СОДЕРЖАНИЕ
Выпуск
1
12 марта, 2018 года
ВЕСТНИК КУЛЬТУРЫ 40
ХУДОЖНИК О ХУДОЖНИКЕ
Можно открыть нажатием курсора
ВАСИЛИЙ ВЯТИЧ
ХУДОЖНИК−КОСМИСТ
СЕРГЕЙ
ШИГОЛЕВ
На дворе осень 1941 года. Война. Сергей Иванович становится в ряды народного ополчения. Вскоре его отряд попадет в плен. Затем ему удастся совершить побег. Но к бывшим пленным закон относится сурово. Уже в 1942 году его, больного человека, забирают из дома в НКВД… Навсегда. Далее о его судьбе более ничего не известно. Восходящая звезда самобытного художника навсегда угасла, обретя покой в Гулаге. Его творчество было коротким и очень ярким, напоминающее промелькнувшую на небосклоне комету. Сколь много мог еще создать этот удивительный художник, если бы общество оказалось не столь пренебрежительно к своим героям, незаурядным личностям, талантам.
Теперь перенесемся в начало 20-х и посмотрим, чем была наполнена творческая деятельность этого выдающегося мастера.
Еще продолжает лучиться искусство Серебряного века. Но проливаться этим лучам оставалось совсем недолго, ибо со всей очевидной неумолимостью наступало время его заката. Беспощадный молот диктаторского режима новой власти уже занесен над наковальней, и очень скоро сокрушит изумительный коралл, ковавшийся 200 лет российским народом. И совершится вопиющий акт планетарного масштаба – вандальное глумление над собственной культурой, после которого навсегда исчезнет искусство Серебряного века, а вместе с ним будут повержены многие его блистательные герои.
Пока же Москва представляла собой один из мировых центров культуры. Здесь, наряду с научно – техническим прогрессом уже полным ходом набирало обороты яркое и жизнеутверждающее движение футуристов. Вот сюда, в обновляющуюся жизнь городской сутолоки из Владимира и приехал будущий художник и вскоре устроился в театральную студию имени Ф.И.Шаляпина. Здесь же он не только постигал азы актерского мастерства, но и работал художником, создавая сценические костюмы, декорации, а также маски театральных типажей. Чтобы понять источник творческого темперамента Сергея Шиголева необходимо высветить ту атмосферу, в которой он оказался, чем наполнялась душа художника, кто оказывал на него непосредственное влияние, из чего складывался потенциал романтических убеждений, который впоследствии отразится в его графических листах и живописных полотнах.
Начать же следует с 1914 года, когда Москву и Петербург посетит лидер и идеолог итальянского движения футуристов поэт Филиппо Маринетти. Обе столицы с огромным энтузиазмом откликнулись на новые веяния в искусстве, которые по – началу удачно укладывались в стихию революционных движений и казались столь созвучны общему настроению масс. Вся атмосфера тогдашней Москвы, в которую оказался вовлечен чуть позже и Шиголев, отражала принципиально иные культурные ценности, взгляды прогрессивных людей устремлялись в будущее. К этому времени уже успели зажечься звезды русских футуристов – проповедников нового времени, таких как В.Маяковский, В.Хлебников, А.Лентулов, П.Филонов и др. Все эти настроения и энтузиазм оставляли неизгладимый след на впечатлительного молодого человека, приехавшего из провинции, пытавшегося обрести свой осмысленный путь.
Можно открыть нажатием курсора
Вот почему во многих работах художника мы улавливаем футуристическую направленность. Мы обнаруживаем динамику, напор и упругость столь характерные для данного стиля, а также чередующиеся пластические элементы, порождающие ритмические сплетения цветовых аккордов. Все подчинено внутренней пульсирующей молодецкой энергии, приводящей в движение неким скрытым механизмом: фигуры людей, дома, улицы, предметы, словно все создано из одного материала, из одних корпускул вселенной. Это сплетение вихрей и уловил молодой Шиголев в зарождающемся течении искусства. Оно каким – то образом соприкоснулось с его ощущениями, трансформировалось и проявилось в совершенно ином качестве. Художник взял за основу лишь стилистику, внешние решения, но саму идею расширил до космического состояния. При этом подобно Фатееву он отказался от урбанистики и технократии, которые проповедовал футуризм, акцентируя внимание на внутренних переживаниях. Уже в ранних композициях проявляется его интерес к естествознанию, где появляются пейзажи с неземной флорой и фауной в таких работах как «Растительный мотив», «Композиция с рыбками», «Сказка» и др. Вместо дробящихся схематичных осколков, которые любили изображать ортодоксы новаторского движения, здесь мы видим музыкальную замену самоорганизующихся линий - спиральных, горизонтальных, вертикальных. Эти звуки прорывают земную оболочку и устремляются в заоблачную высь, подальше от шумных городов и там создают виражи мелодий, стихии всевозможных сонат и гимнов.
Можно открыть нажатием курсора
Линия у Сергея Шиголева является доминирующим средством выражения. Ей он придает максимальную выразительность и звенящую красоту. В их упругой экспрессии нам видятся стихийные процессы, которые уносятся в необозримые дали. Вибрирующими линиями автор словно воплощает свои земные чаяния, размышляя о высших материях. Мастер старается избегать прямых линий и форм, точно они его тяготят. Они слишком жестки, из них трудно извлечь песню. Пластичные, округлые, извивающиеся – именно они создают неповторимую гармонию шиголевского космоса. Такую же упругую, извивающуюся линию любили художники модерна – флореального «Ар нуво», которые тоже восхищались природой с ее причудливыми изгибами растений, виноградными лозами, животными, орнаментами и восточной графикой.
