По древнейшему закону мудрецов, неукоснительно соблюдающемуся на протяжении всей человеческой истории, раз в столетие Великие Учителя человечества шлют людям бесценную помощь. В это время в мир приходит Их посланники, несущие знания, которые откроют людям новые горизонты. В XX веке таких посланников было четыре – семья Рерихов, в XIX веке - Елена Блаватская. А в XVIII веке эту миссию принял человек, известный под именем Франц Антон Месмер. Его учение - месмеризм, подтолкнуло научный мир к  обширным экспериментам в области магнетизма, гипноза, заложило основу  для появления психотерапии и излечения множества болезней, в том числе и душевных.

 

«Месмер Фридрих Антон. Знаменитый целитель, который вновь открыл и практически применил  тот магнетический флюид в человеке, который называли животным магнетизмом, а с того времени – месмеризмом. <...> Он был посвященным членом Братств Fratres Lucis и Лукшура (Луксора), египетского отвлетвления последнего. Именно совет Луксора избрал его – согласно указам Великого Братства – для действия в XVIII столетии в качестве их очередного первопроходца, посылаемого в последней четверти каждого века для просвещения небольшой части западных народов в оккультном знании»

                                                                      Е.П. Блаватская. Теософский словарь

​

​

Магнит - «монарх всяческих тайн»

 

                              Магнетизм — это вселенская могучая сила, присущая всему.

                                                                                                                           Йоганн Вольфганг Гёте

 

Не так уж часто капризная богиня Фортуна с одинаковой энергией возводит своих любимцев на головокружительные высоты славы и сбрасывает их оттуда, погружая в полную безвестность. Еще более удивительна для современников, впадавших в панику от любой незначительной неприятности, реакция таких избранников судьбы – философски спокойное восприятие,  как восхваления, так и поношения. Именно к этой когорте истинных мудрецов относился Франц Антон Месмер. Он родился в 1734 году Швабии, на берегу Боденского озера, в деревне Ицнанг, в семье Антона Месмера, лесничего  принца-епископа Констанцского. Закончил курс теологии в университете города Ингольштадта в ранге доктора философии, и переехал для продолжения образования в столицу Австрии, где его любознательность распространилась на факультет права. А затем он переключился на медицину, защитив в 1766 году диссертацию на  тему «О влиянии планет на людей и о таинствах древних волхвов». Его диплом подписал известный лейб-медик королевы Австрии Марии-Терезии профессор Герхард ван Свитен.

 

Здесь же, в Вене, обладатель трех престижных дипломов благополучно женился на богатой вдове Анне-Марии фон Пош. Так в его распоряжении оказалось великолепное поместье на берегу Дуная с видом на парк Пратер. В эту пору Месмер ведет светский образ жизни: стол его ежедневно накрыт для  друзей, которые любят наезжать к этому учтивому, доброму и эрудированному человеку. Здесь обсуждают всевозможные темы, следят за новейшими научными открытиями и с удовольствием музицируют. За фортепьяно садятся и Гайдн, и Глюк, и Леопольд Моцарт-старший, скрипач и композитор придворной капеллы князя-епископа Зальцбурга. Сам хозяин обожает музыку, отдавая предпочтение клавиру, виолончели и стеклянной гармонике. Он с удовольствием помогает молодым талантам: именно на концерте в саду Месмера на юного Моцарта упали первые лучи славы и признания. Хозяин дома № 261 на Загородной улице держит себя скромно, он безупречно выдержан, абсолютно лишен честолюбия и амбиций, довольствуясь тем, что имеет. И потому все наперебой превозносят его обходительность, щедрость и непритязательность. Это, пожалуй, единственный человек во всей Вене, у которого нет врагов…

 

Первое событие, круто изменившее жизнь,  произошло с Месмером в сорок лет. Летом 1774 года через Вену проезжал некий иностранец, у супруги которого начались резкие боли в животе. Он заехал к знакомому священнику Максимилиану Геллю, попросив его изготовить магнит определенной формы. В этом не было ничего удивительно – лечение с помощью магнита практиковали многие древние народы. Египтяне называли его «костью Горуса», и сам великий Парацельс применял для излечения разных хворей, называя магнит «монархом всяческих тайн». Гель выполнил просьбу, и сообщил другу Месмеру о последовавшем исцелении. Заинтересовавшись, врач просит изготовить и для него несколько магнитов. Он прикладывает их на больную часть тела пациентов, и они выздоравливают. Первые исцеленные – девица Эстерлин  и профессор математики Бауэр – с восторгом оповещают венцев об этом. 

