, что путь сердца это путь восхождения. Разве можно о нём забыть, находясь рядом с детьми? Ведь для того, чтобы пробудить к красоте столь большое количество разнообразных сознаний учителю нужно постоянно восходить. Конечно, говорим о внутреннем восхождении, где каждая новая ступень открывает новые возможности для помощи детям. И это восхождение невозможно без сердца.
Василию Александровичу Сухомлинскому принадлежит следующее высказывание: «Эгоизм – это первопричина рака души» [6]. В книге «Сердце» сказано: «Сердце есть средоточие, но менее всего эгоцентричность. Не самость живёт в сердце, но общечеловечность. Лишь рассудок окутывает сердце паутиною эгоцентричности. Добросердечие измеряется не столько так называемыми добрыми действиями, причина которых бывает слишком различна, но самым внутренним добросердечием; оно зажигает тот свет, который во тьме светит. Так сердце является поистине международным органом» [4, п.7, с.14-15]. Сердце расширяет границы.
Значит, Василий Александрович вёл к широким горизонтам возможностей, а не к замкнутости на себе. Как это происходит во внутренних ощущениях сложно сказать. Это действительно из языка тонких чувств, но он также реален, как реален привычный для нас язык. Вот только он сложно поддаётся описанию через слово. В данном параграфе сказано о том, что именно внутреннее добросердечие «зажигает тот свет, который во тьме светит». Сам В.А. Сухомлинский всё в том же предисловии пишет: «В отдельных семьях, особенно после Отечественной войны, была мрачная, иногда удручающая обстановка, некоторые родители никак не могли стать примером для детей» [5, c.27]. И, чтобы преодолеть эту мрачную обстановку нужен был реальный свет. Ведь родители, которые не могли стать примером для своих детей – это по сути были души, поражённые раком эгоизма. Они замкнулись на себе, на своих проблемах и забыли о том, что рядом есть те, кому они очень нужны. И противопоставить этой удручающей, эгоистической обстановке можно было только внутреннее добросердечие. Заметим, что Василий Александрович сам воевал, потерял семью, сам жил среди этой атмосферы. Тогда откуда он мог взять этот неугасимый свет как не из глубин своего внутреннего мира. Внешние условия ему в этом явно отказывали.
Обратимся к исследованиям Института Математики Сердца, который находится в Булдер Грик, штат Калифорния. Учёные доказывают, что духовные ценности реально действуют в физическом мире. Хорвард Мартин, соучредитель Института Математики Сердца в одном из своих интервью рассказывал: «Док Чайлдр — основатель Института. Тридцать лет назад он начал искать способы повышения качества жизни, а также улучшения благосостояния общества в целом. Он установил, что сердце очень близко связано с этими параметрами» И ещё: «Нам известно, что наше сердце излучает электромагнитную энергию, и вполне ощутимую. Также мы знаем, что характеристики этого электромагнитного поля изменяются в зависимости от нашего эмоционального состояния. Когда мы расстроены или сердимся, сердце посылает очень бессвязный сигнал. И наоборот, когда мы чувствуем любовь, благодарность, заботу, наши поля становятся более организованными» [7].
Получается, что добросердечие не отвлечённое понятие, а конкретное чувство, которое реализуется в конкретном излучении. И Василий Александрович не уводит нас от жизни в своих рассуждениях, а утончает саму жизнь. Угнетённому состоянию, которое тоже имеет конкретное электромагнитное излучение, противопоставляется более высокое и гармоничное электромагнитное излучение. Но не будем думать, что это весьма простой процесс взаимодействия дисгармоничного поля с гармоничным. Для утончённой личности это не простое испытание. Не случайно в «трудах старых отшельников можно найти замечание: «Добро есть благоухание, зло есть ядовитое зловоние» [4, п.577, c.300]. Не простая это работа преобразить зловоние в благоухание. К тому же В.А. Сухомлинский был один, а семей, задавленных горем и несчастьем, где взрослые замкнулись на себе самих, было гораздо больше. Поэтому и требовался особый труд. Зримый и незримый одновременно. И на это было способно только сердце, которое само умеет неустанно трудиться.
