top of page

 12

   ВЕСТНИК КУЛЬТУРЫ 42

ХУДОЖНИК О ХУДОЖНИКЕ

Можно открыть нажатием курсора

ВАСИЛИЙ ВЯТИЧ

Люблю Красоту, люблю,

когда люди радуются...

Размышления о художнике-космисте 

Викторе Черноволенко

Удивительно, сколь скупо отмерило материального земное бытие участникам « Амаравеллы», и сколь щедро их одарила вселенная в поиске одухотворенной красоты. Они благостно приняли ее дары, распорядившись ими наилучшим образом, и растворились в лучах беспредельности, оставив после себя жемчужные россыпи творческих деяний. Не исключением стал и Виктор Черноволенко.

   

Начало жизненного пути будущего художника проходило в скромной, но приветливой обстановке, где трепетно относились к искусству. Родители старались привить детям чувство вкуса и тягу к прекрасному. В семейном кругу было принято читать стихи, ставить домашние спектакли, музицировать, поощрялось посещение музеев и театров и т. п.

Можно открыть нажатием курсора

Первые значимые встречи произошли в московском театре С.И. Зимина, в котором шестнадцатилетний  Виктор работал статистом. Там ему посчастливилось  весь сезон слушать выступления двух выдающихся певцов – Федора Шаляпина и Леонида Собинова. Следующая значимая встреча произошла в Третьяковской галерее с Борисом Смирновым - Русецким, который познакомил его с небольшим творческим объединением, имевшим название «Квадрига», куда уже входили несколько художников. Идеи и устремления оказались очень близки Виктору Черноволенко. Их всех привлекал Восток, его мудрость, стремление к новой красоте и научные исследования о космосе ученых, а также обнаруживалось общее тяготение к синтезу музыки и живописи. Все это привело к тому, что он стал членом этой группы, которая уже через год изменила свое название на «Амаравеллу».

Можно открыть нажатием курсора

Поначалу Черноволенко переживал по - поводу того, что его опыты в изобразительном искусстве оставались не очень впечатляющи по сравнению с другими членами группы. И действительно, мы видим его уже вполне взрослым человеком, но его работы пока не отличаются уверенностью и мастерством. Они выглядят еще достаточно поисковыми.  В это время он только примеряет «новые одежды», понемногу освобождаясь от прежней, реалистично – экспрессионистической манеры, погружаясь в некую сказочную ирреальность. В 1929 году Виктор Тихонович создаёт композицию «Пробуждайся,   спящий!», пред - ставляющую собой, по сути, профильный автопортрет, где художник обращается к самому себе, дескать, пора просыпаться и действовать. Примечательно, что внутреннее созревание  Черноволенко произошло прежде   его   творческой    зрелости.  Возможно,   его   талант    художника раскрылся бы гораздо раньше, однако жизнь упрямо вносила свои коррективы.

 

Существование «Амаравеллы» подходило к своему трагическому завершению. Вскоре начнутся аресты и физическое уничтожение её членов. Виктору придётся сменить род деятельности и заняться  снабжением.  Расцвет  художника  произойдёт лишь через 30 лет(!), когда он всей душой сможет отдаться творческому наитию.  Тогда из - под рук автора начнут рождаться сияющие жемчугами космические дали и звёздные кружева, а также музыкальные импровизации на рояле, которые он любил исполнять, что волновали и пробуждали в нем художественные озарения. Но это дело далекого будущего.