 

Но Месмер не спешит с выводами: как трезвомыслящий врач, он не верит в чудеса, стремясь проводить разнообразные опыты для понимания механизма, лежащего в основе действия магнитов. В ту пору считалось, что болезнь есть нарушение гармонии в организме. Для ее восстановления врач накладывает на пациентов по два магнита, сверху и снизу, создавая своеобразную батарею, для усиления воздействия сам носит магнит на шее и вдобавок  играет на стеклянной гармонике. В поместье магнетизируются пруд, деревья, фарфоровые чашки и одежда.  В конце концов, Месмер конструирует «ушат здоровья», так называемый «baquet» - «большой, прикрытый сверху деревянный чан, в котором два ряда бутылок, наполненных магнетизированной водой, сходятся к стальной штанге, от которой можно подвести к больному месту отдельные подвижные провода. Вокруг этой магнетической батареи устраиваются больные, истово касаясь друг друга кончиками пальцев, замкнутою цепью». Все это выглядит более чем странно, но ломота, подергиванье, шум в ушах, параличи, рези в желудке, бессонница, боль в печени - сотни до сих пор неисцелимых болезней, исчезают бесследно после прикосновения его магнитов. Слухи о методе Месмера распространяются со скоростью света, его последователи, врачи из Швецарии, также получают прекрасные результаты. В Мюнхене исцеленный от паралича академический советник Остервальд публично свидетельствует: «Все, что он (Месмер) совершил здесь при различных болезнях, дает основание предполагать, что он подсмотрел у природы один из ее самых таинственных движущих моментов». 28 ноября 1775 года Баварская Академия торжественно избирает его своим сочленом – успех полный и  неоспоримый! Однако врач продолжает опыты, выясняя, что можно и не прикасаться к человеку магнитом -  излечение наступает и от силы, истекающей из кончиков пальцев.

 

Как тут не вспомнить вероучителя Иисуса и катарских perfecti, исцелявших паству наложением рук. Отныне музы покидают поместье на Загородной улице, превращенное в магнетический госпиталь – Месмер конструирует хитроумные приспособления, экспериментирует, исцеляя многочисленных больных. Слава его достигает апогея, а вслед за ней летит ее вечная спутница – зависть. Месмеру начинают яростно противодействовать, сначала тайно, а потом и явно, его коллеги, столь часто проводившие время в его обществе и за его столом. Он выбрал свой уникальный и неповторимый путь, непонятный другим, став по сути белой вороной в серой стае. И этого ему не простят никогда…

​

В марте 1776 года Месмер с горечью пишет секретарю Баварской академии: «Я все еще продолжаю делать физические и медицинские открытия в своей области, но надежда на научное завершение моей системы в настоящее время тем более обстоятельна, что мне приходится непрестанно иметь дело с отвратительными интригами. Здесь объявили меня обманщиком, а всех, кто верит в меня, дураками. Так встречают новую истину». Что ж, давно известно, что истина никогда не входила в мир под фанфары…

​

Вот один из примеров недостойного поведения иных врачей. В Вене жила  девушка, Мария Тереза Парадиз, за редчайшим музыкальным талантом которой следила сама императрица, назначившая ее родителям  пенсион в 200 золотых дукатов. К сожалению, юное дарование  страдало поражением зрительных нервов, и придворный глазной врач  императрицы профессор Барг расписался в собственном бессилии. Месмер взялся вылечить девушку и добился немалых успехов, письменно засвидетельствованных ее отцом. Этого бесталанные врачи пережить не смогли. Чтобы как-то обелить себя, они внушили родителям музыкантши, что в случае ее полного выздоровления императрица отберет пенсион. И отец, обеспокоенный более состоянием семейного бюджета, чем  отчаянной мольбой дочери,  прервал курс успешного лечения. Начать же его сначала Месмеру не дали - придворные лекари, которые  задействовали против него тяжелую артиллерию - архиепископа, императрицу и даже всесильную комиссию нравов. В такой ситуации передовой врач принимает решение покинуть Австрию и едет в Париж.

 

«Я хотел бы быть полезным

в более широких размерах…»

 

«Один доктор по имени Месмер, сделав величайшее открытие, приобрел множество сторонников,  среди которых вашего покорного слугу называют одним из самых восторженных... Перед отъездом я получу разрешение доверить вам тайну Месмера, которая является великим философским открытием»

                                                      Из письма маркиза Жозефа  де Лафайета

                                                      президенту Америку  Джорджу Вашингтону

 

 

Обстановка в Париже более чем доброжелательная: влиятельные австрийские больные открыли Месмеру двери  ко двору. Императрица Мария- Антуанетта, поддавшись восторженным отзывам своих фрейлин, обещала ему свою поддержку. Месмер вновь приступает к опытам, желая получить признание официальной науки.

​

И история повторяется: в основанном им госпитале на юге Парижа, в районе Кретей, больные исцеляются сотнями, а врачи и не собираются рассматривать его метод и оценить его результаты.  Хотя Месмер и просил их об этом, обратившись за помощью к президенту Академии Франции г-ну Леруа. В целом врач пять раз обращался к научной элите, и каждый раз был высокомерно отвергнут. И тогда он  призвал на помощь общественность, напечатав в 1779 году «Трактат об открытии животного магнетизма». Там есть и такие строки: «Животный магнетизм это вовсе не то, что врачи понимают под словом таинственное средство. Это наука, имеющая свои обоснования, выводы и положения. Все в целом и доныне неизвестно, это я признаю. Но именно потому было бы несправедливо давать мне в судьи лиц, ничего не понимающих в том, о чем они берутся судить. Мне нужны не судьи, а ученики. Потому мое намерение состоит целиком в том, чтобы официально получить от какого-либо правительства дом, где бы я мог поместить больных для лечения и где мог бы, с легкостью и без особых околичностей, доказать в полном объеме действие животного магнетизма. Затем я хотел бы взять на себя подготовку большого количества врачей и предоставить тому же правительству решить, в какой мере желает оно распространить мое открытие - для всеобщего пользования или в ограниченных кругах, быстро или не спеша…».

​

Казалось бы, Фортуна вновь поворачивается лицом к Месмеру: его поддерживает Шарль Делон, лейб-медик брата короля, графа д Артуа. В его пользу высказывается все высшее дворянство Франции: мадам Ламбаль, принц Конде, герцог Бурбон, барон Монтескье, герой американской революции маркиз де Лафайет. Однако безрезультатно – экономный Людовик XVI не поддерживает расточительные эксперименты. Правда, в качестве утешительного приза ему выделяют некоторые средства при определенных условиях. Однако полумеры не устраивают изобретателя: «Я не могу входить в договорные отношения с правительством, пока правильность моего открытия не будет непреложным образом признана и подтверждена». И он уезжает в Германию.

 

То, что происходит дальше, с блеском описал Стефан Цвейг в посвященном Месмеру очерке «Предтеча и его время»:

«Но эта вызывающая самоопала - иного свойства, чем прежняя, венская, безнадежно смахивающая на бегство или высылку. Он удаляется из державы Бурбонов, как властелин, как претендент, и целый рой вдохновенных приверженцев провожает высокочтимого вождя в добровольное изгнание. Но еще большее число их остается в Париже и во Франции, чтобы действовать там в его пользу. Возмущение по поводу того, что из-за интриг с полным равнодушием допустили отъезд такого человека из Франции, приобретает постепенно лихорадочный характер. Записки в его защиту дюжинами появляются в печали. В Бордо, в соборе, аббат Эрвье открыто проповедует с кафедры догму магнетизма <...> 

 