Василий Александрович труду придавал огромное значение. В нём словно звучал завет Сергия Радонежского, который «знал пламенную меру труда, потому непрестанный труд ставился им как условие и средство духовного достижения… Труд был возведён им в священное понятие, неотделимое от духовного самоусовершенствования» [3, с.161]. И сам Сухомлинский писал о том, что труд, обогащающий духовную жизнь человека, может дать ему счастье. А в книге «Сердце» в §79 о труде сказано: «Если сердце аккумулятор и трансмутатор энергий, то должны быть и лучшие условия возмущения и привлечения этих энергий. Самым основным условием будет труд, как мысленный, так и физический» [4, п.79, c.52]. О качестве труда Василий Александрович также указывает в своей книге, где радость и любовь имеют огромное значение. «Примем любовь как двигатель расширения сознания. Сердце не будет пламенеть без любви» [4, п.243, c.136]. Сухомлинский отдавал детям не просто сердце, а сердце, наполненное любовью. А значит пламенное сердце, которое давало возможность расширять сознание не только своё, но и сознание детей. Пожалуй, это самое ценное, что может сделать педагог в своей работе – расширить своё сознание, а это в свою очередь приведёт к «методикам без методического кабинета». «Лучшее знание – сердце» [2, п.47, с.187].
Самое важное, самое главное всегда находится рядом с нами, но мы ещё не осознали эту драгоценность в себе. Василий Александрович говорил о значении сердца ещё в XX веке. А мы в XXI пошли в другую сторону и переполнили школы технологиями, но не стали ближе к Детству.
Сухомлинский не оставил без внимания и красоту. «Красота – могучий источник нравственной чистоты, духовного богатства, физического совершенства» [1, с.148]. В книге «Сердце» читаем: «Чистота сердца есть самая нужная собственность. Мудрость, мужество, самоотверженность не вмещаются в затуманенном сердце» [4, п.69, c.44]. А Василий Александрович учил именно этому: мужеству, мудрости, самоотверженности, трудолюбию. Вовлекая детей в действенную красоту Василий Александрович возвышал таким образом человеческое в человеке. Он приобщал детей к самой великой ценности в человеке, к самой нужной собственности – к чистоте сердца. И это не художественный образ, а результат напряжённого труда самого человека. Выражаясь языком энергетического мышления, чистота сердца – это энергия высокого качества, открывающая для человека новые возможности и углубляющая само понятие жизнь.
В «Философии космической реальности» гигиене сердца уделяется особое внимание: «Могут спросить: «К чему этические рассуждения в книге «Сердце»?». Но прежде всего нужно напомнить о гигиене сердца. На гигиену сердца нужно смотреть как на необходимую деятельность. Нужно отбросить все рассуждения об отвлечённой этике» [4, п.89, с.58]. Чистота сердца, это синтез высоких нравственных качеств и чувств, которые не только присутствуют в человеке, но и постоянно улучшаются им, являются основой его жизни, основой его взаимоотношений с другими людьми, с природой. И самым высоким чувством является любовь. «Нет любви выше любви». Так звучит мысль в «Живой Этике».
Василий Александрович о любви говорил и писал: «Любовь учителя к детям рождается в горении, в борьбе за человека, нередко – в муках. Было бы наивно представлять себе дело так, что все дети, которые приходят в школу, - красивые розы; и учителю не остаётся ничего, лишь только любоваться ими. Есть розы, а есть и чертополох. Сколько приносят дети с собой уродливого, сколько бывает такого, когда сердце детское – как гнойник, как язва, корни которой уходят в глубины тех дней, когда перед ребёнком только открылось оконце в мир. Бывает, смотрят на тебя не чистые, честные, откровенные, а наглые, лицемерные глаза. Разве можно это всё любить? Я люблю ребёнка не таким, какой он есть, а таким, каким он должен быть. И когда удаётся очистить сердце (не о гигиене ли сердца идёт речь?) детское от гнойника и язв, когда в глазах ребёнка сияет одухотворённость красотой, а не блуждает лицемерная усмешка, я люблю этого настоящего человека, ибо в нём – частица моей души» [1, с.21]. И ещё: «Искусство нашей профессии состоит в том, чтобы, ненавидя зло, не переносить ненависть на того, в чьей душе живёт оно» [1, с.21]. Вот и конкретное этическое действие, которое может совершить каждый учитель, если только его собственное сердце не «затуманено». Сухомлинский точно определяет как рождается любовь в нашей профессии – в муках. Муки – это наше собственное несовершенство, это конкретные негативные свойства нашего характера, которые «вылезают» в конкретной ситуацию по отношению конкретного ребёнка. А горение – это наши положительные усилия, которые мы проявляем по отношению себя самого. Это реальная борьба в нашем внутреннем мире. Борьба, которая делает нас либо чище, а значит лучше, либо мы усиливаем свои собственные негативные свойства и тогда путь инволюции налицо.
