Олег Николаевич Высоцкий – художник, педагог, мечтатель, творец, чье имя уже обрело твердое признание в  современном изобразительном искусстве.  Это художник, который с глубоким пониманием относится к классическому искусству, обращается к культурной памяти Серебряного века. Он вникает в эстетические концепции прошлого и настоящего, Востока и Запада, вслушивается в идеи русских философов и западных мыслителей XX века. Творчество О.Н. Высоцкого во многом вдохновляется как животворящими идеями Учения Живой Этики, так и тайнописью восточных пейзажистов.

​

На наш взгляд, творчество Олега  Высоцкого актуализирует идею Учения Живой Этики о необходимости сопоставления космических явлений с жизнью земной: «Космос живет, и проявления его жизни будут отражаться и среди земных чувствований». На картинах художника ощутима тенденция к сближению миров, невозможность пресечения связи между жизнью и ее Высшим Первоисточником, непреклонность и значимость течения мировых событий в связи с жизнью человечества, непрерывность, бесконечность и беспредельность жизни, ее цикличность и эволюционность, отсутствие пустоты, концентрация психической энергии. Жизнь в Учении Живой Этики мыслится в цепи великой Иерархии. Однако индивид, обладающий свободной волей, способен к Путям Восхождения, ведь «в Космосе все живет и все возможно»3. Духовная энергия насыщает жизненные проявления, придавая им смысл и значения. Как наполниться этой энергией? Как прозреть невидимое?

​

Только талантливый художник способен придать невидимому зримость. Олег  Высоцкий является тем  художником, в сериях картин которого проявился этот редкий дар: узреть – невидимое, рассмотреть в малом – великое, в случайном – закономерное… Строки Уильяма Блейка: «В одном мгно­венье видеть вечность, огромный мир – в зерне песка, в единой горсти – бесконечность, и небо – в ча­шечке цветка» для него – своеобразный девиз, поэтическое выражение личного творческого кредо.

​

Художник – всегда некий медиум, мифотворец, посредник между силами и энергиями мира. Но здесь важно не раствориться, остаться самим собой, культурным художником, вобрать в себя все достижения человечества, его находки, искания. Решение этой высокой задачи возможно  лишь на безостановочном пути самообразования, в условиях высоких и жестких требований к самому себе.

​

О.Н. Высоцкий по своему мироощущению – художник­символист, потому стремится проникнуть в первопричины сущего, но его работы всегда гармоничны, полны веры в победу над миром хаоса и дисгармонии. По образному выражению А. Блока, искусство – это «золотой меч, пронзающий хаос».

​

Олег Высоцкий работает в оригинальной смешанной технике, многократно нанося на бумагу тонкие слои масла, акварели, темперы, акрила с помощью аэрографа. Распыленные микроскопические капельки ложатся под разным углом, и изображение становится изменчивым не только в зависимости от освещения, но и от состояния сознания  и образа мысли зрителя. Так художник передает сложные нюансы цвета, придает реальность и подвижность сложной форме, заставляет ее жить, дышать, пульсировать, создает ощущение движения самой Вселенной. Особой выразитель­ностью отличается серия «Белое на Белом» – на белом листе бумаги художник живописными маз­ками обозначает форму, которая на глазах зрителя начинает пульсировать, создавая ощущение рождения жизни, возникающей из инобытия, рождения нового мира.

​

Темы серий и названия отдельных произведений, такие как «Благоухания», «Берега», «Моря», «Миры», «Проявления природы», погружают нас в трепетный мир красоты природы. Потоки света, одновременно движущиеся в разных направлениях, объединяют ближнее и дальнее, здешнее и запредельное в единство гармонии, то лирическое, то напряженное, почти космического звучания. А в серии «Метаморфозы»  гармонические составляющие свето­цветового и линеарного решений приведены к ясности и простоте математической формулы.