И вот, вопреки правительству, вопреки королю, вопреки медицинской коллегии, вопреки Академии, эти восторженные приверженцы Месмера добиваются возвращения его в Париж на поставленных им условиях; то, в чем отказал Месмеру король, предлагают ему, за свой счет, дворянство и буржуазия. Группа его учеников, во главе с Бергасом, известным адвокатом, основывает акционерное общество, чтобы предоставить маэстро возможность учредить свою собственную академию в противовес королевской; сто поклонников подписывают каждый по сто луидоров, "pour acquitter envers Mesmer la dette de l'humanite", наряду с чем Месмер обязывается передать им свои знания. Сразу же после выпуска магнетические акции расхватываются; в двенадцать месяцев подписано 340000 ливров, значительно больше, чем требовал сначала Месмер. Кроме того, ученики его объединяются в каждом городе в так называемое "Гармоническое общество" (Societe de l'Harmonie), отдельно в Бордо, в Лионе, в Страсбурге, в Остенде, и даже одно в колониях, в Сан-Доминго. С триумфом, вызванный из изгнания мольбами и заклинаниями, встреченный празднествами и приветствиями, возвращается Месмер опять во Францию, некоронованный глава некоей незримой духовной державы. То, в чем отказал ему король, он сам себе создал: свободу исследований, независимое существование. И если официальная, академически насторожившаяся наука объявит ему войну, Месмер теперь готов к ней».

 

«Этот не поддающийся

познанию флюид бесполезен»

 

В этой отчаянной авангардной схватке за новую психотерапию Месмер совершенно одинок. Его ученики, помощники  еще на полстолетия, на целое столетие от него отставали.

                                                             Стефан Цвейг. Врачевание и психика

 

Наконец, консервативному королю Людовику XVI весь этот шум безумно надоедает. И он подписывает указ на имя общества врачей и Академии Франции рассмотреть магнетизм как в его полезных, так и вредных проявлениях. Создается специальная комиссия, в которую входят открывший элекричество Бенджамен Франклин, химик Антуан де Лавуазье, астроном Жан Байе и доктор Жозеф Гильотен. Однако члены комиссии, признав правильными некоторые положения Месмера, концентрируются только на одном вопросе. А именно: какова природа этого таинственного флюида? Его можно потрогать, пощупать, попробовать на вкус? Нет! А раз так, гласил вывод «этот не поддающийся познанию флюид бесполезен».  К официальному отзыву от 11 августа 1784 года  приложено секретное донесение комиссии королю, «в котором в туманных выражениях указывается на опасность для нравственности, вытекающие из раздражения нервов и смешения полов». После такого приговора Академии с лечением путем личного воздействия на пациента бесповоротно покончено. Она продолжит  стоять на своем  вплоть до конца XIX века, когда врач парижской больницы для душевнобольных Сальпетриер Жан Шарко и его коллеги  заставят изменить ошибочный приговор…

​

Но тут наступили времена перемен. В воздухе носится дух противорейчия и мятежа, и власть уходит из-под ног короля. В защиту Месмера выступают многие передовые ученые. Так, Ж.Бонфуа, представитель хирургической коллегии в Лионе, задается вопросом, могут ли господа члены Академии предложить лучший способ лечения: «Как поступают при нервных болезнях, этих болезнях, доныне еще совершенно не понятых? Прописывают холодные и горячие ванны, взбудораживающие, освежающие, возбуждающие или успокаивающие средства, и ни одна из этих паллиативных мер не дала до сих пор столь поразительных результатов, как психотерапевтический метод Месмера». Некий анонимный автор публично обвиняет Академию в высокомерии: «Недостаточно, господа, если мысль ваша поднимается выше предрассудков эпохи. Нужно уметь забывать интересы своего сословия ради всеобщего благополучия».