Чтобы инволюционные процессы не стали доминировать в человеке в книге «Сердце» упоминается: «Любовь, подвиг, труд, творчество – эти вершины восхождения при любой перестановке сохраняют восходящее стремление. Какое множество привходящих понятий они заключают в себе! Какая же любовь без самоотвержения, подвиг без мужества, труд без терпения, творчество без самосовершенствования! И над всем этим воинством благих ценностей водительствует сердце. Без него самые терпеливые, самые мужественные, самые устремлённые будут холодными гробами! Отягощёнными знанием, но не окрылёнными будут бессердечные!» [4, п.75, с.49]. Это точное и тонкое суждение напоминает о том, насколько важна честность для внутренней работы. Методики и технологии в преподавательской деятельности, конечно, нужны. Но на какое сердце ложатся эти знания – на чистое или затуманенное, имеет огромное значение. Василий Александрович утверждал в жизни каждого дня именно чистое сердце.
В заключение хотелось привести мысли Людмилы Васильевны Шапошниковой. В своём предисловии к книге «Листы Cада Мории. Зов» она пишет: «Наш внутренний мир – это мир нашей энергетики в самых разных сочетаниях: от тонкого до грубого. В нашем дифференцированном мире мы всегда стремимся найти место тому или иному явлению. Согласно системе познания Живой Этики, место связи с иными мирами, откуда идёт к нам не только энергетика, но и нужная нам познавательная информация, находится в нашем сердце. Именно оно служит центром нашего сознания и носителем двойственности. Ещё в древности сердце отождествляли с Солнцем. Сердце – перекрёсток, где сходятся дух и материя, небесное и земное, инобытие и наш мир». Не о таком ли сердце размышлял Василий Александрович Сухомлинский. Возможно, и о таком. Важно одно. Он считал сердце не только физическим органом. Он утверждал сердце как источник, который преображает жизнь, расширяет возможности самого человека и, как мы видим из последней цитаты, даёт возможность ребёнку, человеку почувствовать себя частью не только общества и человечества, но и частью Прекрасного Космоса.
«Утверждение сердца уже есть открытие будущего» [4, п.23, с.23]. Василий Александрович утверждал сердце в прошлом веке, а оказалось, что он в своих утверждениях намного опередил и век нынешний.
И последние слова из книги «Сердце». Думаю, что сердцу Василия Александровича они соответствуют полностью: «Сердце, предавшееся добру, излучает Благодать непрестанно, независимо от намеренных посылок. Так солнце не шлёт преднамеренных лучей» [4, п.63, с.41]. Может быть, драгоценное сердце Василия Александровича и сейчас излучает лучи из глубин Космоса, незримо направляя учителей по пути сердца.
____________
Примечания
1. Антология гуманной педагогики. Сухомлинский. М.: Издательский дом Шалвы Амонашвили 2002
2. Листы Сада Мории. Книга первая. Зов. М.: Международный Центр Рерихов, Мастер-Банк 2003
3. Рерих Е.И. Путями Духа. М.: «Сфера» 1999
4. Сердце. М.: Международный Центр Рерихов, Мастер-Банк 2012
5. Сухомлинский В.А. Избранные педагогические сочинения. Том I. М.: «Педагогика» 1979
Режим доступа: