СОДЕРЖАНИЕ
СОДЕРЖАНИЕ
Выпуск
1
12 марта, 2018 года
6
ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ
ВЕСТНИК КУЛЬТУРЫ 27
С. Н. Ефошкин. Преподобный Сергий Радонежский. Благословение князя московского Димитрия Иоанновича со дружиною на битву. 1380год, 1994 г.
Ольга Старовойтова,
член Международной ассоциации писателей (МАП), Рига
«Ожидайте помощь Нашу каждое мгновение»
Часть I. История помимо историков
Слава неизвестным Высшим, с нами Сходным Существам!
Й.В. Гете. Божественное
И силы тайные порой Вторгаются в наш мир земной.
Уиттьер Джон Гринлифф. Встреча
Среди людей столетиями тайно живут существа,которые
обладают даром бессмертия и сохраняют истинную религию.
Луи Клод де Сен-Мартен*
Высшие Существа присутствовали в жизни людей на всем протяжении человеческой истории. По современным археологическим данным им поклонялись задолго до появления старейших мифологий. Так, огонь на алтаре Зевса, что на Ликейской горе в Аркадии, пылал примерно пять тысяч лет назад, то есть до появления имени этого бога в греческих мифах. Труды Диодора Сицилийского (90 -30 г. до н.э.) содержат следующее осведомление: «Относительно богов люди, жившие в древние времена, оставили последующим поколениям два различных воззрения. Согласно им, одни боги — извечны и неуничтожимы, каковыми являются солнце, луна и прочие небесные светила, а также ветры и другие схожей с ними природы [явления]. Каждому из этих [богов] присущи извечное рождение и постоянное [существование]. Другие боги, как говорят, были земными [существами], удостоившимися бессмертных почестей и славы за оказанные людям благодеяния, — таковыми, как Геракл, Дионис, Аристей и другие им подобные. О земных богах историки и мифографы сообщают множество различных рассказов»[1]. Греческий историк ссылается, в частности, на Эвгемера из Мессены (IV в. до н.э.), автора “Священной записи”. В ней повествуется о святилище у берегов Аравии на священном острове богов под названием Панхея, в котором стояла золотая стела с деяниями земных царей. Текст, выбитый на ней, свидетельствует о первом из них – Уране (гр. Οὐρανός, рус.небо), справедливом и добродетельном, знавшем движения звезд и приносившим жертвы небесным богам. Царем был и сын Урана Крон, и только потом трон перешел к Зевсу. Он воздвиг первый алтарь своему деду, а потом и сам был провозглашен богом. Много тысячелетий промелькнуло с той поры, и сегодня сведения об Их существовании присутствуют во множестве источников, и религиозных, и светских. Равно как и о пронизанных неизменной любовью к людям деяниях, самых разнообразнейших по характеру. Это в первую очередь передача каждому народу этических учений, необходимых для самосовершенствования и правильного пути; помощь главам государств в переломный момент их истории[2], советы правителям разных стран. А также поддержка во сне и наяву людей, занятых важнейшим для эволюции планеты трудом, на какой бы ниве они ни трудились. Ответствуют Они и на молитвы и раздумья обычных людей, причем настолько неординарно, что последние после этого часто меняют образ жизни. Для первой части статьи отобраны факты из исторических событий именно такого плана. Для второй части – факты, с которыми привелось столкнуться самой во время путешествий, а также свидетельства, исходящие из уст других людей.
Галерею можно развернуть нажатием курсора
I. Кубла хан или видение во сне
Есть многое на свете друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Уильям Шекспир. Гамлет
Потери в жизни случаются разные. Та, о которой пойдет речь далее, на мой взгляд, не имеет цены, ибо в том же самом виде на землю никогда не вернется. Летом 1797 года один из самых ярких поэтов-романтиков Сэмюэл Тейлор Кольридж перебрался на уединенную ферму на границе Эксмура в Сомерсете и Девоншире. Из-за неважного самочувствия ему прописали лекарство с легким наркотическим эффектом. * Он принял его в тот момент, когда читал книгу одного много странствовавшего священника* о месте, в котором хан Кубла* повелел возвести дворец с роскошным садом. И… провалился в глубокий трехчасовой сон, во время которого «все образы возникли перед ним как вещи, с параллельным производством соответствующих выражений, без какого-либо ощущения или осознания усилия. Проснувшись, он, казалось, отчетливо помнил все, и, взяв перо, чернила и бумагу, тотчас же и нетерпеливо записал строки, которые здесь сохранились»[3]. И в этот самый момент к нему заглянул по делу некий человек из города Порлока, разговор с которым занял более часа. Вернувшись, поэт к своему огромному огорчению обнаружил, что сохранил лишь смутные воспоминания об общем смысле видения. Картины, столь четкие и ясные, которые он рассчитывал изложить в нескольких сотнях строк, исчезли, и восстановить их было невозможно. Мир увидел лишь легендарный фрагмент… В 1826 году Кольридж показал отрывок лорду Байрону, и тот, придя в восхищение от необычности сюжета и ритма, настоял на его немедленной публикации. Действительно, по мнению литературоведов, стихотворение по стилю сильно отличается от других поэтических творений автора. В переводе К.Д. Бальмонта приводим начальные строки:
В стране Ксанад* благословенной
Дворец построил Кубла Хан,
Где Альф бежит, поток священный,
Сквозь мглу пещер гигантских, пенный,
Впадает в сонный океан[4]
Только в одном этом абзаце звучат имя и названия города и реки, серьезное изучение которых привело бы к нахождению интереснейшей информации. Так, великий монгольский хан Хубилай, с легкой руки венецианского путешественника Марко Поло* получивший известность на Западе как Кубла хан, слыл человеком, неординарным во многих отношениях. В частности, ему удалось создать государство, в состав которой входил весь Китай, и правящую династию Юань (1279-1368). Выбор названия обоснован так: . «Юань – это конечный источник, primum mobile, движение, стоящее за абсолютным происхождением Вселенной. Это сила весны и востока. Равно как неявно выраженное первенство, оно также предполагает понятия «древнейший» и «источник мысли и роста»[5]. Любознательный хан проявлял интерес к Западу, к его религиям, и однажды даже предложил Папе Римскому свой дворец в качестве арены «для своеобразных соревнований между христианами-магами и буддийскими колдунами. Тот, кто стал бы победителем, доказал бы превосходство своей религии и своих богов»[6]. После мучительных раздумий Папа таки отправил в Азию двух монахов, однако те попросту сбежали[6]. Столь же интересна третья строка, об Альфе, «потоке священном», однако в данном материале развивать тему не представляется возможным в силу ее серьезности и необходимости многих пояснений и ссылок.
Данный случай – далеко не единственный. Е.И. Рерих свидетельствует: «Так и знаменитая Ода Державина «Бог», переведенная чуть ли не на все существующие языки, была получена путем высшего вдохновения, или же «фром ве клаудс», по выражению Лейка. Ближайшие друзья Державина рассказывают с его слов, что однажды ночью он был разбужен ярким лучом луны, светившей ему прямо в лицо, и почувствовал, что он должен писать; вскочив с постели, он тут же сел за стол и в один присест написал эту величайшую поэму. При этом он говорил, что когда он писал, то находился как бы в огне и слова складывались в мозгу с такою поспешностью, что он едва успевал их заносить на бумагу. Окончив, он почувствовал полное изнеможение»[7].
Галерею можно развернуть нажатием курсора
2. На поле Куликовом
«Если Бог за нас, кто против нас?»
Апостол Павел. Римлянам. 8:31
Битва на Куликовом поле, состоявшаяся 8 сентября 1380 года – одна из самых трагических и вместе с тем героических страниц русской истории. Длилась она всего лишь несколько часов, однако по количеству знаковых событий, случившихся до и во время сражения значительно превосходила многие другие. В ту пору во главе Московского княжества стоял великий князь Дмитрий, сын Ивана II Красного, сумевший заметно расширить границы своих владений. Укрепились контакты с Великим Новгородом, присоединились северные земли Галич Мерьский, Белоозеро, Углич, Костромское и другие княжества. На смену деревянным ограждениям и башням старой крепости, опоясывавшей Боровицкий холм, всего лишь за два года пришли каменные стены Кремля из белого известняка. Усиление Московского княжества и, соответственно, нежелание платить дань привело к ряду локальных столкновений и конфликтов с Золотой Ордой. В результате сражение с тогдашним негласным главой Орды Мамаем стало неизбежным. И тогда Дмитрий со свитой отправился в Троицкую обитель, игумен которой, Сергий Радонежский, пользовался на Руси авторитетом великим. Святой подробно расспросил князя, поскольку «имел обычай использовать все мирные возможности, прежде чем допустить убийство» [8]. В одном из стихотворений этот момент передан так:
Пусть сын мой, незримые стражи
Прольют свой врачующий свет.
Ответствуй: исчерпаны, княже,
Все средства для мира иль нет?
Исчерпаны полностью? [9].
