
СОДЕРЖАНИЕ
Выпуск
1
12 марта, 2018 года
3
Галерея открывается

ВЕЛИКИЕ ДУШИ


ЖИВА ЕЩЕ
СВЯТАЯ
РУСЬ...
Жил в небольшом уральском городе Соликамске художник-египтолог, иконописец и писатель – Михаил Михайлович Потапов.В августе 2007г. в возрасте 103 лет он покинул этот бренный мир, оставив нам большое художественное наследие, расписанные храмы, иконостасы и написанные книги. О нем создано несколько фильмов: «Египтянин», «Посланник Вечности», издана его художественная книга «Солнечный Мессия Древнего Египта», где он предстает перед нами как талантливый писатель.
Род Потаповых идет от мастера Петрушки Потапова – создателя храма Успения (1696 – 1699) в Москве, на Покровке, у Потаповского переулка… Михаил Михайлович Потапов родился в 1904 году в пригороде Варшавы. Тогда это была Варшавская губерния. Его отец, Михаил Иванович, генерал медицинской службы русской армии, совмещал воинские обязанности с преподаванием медицины в университете.
«Отца своего почти не помню, мне было 5 лет, когда он умер. По словам моей матери и моих старших братьев (он был седьмым ребенком в семье – О.Ц.), отец очень любил музыку, имел красивый голос, хорошо играл на скрипке. Скрипка у него была известного итальянского мастера Амати. Мать моя, Мария Ивановна – дочь зажиточного кузнеца с Полтавщины. Родители познакомились в Черкассах, где стоял полк отца. Влюбившись в молоденькую вдову, рано потерявшего мужа, отец сделал ей предложение. Она пришла в ужас: «Вы – пан, дворянин, я боюсь Вас!» Тогда он пришел в кузницу к ее отцу, вынул револьвер, положил его на стол и сказал: «Без Вашей дочери Марии я жить не могу. Или уговорите ее выйти за меня замуж, или я сейчас застрелюсь. И в моей смерти будете виноваты Вы». Мать шла под венец как на казнь. Но потом она мне сказала: «Твой отец был святой человек. Иметь такого мужа – все равно, что выиграть двести тысяч!»*, - так рассказывает Михаил Михайлович о своих родителях.

Вспоминает он и свое раннее детство: «Я хорошо помню отцовскую квартиру в Варшаве, в ней было 10 комнат. У меня была немка-гувернантка. Помню роскошный мягкий ковер во всю большую гостиную. Помню овальный бамбуковый столик с бархатным покрывалом. На столике стояли фигурные бронзовые часы под круглым стеклянным колпаком: часы изображали скалу с пещерой, которую занимал циферблат. А облокотившись на пещеру, полулежала богиня охоты Диана. На мягком ковре я любил лежать и перекатываться с боку на бок. Все это вспоминается мне как волшебный сказочный сон, а ведь все это было!»*
По народному поверью седьмой ребенок должен обладать мистическими способностями. И они у Потапова были: он видел вещие сны, предчувствствовал события. Но еще более удивительные мистические события ему пришлось пережить в 1925 г., когда известная в те годы в Крыму «прозорливая» (ясновидящая – О.Ц.) старенькая схимонахиня Евгения предсказала войну 1941 г. и полное разрушение Севастополя, где он тогда жил. Она также предсказала все, что произойдет с ним. И это все сбылось.
Галерея открывается



«Эти явления наводят меня на мысль о том, что где-то и Кем-то все уже запланировано. Некоторые достойные люди могут иногда заглянуть туда, где время не делится на прошедшее, настоящее и будущее, но представляет собой вечно длящееся настоящее. Вот почему для меня гениальный фараон Эхнатон – не личность далекого, давно минувшего прошлого, а вечно живой и теперь живущий гениальный мыслитель Древнего Египта. Египта, живого для меня и теперь. Все, что связано с именем Эхнатона, заворожило меня еще в 1913 г., когда мне было 9 лет. Я был гимназистом и открыл учебник по Древнему Востоку. Я увидел иллюстрации, относящиеся к Древнему Египту, и не мог от них оторваться. Они меня очаровали на всю жизнь. Но вот что было странно для меня – увиденное показалось таким близким, родным и любимым. Было впечатление, что я все это видел и знал. Была полная уверенность в том, что я прикасался к камням египетских храмов. Великий Сфинкс, пирамиды, колоннады, мумии в саркофагах, богини с головою кошки были частью воспоминаний о реальных событиях, которых я был непосредственным участником! Это потрясло меня. Я решил, что схожу с ума. На мое счастье, у матери была знакомая – из Теософского общества. Она меня успокоила: «Мишенька, не бойся. То, что ты пережил, увидев иллюстрации, означает, что когда-то, тысячи лет назад, твоя душа жила в Древнем Египте. И, очевидно, события той жизни были столь тяжелыми, может быть, трагическими, что они глубоко врезались в твою память. И сейчас из глубины подсознания всплыло смутное воспоминание о прошлой жизни»,*- так пишет художник в своих воспоминаниях.
С этого момента он начинает делать зарисовки из книг по Египту. Рисовать он любил с детства. Уже в 14 лет он написал очень удачный портрет матери. А в 22 года Михаил заканчивает школу с мечтой стать египтологом. Но судьба распорядилась иначе. Детей непролетарского происхождения не брали в высшие учебные заведения. Михаилу Потапову пришлось зарабатывать на хлеб то чертежником, то лаборантом. Вскоре он подает в мастерскую художника Юрия Ипполитовича Шпажинского, где получает настоящие уроки живописи. Затем он решает поступить в Московскую Академию художеств. Но там, ознакомившись с его работами, сказали, что он – уже вполне сложившийся художник.
Галерея открывается