​

Многие его картины не имеют названия. Ведь название картины – не просто слово. Это молния, озарение, плод духовной работы и духовного сосредоточения. Художник, стремящийся к подлинности, держит ответ перед Высшими силами, а потому название картины – это особая ответственность. Картина и то, как ее поименовать в вечности, – два разных процесса, не всегда синхронных, но всегда синергийных. Работы О.Н. Высоцкого – пневматосферичны (термин русского религиозного философа и ученого отца П.А. Флоренского). Они есть свидетельство духовной энергии и совершенной полноты мира. Они соответствуют высоте лирического строя поэзии русского Серебряного века. Рядом с картинами О.Н. Высоцкого хочется вспоминать стихи наших любимых поэтов…

​

Художник умеет общаться с природой, слушать ее таинственные голоса, переливать их в аккорды красочных созвучий и форм. В работах «Проявления природы», «Двойная радуга» игра цветовых пятен, своеобразных ритмических узоров, то сферических, то появляющихся из недр земли, вьющихся линий, переплетающихся спиралей передает внутреннюю экспрессию и пульсацию форм в живом пространстве реальности.

​

Серия «Silentium» погружает зрителя в сосредоточенное безмолвие – молитвенное предстояние перед великой тайной Универсума. По мнению русского философа Г. Шпета, безмолвие являет нам предмет последнего видения, над­интеллектуального, над­интеллигибильного, то есть достигшего верхнего предела познания и бытия.

​

Бывают такие упоительно прекрасные минуты в жизни природы, когда мир, словно пре­исполненный благодати, утопает в безмолвии, в тишине, как особом откровении. Словно упала пелена, отделяющая от нас дальние миры, и их свет нежным касанием преисполнил особым загадочным смыслом все знакомое и до боли близкое. Только в безмолвии вибрация света, струящийся космический туман становится героем европейских сказок – бегущим, а иногда взмывающим в поднебесье белым Единорогом («Бег», «Единорог»), только в безмолвии можно услышать музыку сфер, первозвук Вселенной («Аум»), зов Учителя («Зов»), увидеть «Луч надежды», почувствовать воспетые в Ригведе (гимн «Насадия») великие воды первотворения («Дельфин»)… Завораживающая природа, дышащая космической неизбежностью, освещенная неведомыми светилами, напоминает то «Солярис» А. Тарковского («Пейзаж»), то легендарное поле Последней Битвы, поле Курукшетры, где сам великий Кришна показывает Арджуне таинство рождения множественности миров («Учитель и ученик»).

​

Безмолвие, тишина Вселенной – свидетельство ее затаенной энергетики, ее вечного движения, борьбы и взаимодополнения начал, бесконечного формообразования: сплетенные линии, шары, сферы. Скопления звезд, мерцающие пространства. Что это – звездные россыпи или разбросанные драгоценности? Жемчуг нарождающихся миров («Инь – Ян»)? В картинах Олега Высоцкого появляется изображение символов: древо жизни («Древо», «Древо мировое»), космическое яйцо («Космическое яйцо»), храмы, уходящие в бесконечное пространство (серия «Храм»).

​

Мифопоэтические картины О.Н. Высоцкого заставляют вспомнить не только то напряженное безмолвие, в котором различима музыка сфер, но и те стихи великих русских поэтов, в которых с наибольшей полнотой воспето это уникальное и всегда неповторимое состояние.

​

Два самых знаменитых стихотворения из русской поэзии с тем же названием «Silentium» принадлежат Ф.И. Тютчеву и О.Э. Мандельштаму. Тютчев отсылает нас к потаенной глубине человеческих чувств, к полноте душевно­духовного мира:

​

Лишь жить в себе самом умей –

Есть целый мир в душе твоей

Таинственно­волшебных дум;

Их оглушит наружный шум,

Дневные разгонят лучи, –

Внимай их пенью – и молчи!..

​

Строки Мандельштама наполнены ощущением космического первопорядка, глаголом­священнодействием, творящим мир:

​

Да обретут мои уста

Первоначальную немоту,

Как кристаллическую ноту,

Что от рождения чиста!

​

В творчестве Олега Высоцкого большое место занимает серия «Благоухания», посвященная таинственному, нездешне манящему миру цветов. Казалось бы, чем тут можно удивить зрителя? Цветы – излюбленный образ поэтов и художников всех времен и народов, наиболее часто употребляемая метафора красоты, жизни, любви.