Его «Идущий»(1928г.) - выпадает из общего ряда изображений, где он использует уплотнение прямых линий, треугольников, характерных скорее для футуризма. Но здесь перед автором стояла совершенно иная задача. Мы видим размышления о человеке, словно застрявшим между мирами. Зигзагообразная темная фигура растеряна и трагична. Она будто ищет выхода из тупикового пространства. Есть ли этот выход!? Вопрос философский. Перед каждым из нас встают вопросы жизненных дилемм; какую сторону принять – темную или светлую, двигаться или стоять на месте, преодолевать препятствия или плыть по течению, возвышаться или уничижаться. По символическому лаконизму и драматичности ситуации, а также по эмоциональному напряжению изображение можно сравнить с картиной «Крик» Эдварда Мунка. Обе картины говорят, в сущности, об одном; они характеризуют хаос и ужас современного мира, растерянность человека перед надвигающейся катастрофой. Но если у Мунка «Крик» - это состояние беспомощности, отчаяния от безысходности, то Шиголев предоставляет выход в виде золотого свечения, исходящего контражуром из центра картины. Он как бы говорит растерянной фигуре: «Иди к свету - там есть выход». Но вначале, конечно же, необходимо найти его внутри себя. А это уже вопрос к собственной душе. В сущности, речь идет о ментальном поиске преображения личности.
Еще одним ярчайшим событием для творческого и жизненного пути Сергея Ивановича стало его знакомство и вхождение в группу «Амаравелла» в 1926 году, а также последующее влияние учения Живой Этики. С автором учения Николаем Константиновичем ему не суждено было встретиться, но слышал о нем от своих друзей – амаравелловцев. С этого периода отмечается новый всплеск в его работах. Они приобретают силу и уверенность, основанные на окрепшем убеждении служению космической идее, выразившейся в своеобразной стилистической манере мастера. На свет появляются такие картины как «Лаборатория в космосе», «Машины в космосе, где излюбленная тема эллипсов и сфероидов, вращаясь, прорывает одномерную плоскость холста, создавая на нем бесконечную глубину пространства. Глядя на них, понимаешь сколь сильно впечатлился художник строками из той же Живой Этики: «Принцип спирального вихря – во всем». Пульсирующие вихри станут одним из излюбленных мотивов его творчества. Любопытен парадокс. Своим композициям автор дает вполне технические названия, а при этом мы не видим никаких машин, никакой технократии. Напротив, изображаемые завихрения выглядят довольно мелодично; мелодии множатся и несутся, преодолевая пространственную бесконечность. Такое ощущение, что все пространство заполнено космофутуристическими мелодиями. Мы чувствуем, как на этом фоне происходит некая деятельность, но отнюдь не механическая, а связанная с сознанием и возвышением духа.
Эллипсы и дуги Сергея Ивановича концептуальны. Откуда исходит столь явное пристрастие ко всем этим окружностям? Только ли геометрическая самоценность увлекала его? Если бы Шиголев оставался в рамках формализма, то скорее всего он удовлетворился бы внешней архитектоникой изображаемых модулей и вряд ли бы стал членом «Амаравеллы», а вся его заслуга свелась бы к дизайну и конструктивизму – еще одному модному в то время течению, и его деятельность оказалась бы сродни скорее Л.Лисицкому, В.Татлину, А.Родченко…Но как мы помним космистов никогда не удовлетворял формализм в искусстве. И Шиголев, конечно же занимает одно из достойных мест русского интуитивизма. Его взгляды на мир простирались гораздо шире апологетов модернизма, и он рассматривал окружности как вместилища иных миров. Вспомним матрешку, где из одной игрушки появляются другие. Или более наглядный пример – китайские многослойные шары, выполненные из слоновой кости, где в одном таком шаре поочередно скрываются множество других. Сергей Иванович ставит аналогичную перед собой задачу отобразить собственными средствами устройство мира во всей его многоплановости. Его окружности – есть тоннели в другие пространства и этими тоннелями пронизан весь космос, ибо они повсюду. Каждый эллипс или арочная дуга – есть не что иное, как вход в иное измерение.
Можно открыть нажатием курсора
Художник создает на плоскости листа центробежную динамику вращения, при котором зритель ощущает турбулентное ускорение и, как следствие - размывание времени, его неустойчивость; мы словно проваливаемся в стихию иных миров. Разговоры на тему о так называемых черных дырах и торсионных полях уже появились в первой трети ХХ века. То были умозрительные или гипотетические знания. Относительно этих объектов высказывались разные предположения и одно из них, что они есть коридоры или проходы в иные пространства. Уже сегодня научные исследования подтвердили наличие черных дыр, однако сложнее обстоит дело с торсионными полями, которые до сих пор научный мир относит к категории не существующих или связывает с эзотерическими знаниями. Но пока наука «сомневалась и спорила» художник уже с головой окунулся в эти знания и для него торсионные поля – объекты вполне реальные, которые пронизывают все наше пространство. Он говорил всем своим творчеством о более сложной модели вселенной и взаимосвязи разных миров.
Можно считать, что творчество Шиголева – это своеобразное послание человечеству в виде живописных симфоний, предупреждающее о гибельности развития уродливой техносферы. Об этом предупреждали учителя Живой Этики. Об этом повествуют произведения художника, в которых он заставляет нас задуматься о том жизненном пути, на который встанет человечество. Или мы изберем для себя выход во Вселенную, расширив сознание, или машины исполнят реквием по человечеству.
Сегодня, спустя столетие, мы наблюдаем насколько это пророческое послание актуально и тревожно.
Можно развернуть.
На фоне страницы: Сергей Шиголев. Сказка. 1928