Услышав же положительный ответ, игумен благословил князя Дмитрия, дал ему двух своих витязей – схимников Александра Пересвета и Андрея Ослабю, и на прощанье тихо шепнул: «Ты победишь». Эти вещие слова вскоре прозвучали снова, но уже из других уст. В ночь перед битвой великий князь с тезкой-свояком Дмитрием Боброк-Волынским выехали на поле Куликово, что в донских степях у реки Непрядвы, близ которого уже встал лагерем глава татарского воинства Мамай. Воины бывалые, они стремились узнать исход завтрашней битвы по даваемым знакам, каждый из которых требовал правильного прочтения. Боброк же слыл ведуном, и, как повествует «Сказание о Мамаевом побоище», «много теми приметами битв проверил» [10]. В ту ночь случилась страшная гроза, гуси и лебеди плескали крыльями по воде Непрядвы, со стороны татарской доносился вой волков. Со стороны русского войска полыхали огненные зори, кои родичи сочли за доброе знамение. «Сказание о Мамаевом побоище» повествует еще об одной примете, о которой поведал великому князю Волынец. Сказание передает, что он «сошел с коня и приник к земле правым ухом на долгое время. Поднявшись, поник и вздохнул тяжело. И спросил князь великий: «Что там, брат Дмитрий? Тот же молчал и не хотел говорить ему, а князь великий долго понуждал его. Тогда он сказал: «Твоего христолюбивого войска много падет, но, однако, твой верх, твоя слава будет»[11].
И еще раз подтвердил свою прозорливость воевода Боброк, которому вместе с Владимиром Андреевичем Серпуховским надлежало вести в бой полк из отборных воинов, сидевших в засаде в Зеленой дубраве. Но сначала - несколько штрихов о том, как шла битва.
С утра князь Дмитрий Иванович под багряным* знаменем на белом коне объехал полки, и, укрепив дух воинов, прокричал последние распоряжения. В это время прибыл посланец с грамотой от игумена Сергия с благословением великому князю, князьям и всем русским воинам. «Князь же великий, выслушав писание преподобного старца и расцеловав посланного с любовью, тем письмом укрепился, будто какими твердыми бронями»[12]. Затем вернулся, сбросил с себя царский наряд, и, облачившись в простую одежду, затерялся в рядах. Вместо него на верную смерть пошел друг детства боярин Михаил Андреевич Бренк, золоченый шлем которого и багряный стяг отслеживали татары. В полдень войска выстроились супротив друг друга. Из русских рядов выехал на поле боя инок Пересвет без защитного доспеха, с копьем наперерез. Из татарского стана навстречу мчался печенег Челубей при полном вооружении. «Воины разогнали коней и ударили в копья. Мощный одновременный удар – Челубей рухнул замертво головой к ордынскому войску, что было плохой приметой. Пересвет несколько мгновений держался в седле и также пал на землю, но головой к противнику. Так народная легенда предопределила исход битвы за правое дело» [13]. После этого началась сеча. К третьему часу ряды русские заметно поредели, теснили их татары зело. Видя это, воевода Владимир Андреевич Серпуховский, двоюродный брат великого князя, командовавший Засадным полком, рвался ввести его в бой. Однако Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский ждал, напряженно вслушиваясь в пространство… Наконец, «когда ветер южный потянул из-за спины нам, и воскликнул Волынец голосом громким: «Княже Владимир, наше время настало, и час удобный пришел! – и прибавил: "Братья мои, друзья, смелее: сила Святого Духа помогает нам! "»[14]. Тут выскочили воины из дубравы и стали сечь татар, словно лес вырубали. А те, увидев свою погибель, кричали, мол, Русь нас перехитрила, лучших воинов сохранила. И «все время, пока шла Куликовская битва, преподобный Сергий Радонежский служил в своей обители, духовно видя сражение, молясь о православных воинах и поименно поминая павших»[15].
Два момента заслуживают внимания в данном описании. Так, игумен земли русской и воевода Боброк, равно как и другие люди на протяжении долгой человеческой истории, знали о важности сроков. Вот, например, фраза из поэмы о гражданской войне* времен Рима: «Прочь замедленья отринь; созревшее губят отсрочки»[16]. И, соответственно, действовали именно в этот момент, указуемый Богом, то есть, духовно разумели.* В Учении Живой Этики дается пояснение: «Самое тонкое восприятие через духоразумение. Сила восприятия духоразумения ни с чем не сравнима. <...> Великий Источник духоразумения есть самый тонкий и высший утвердитель»[17]. Иными словами, духоразумение это наивысшее знание духа, когда сердце правильно улавливает тончайшие вибрации Свыше. Видимо, по этой причине старые мастера часто изображали святых, в состоянии сосредоточения вслушивающихся в пространство.
Галерею можно развернуть нажатием курсора