​

В своей монографии о П.Н. Филонове искусствовед Е.Ф. Ковтун цитирует выдержку из поэмы «Деревья» Н.А. Заболоцкого, испытавшего сильное влияние творчества П.Н. Филонова. У поэта цветок – средоточие символов и ассоциаций. В нем – «листьев солнечная сила», «пестика паникадило», стебель левкоя – воплощение смирения, корешок – судьбоносное начало, он раскрывает нам многогранность его признаков или, по Филонову, «предикатов», видимых и невидимых.

По мнению Е.Ф. Ковтуна, Филонов убежден, что все это многообразие свойств, а не только цвет и форма, может быть пластически выражено в произведении». Он развивает положение о «видящем глазе» и «знающем глазе». Первому подвластны цвет и форма объекта. «Знающий глаз» на основе интуиции улавливает скрытые процессы, и художник пишет их «формою изобретаемою», то есть беспредметно. Невидимое становится зримым. Недаром А. Крученых в позднем своем стихотворении назвал Филонова «очевидцем незримого»

​

«Очевидцем незримого» можно с полным правом назвать и Олега  Высоцкого, чьи цветы не спутаешь ни с какими другими. В этой серии художник проявился как проницательный психолог, чувствующий безмолвный язык природы, постигающий ее самые сокровенные тайны и символы. Его цветы – аккумуляция гармонии мира, его радости и бесконечного удивления перед Творцом…

​

Как Гёте – естествоиспытатель среди всей массы растений искал перворастение, прото­феномен, идею, как самовыражение чувственного опыта, как Рерих – археолог­мыслитель среди всех символов ищет «первосимвол», который существует предвечно, так художник О.Н. Высоцкий в своих космических цветах неожиданно смог художественно воплотить обе эти волнующие интенции.

​

Дополняющие друг друга соцветия, радостное эстетическое богатство разлитого в природе цвета: отдельно взятый цветок или целое бескрайнее поле, колокольчики, ромашки или незабудки, на обочине дорог или на зеленом лугу, в лесу, у берега озера, залива, даже в скромной канаве, болоте  – всюду многоликость цветовой гаммы, горящей на солнце или окруженной зеленой травой, бледным полем или хвоей леса… Цветы Олега Николаевича Высоцкого радуют глаз и озаряют хмурое небо.

В картине, рожденной художником, выявляется вечная жизнь цветка. Перед нами не просто соцветие на тонкой ножке, а оркестр большого мира. В чем же тут особая красота одушевления? Художник умеет увидеть глубину проникновения цвета – один в другой – и, более того, цвета как совокупности, в мир, окружающий этот цветок. И далее происходит самое необыкновенное и загадочное: цвет, цветы, живопись рукою его становятся оркестром большого мира, где другие миры – облака, небо, прозрачные рассветы – воплощаются в тонкие проявления природы. Являются необыкновенные соцветия, оторванные от конкретного цветка, и превращаются в россыпь красоты вселенной. Красота не просто удваивается, а перетекает, пульсирует, движется…

​

Серия «Водопады» возникает в творчестве художника почти одновременно с цветами… Горы и воды – вечные неизменные символы культуры. Водопады заполняют большие пространства Земли, полей, дорог. В «Водопадах» главным героем картин становится свет, струящийся ниоткуда, свет, бывший прежде солнца (вспомним космическую мифологию мира). Пространство оказывается неисчерпаемым в вечном движении красоты плотной и тонкой материи.

​

Воля художника, работающая на тонких ассоциациях, сопоставлениях, заставляет водопады не только падать с невероятных высот, но и чудесным образом восходить в гору, минуя привычные законы земного естества, а реки – уплывать в неведомое… Рождается особое состояние: цветы не разрушаются, реки продолжают нести прохладу вод и россыпи брызг, трансформируясь в вечное животворное начало, называемое божественной красотой…

​

Свету, который всегда является основой его картин, в этой серии художник придает особое звучание, и возникает ощущение льющейся энергии воды, непостижимой в ее глубине и пронизанной светоносным Космосом.