С 1933 по 1935 годы он работает художником в Дарвинском музее. Наступили времена особых испытаний для многих представителей интеллигенции того периода. Однажды осенью 1935 года, в пять часов утра пришли в их квартиру два красноармейца с винтовками; третий был в штатском. Начали обыск. Рылись в книгах и рисунках: «Что это у Вас – все Египет, да Египет ? Уж не собрались ли Вы туда бежать?»* Так он оказался на Лубянке, после чего последовали ужасные годы тюремного заключения и лагерей. О пребывании там художник вспоминает с болью в сердце. Но и это выдержал его несгибаемый дух. И там он не расставался с карандашом, что, вероятно, и спасло его от более тяжкой участи.
После лагерного заключения Потапов попал в Крым. Мать с одним из братьев жила в то время в глухом татарском селе. Случайно он услышал слова брата, который обратился к матери: «Зачем он к нам приехал? У нас будут неприятности. Скажи ему, чтобы уезжал. Денег на дорогу я ему дам!» Это был удар в самое сердце! -Услышать такое от своего родного брата! Затем судьба забрасывает Михаила в Симферополь, где его застает великая отечественная война, немецкая оккупация… К этому времени относится начало его занятий иконописью. И вновь его выручает искусство художника.
Галерея открывается

При немцах началось открытие церквей. Чтобы не угодить в Германию, он соглашается расписать церковь Петра и Павла. В конце войны, контуженный при бомбежке, он с матерью уехал в Закарпатье, где поселился у своего брата Владимира. Здесь, в городе Хусте, он прожил более 30 лет, отдав себя искусству иконописи и стенописи в храмах. В 1945 г. Потапов становится дьяконом православной церкви и продолжает писать иконы в монастыре. В 1956 г. художник заканчивает роспись церкви в Мукачево. Когда профессор Московской Духовной академии Алексей Иванович Георгиевский увидел эту стенопись, он расплакался: «Боже мой, боже мой! Ведь это же – Мукачевское чудо»! Высокую оценку «Мукачевскому чуду» дал и митрополит Американский – Феодосий, который в то время находился на Украине с визитом. Он обнял мастера и произнес: «Смотрю и вижу: жива еще Святая Русь, если есть такие художники, как Вы!».
В 1954 г. Потапова приглашают в Загорск – расписывать Покровский собор Духовной академии и организовать иконописную мастерскую при Троицкой Лавре. Но обстоятельства складываются так, что он оказывается в Одессе, где получает дьяконство. Пять лет художник трудился под сводами монастырского храма над большой иконописной работой в византийском стиле XII века, по его словам – главным трудом его жизни. Удивительные лики Святых, необычные композиции, живые глаза, глубокое философское содержание изображаемых сюжетов – все это не может не тронуть душу зрителей. Как утверждал профессор Георгиевский, до этого никто в нашей стране ничего подобного не делал. В 1980 г. стенопись Одесского монастыря осмотрел Патриарх Александрийской церкви Николай VI и произнес: «Впервые вижу в вашей стране нашу византийскую стенопись. Честь и хвала художнику!» Патриаршим знаком одобрения трудов мастера-иконописца стал орден Святого Марка. «Так что я – орденоносец Александрийской Патриархии», - горько шутит Михаил Михайлович, - «а наша Русская Православная Церковь обошла мои стенописи полным молчанием и оценила мою многолетнюю иконописную деятельность диаконской пенсией в 45 рублей!».*
Одесский период отмечен и другим фактом. Потапов, трудясь над стенописью, в свободное от работы время писал портреты своих любимых египетских царей и цариц. Египет был неотъемлемой частью его внутреннего мира и выливался на полотна, оживал под его кистью. Художник напряженно работал. Живя недалеко от Черного моря, он ни разу за эти пять лет не искупался в нем, не позволяя себе расслабиться. Ни разу не отчаялся он, переживая непонимание, унижения, предательства и одиночество. Именно эта напряженность и великая вера в те Высшие Силы, что благословляли его на труд, рождали неповторимые произведения искусства.