​

К сожалению, среди защитников находилось и немало профанаторов, что сильно удручало Месмера: «В легкомыслии, в неосторожности тех, кто подражает моему методу, заключается источник множества направленных против меня предубеждений». Ну, а когда во Франции запахло большим террором, Месмер счел за благо покинуть страну. Измученный постоянным сопротивлением, в 59 лет он едет домой, в Вену, чтобы дожить свои дни в поместье, оставленном ему по завещанию супруги. Но… 14 сентября 1793 года, «пользующийся дурной славою врач» доктор Месмер вызывается в полицию, и там его спрашивают о «предшествующем местопребывании». Жизнь в Вене становится неуютной, и в 1809 году  пожилой человек перебирается в Швейцарию, в небольшой горный кантон Фрауэнфельд, где занимается врачебной практикой вплоть до 1812 года.

​

Вновь послушаем Стефана Цвейга: «Никто в крохотном кантоне не подозревает, что седоволосый тихий человек, упражняющийся во врачебном искусстве над крестьянами, сыроварами, жнецами и служанками, - тот самый доктор Франц Антон Месмер, с которым боролись и которого привлекали на свою сторону императоры и короли, в комнатах которого теснилось дворянство и рыцарство Франции, на которого шли войною все академии и факультеты Европы <...>. Едва ли во всей мировой истории найдется пример столь стремительного падения с гребня шумной славы в бездну забвения и безвестности; едва ли в чьей-либо биографии полнейшее исчезновение из мира находится в такой близости к поражающим триумфам, как в этой замечательной и, можно сказать, единственной судьбе, судьбе Франца Антона Месмера. И ничто не выявляет лучше характер человека, чем испытание золотом успеха и огнем неудачи. Чуждый наглости и хвастовства в период своей безмерной славы, этот стареющий среди полного забвения человек проявляет величественную скромность и полноту стоической мудрости. Не оказывая никакого сопротивления, можно сказать, почти охотно отходит он назад, во мрак, и не делает ни малейшей попытки еще раз обратить на себя внимание».

​

Проходит добрый десяток лет, и зерна, посеянные Месмером, дали обильный урожай, однако сельский врач об этом не знает. В 1812 году Берлинская академия, некогда отвергнувшая просьбу Месмера, вдруг берется за проверку месмеризма.  На одном из заседаний возникает сложный вопрос, и когда один из ученых советует обратиться за разъяснениями к самому автору метода, на  академиков находит столбняк: «Как? Разве он еще жив? Но почему  молчит теперь, когда его ждут аудиенция у короля, внимание всей страны и восстановление доброго имени?» В качестве королевского эмиссара в кантон с полномочиями от академических светил  направляется профессор Вольфарт. Однако Месмеру уже не нужны ни слава, ни известность: он слишком хорошо познал их цену. И он отклоняет приглашение приехать в Берлин: «Так как нить моей жизни близится к концу, то для меня нет дела более важного, чем посвятить остаток своих дней исключительно практическому применению того средства, в огромной пользе которого убедили меня мои наблюдения и опыты».

​

Летом  1814 года он переезжает в пригород Меерсбурга, города в великом герцогстве Баден-Вюртембург.

​

Простой сельский доктор с мировым именем до восьмидесяти лет сохранил живость ума, ясность зрения и тонкость слуха. По каждой просьбе он садится в коляску и едет к очередному больному. В свободное время он продолжает физические опыты, конструирует приспособления и с удовольствием посещает еженедельный музыкальный концерт у князя Дальберга. Соседи-меломаны  «превозносят исключительную, универсальную эрудицию этого всегда прямо держащегося, всегда невозмутимого и величественно-спокойного старца, с мягкой улыбкой рассказывающего о своей былой славе и говорящего без всякой злобы и горечи о самых пламенных и яростных своих противниках». В конце февраля 1815 года великий врач заболел и через несколько дней умер. Похоронили его на старом кладбище Меерсбурга. Друзья поставили ему памятник в форме мраморного треугольника с древними знаками, солнечными часами и буссолью*, символами движения  во времени и пространстве. Но такова уж судьба всего, что не вмещается в узкое человеческое сознание. Злые руки измазывают грязью и разрушают солнечные часы и буссоль, эти непонятные им знаки на могиле Месмера. А  невежественные исследователи порочат его имя…

​

И только в XX веке к наследнику великих эскулапов древности приходит полное и безоговорочное всемирное признание… 

_________ 

​

*Буссоль – геодезический инструмент при съемках углов на местности

​

​