Можно открыть нажатием курсора

Пока же на дворе конец двадцатых. События разворачиваются своим чередом - от позитивных до чрезвычайно драматичных. В этот период происходит становление Виктора Тихоновича как творческой личности. К положительному событию можно отнести  поездку с друзьями по Ладоге в 1929г. Русский север способствовал раскрытию его внутреннего мира и способности глубокого вчувствования в суровый, молчаливый, но удивительно благозвучный и загадочный край, улавливать гармонию противостоящих стихий. Увиденные им мотивы на Ладоге отобразятся в виде серии рисунков, таких как «Мелодия Ладоги»,  «Твердыня севера», «Чаша» и др. Хотя в  них еще просматривается влияние его друзей – это и вытянутость пропорций фигур Фатеева, и вихреобразная манера Шиголева, а также хрупкие,  печальные, и вместе с тем необычайно светлые миры Чюрлениса, но уже проглядывается и его индивидуальное видение мира, его личная Черноволенковская пластика и стилистика. Уже здесь, «на краю русской ойкумены», проявятся призрачные фигуры, обволакиваемые со всех сторон волнами энергий, среди фантомов неведомых царств, столь характерные в более позднем периоде его творчества.

        

К сожалению, после разгрома «Амаравеллы» его увлечения живописью и музыкой сильно сократятся, приобретя скрытный эпизодический характер. Вынужденная в дальнейшем работа в снабжении, общее падение  нравов в обществе, катастрофы, войны, послевоенная  разруха с последующим восстановлением народного хозяйства, а также налаживание собственного семейного быта требовали от Виктора Тихоновича огромной энергии и других целеполаганий. Все эти тернии земного бытия он достойно перенёс на своих плечах и не просто выдержал, но стал одним из самых загадочных художников России. Лишь после шестидесяти лет, выйдя на пенсию, он вновь вернётся к своим любимым занятиям - музыкальным и живописным импровизациям, обновлённый, лучезарный, не тот молодой и робкий труженик из 20-х, но мастер цветомузыкальных акварельных композиций, осознающий, что делает, со сложившимся внутренним миром. Все, что в нем закладывалось на стыке 20 - 30 годов зазвучало с новой силой, приобрело новые оттенки и выразилось в сугубо индивидуальную изобразительную манеру. Одним из основных средств выражения по-прежнему остаётся округлая лекальная линия.  Но как она изменилась!  Какую свободу, легкость и в то же время самодостаточность обрела!

Можно открыть нажатием курсора

Она сделалась живописно - мелодичной. Линии мастера, чередуясь с точками покрывают обычно большую часть листа, который предварительно заполняется широкими цветными пятнами.  Они множатся,  переплетаются  между  собой,  создавая причудливые узоры. Есть линии жирные, выпукло - упругие, организующие изобразительные мотивы,  а  есть  линии  нисходяще – тонкие и хрупкие или вовсе исчезающе - тающие, переходящие в соцветия точек, напоминающие звездные скопления. Линия Черноволенко - это и поэзия, и звук, и цвет, и свет, и действие, и знак одновременно. Вот почему его композиции столь светлы, музыкальны и волнующе изящны. Благодаря легкости рисунка его миры приобретают подвижность и невесомость, они воздушны и словно плывут, раскачиваясь в такт музыкальным ритмам. Поэтому эти миры существуют и не существуют одновременно.

 

Линии у Черноволенко приобретают особый статус, которого нет даже у самых  выдающихся  виртуозов  графики  модерна – А.Мухи,  О.Бердслея, Л.Бакста,  К.Утамаро. Отныне эти линии - источник света. Они словно высвечивают пространство космического сумрака, наполняя его лучезарностью. Свет, сотканный из мириадов светящихся линий и точек,  провозглашает триумф победы над тьмой. Вот почему, как бы сами собой исчезают присущие раннему творчеству Черноволенко чрезмерные драматизм и печаль. Теперь их место занимают силуэты неведомых дворцов и соборов, хрустальных мостов и гротов, жемчужных гор и озёр, радужных колонн и арок. В его воображении не существует космического холода, с его непроглядной тьмой и энтропией (ведь проявление тьмы возможно лишь для внутренне слепого), но есть ощущение светлой грусти и душевной возвышенности. Вместе с тем растворяются  страхи  перед  неизвестностью инобытия.

