Я сказала об этом экскурсоводу, и та ответила, что хабаровские экстрасенсы определили на выставке необычайно сильные потоки позитивной энергии, и люди, которые находятся в зале – лечатся. Не придав этому никакого значения, я уехала домой. Однако я отметила – ко мне вернулось гармоничное и спокойное настроение. Как будто все проблемы и переживания, терзавшие меня, и от которых я сбежала в Хабаровск, разом ушли, как будто камень с души свалился.

Прошло почти пять лет и за этот период многое изменилось во мне и в восприятии мира. Возросшая чувствительность к тонким энергиям заставляла искать ответы на вопросы. Я много читала, просматривала фильмы. Побывала на выставке Николая Константиновича, которая была совмещена с творчеством его сына Святослава Николаевича Рериха, выдающегося художника. Вся выставка сияла и излучала прекрасный свет, но рассказать я хочу о третьем посещении выставочного зала и впечатлениях полученных на выставке, состоявшейся в Находке в 1998 году.

​

У меня умер отец. И случилось так, что я не успела проводить его в последний путь, приехав к могиле. Вернувшись с похорон, ночью я неожиданно проснулась – на меня шёл дымчато-серый поток – излучения крайнего человеческого отчаяния вливались в меня. Я знала, что это плачет мама, добавляя к моей боли свою боль. О том, что это за мука, знает каждый, кто терял  близких. Утром, не находя себе места, я решила поехать к подруге, но так и не доехала к ней. Моё внимание привлекло знакомое имя – Николай Константинович Рерих – на афише, приклеенной к столбу у остановки. Купив билет и поднявшись в выставочный зал, я поняла, что попала на открытие. Кругом было много народа. Суетились с камерами репортёры, мелькали знакомые лица. Среди прочих присутствовал и милиционер с оружием и дубинкой для охраны подлинников. И, ещё не успев подойти к картинам, я ощутила, как невидимая тёплая волна проникает в моё тело. Я начала осмотр. Горы величественные и красивые, и как будто ты сам на миг оказался среди них. Тонкие, упоительные, приятные глазу цвета. Но самым потрясающим было то, что картины сияли. Подходя к каждой из них, я наблюдала, как вспыхивали синие огненные круги, а серебристые лучи и вспышки тонким огнём входили в моё тело, награждая теплом. Зная о том, насколько это целебно (слышала от экскурсовода, что раненые в американских госпиталях выздоравливали намного быстрее в палатах, где были картины), я присела на один из стульев, предусмотрительно расставленных по залу. Всё, что мне пришлось наблюдать в течение этого времени, я не забуду на всю оставшуюся жизнь.

​

Мне случалось видеть, как светятся картины. Но чтоб так? Так мощно, ярко и огненно, совершенно нереально и фантастически! У прекрасных полотен, не прекращаясь, вспыхивал светящийся синий цвет. Он сиял всеми оттенками ультрамарина и голубовато-лазурного огня. Мощные серебристо-матовые потоки света выходили из картин и струились в зал. Как будто кто-то невидимый включил в них огненные прожекторы, и их лучи, изливаясь из картин, расширялись конусообразно вниз. Огни постоянно вспыхивали, то по отдельности, то сливаясь в серебристую прозрачную пелену. Но не только потрясение увиденным занимало меня. Мне было очень жарко! Тонкий, неопаляющий огонь струился в моё тело, вливался упругим потоком в точку между глаз и разносился внутри. А снаружи мириады невидимых лучиков согревали моё лицо, грудь, живот и колени. Особенно жгло грудь. Огонь в буквальном смысле обжигал меня, прожигал, неся совершенно реальные жар и тепло.

​

Я не помню, как долго я сидела на стуле, любуясь этим. Может быть час, а может и больше. Затем я спустилась вниз, где купила на память несколько календарей с видами Гималаев. От экскурсовода я слышала, что картины художника закодированы. В них содержатся послания будущим поколениям. И те люди, что обладают яснослышанием, могут не только созерцать картины, но и слышать их звучание, очень чистое и гармоничное. Ну, а мне приоткрылось на миг их огненное содержание. Возвращалась я домой радостная, как будто серебряные волны смыли скорбь с моей души и подарили мне гармонию, которой мне так не хватало после смерти отца. С благодарностью судьбе вспоминаю об этой встрече, как об одной из самых прекрасных. Николай Константинович Рерих – огненное прикосновение сквозь годы.

1998 год, г. Находка​