Можно открыть нажатием курсора

Да, сюжеты Черноволенко не многословны и не изобилуют сложными ракурсами  людей или животных. Да и сами сюжеты почти отсутствуют. Но сколь глубинна эта немногословность! Сколь объемна и существенна его мысль! Она воистину космична! Его визуализации лежат поверх  сиюминутных проблем и умозрительных психологизмов, коими изобилует искусство XX века. Автор сосредотачивает внимание на сердечном, сокровенном, сверхсознательном, он вовлекает нас в невероятную мечту о прекрасной и светлой жизни во Вселенной. Он словно говорит, если мы, люди, отбросим шелуху умопомрачительных страстей и агрессий, то  создадим иную Вселенную, наполненную солнцем и содружеством, прекрасную и вечно цветущую. Вот о чем повествуют его картины. Даже в последней композиции «Реквием», ставшей лебединым аккордом перед самым уходом в мир иной, художник остаётся верен своему внутреннему видению, рисующему не тлен, не физическую деградацию, но радость жизни наполняемую музыкой космических сфер. Мы вместе с ним ощущаем сколь непринужденно уносится его лучезарная душа в божественную красоту запредельности.

 

Лично  у меня  изображения  Черноволенко  ассоциируются с лучшими творениями витражей, с такими как собор Парижской богоматери, Йоркский готический  собор, часовня  Благодарения  Даллас,  Ахенский   собор  и др. Неземная красота, созданная руками земных мастеров таких соборов, поражает. Проникающий свет к зрителю, находящемуся внутри помещения, оказывает  магическое    воздействие.   Попадая сюда, словно   оказыва - ешься   в    другом измерении, где окружающее пространство переливается в ажуре цветовых пятен. Воздействие столь сильно, что отдается потоком внутренних вибраций перед чудесным источником силы,  струящимся  великим множеством лучезарных сплетений. Ты оказываешься в дивном саду, где одномоментно распускаются тысячи цветов, а каждый цветок раскрывается подобно сияющей звезде или галактике. В радужных преломлениях света образуется дивный орнаментальный купол неземного чертога.

Можно открыть нажатием курсора

Уверен, если бы картины Виктора Черноволенко удалось перевести в витражи, то получился бы храм космического великолепия, совсем не хуже, а в чем - то даже лучше перечисленных соборов. Ведь Черноволенко изысканно пластичен. Его изображения лишены религиозного давления, хотя присутствие Высшего начала проявляется в каждом изгибе полета линий, угадывание которого следует опосредованно через музыкальные ритмы. Его композиции выстраивают невообразимую глубину пространства, словно выплывающих одно из другого. Таких пространств может насчитываться и четыре, и пять, и шесть, и даже больше. Все они переплетаются, взаимодействуют  между собой и тем самым уже создают мозаичный узор из многочисленных  сочленяемых фрагментов. Глядя на эти волновые сполохи, взгляд не стоит на месте,  а кружит в узорочье  паутин,  уносясь  куда - то в далёкие миры. Здесь же можно в подтверждение сказанного добавить слова

 

Юрия Линника, звучащие рефреном: «…полотна его как окна в сказочные миры духа. Свет несказанный изливается на нас из этих окон». Мыслитель и исследователь «Амаравеллы» очень хорошо чувствует все формообразующее видение художника и выводит свое заключение относительно его композиций: «Они возникают перед нами как часть живой природы, чья красота обусловлена тонкими законами формы, а не сознательной эстетической задачей. Ощущения эти не случайны, ибо в них выражена одна важная особенность работ В.Т Черноволенко: мастер музыкальной импровизации, он и своим полотнам даёт возможность развиваться свободно – по законам той высшей непринужденности и естественности, которыми отмечена и прелесть цветка, и красота бабочки».

Можно открыть нажатием курсора

Можно развернуть.

На фоне страницы: Виктор Черноволенки. Созерцание Красоты

bottom of page