ПРЕДИСЛОВИЕ К КНИГЕ НИКОЛАЯ РЕРИХА  (СМОТРИ НА СТР. 3)

​

ДУША НАРОДОВ

​

«Поучительно замечать, как народный глаз и народный ум возвращаются к своим

геро­ям, в многообразном подвиге которых выражена душа народная».

​

Н. К. Рерих. Твердыня Пламенная.
Рига, 1991, стр. 150.

«Почитание героев — великий предмет, самый серьезный и самый обширный,

какой я только знаю и который я обозначаю этими словами, не желая
быть уж слишком серьезным. Почитание героев, по моему мнению, глубоко

врезывается в тайну путей, которыми идет че­ловечество в этом мире, и в тайну
его самых жизненных интересов, и оно вполнезаслужива­ет в настоящее время

обстоятельного изуче­ния и истолкования».

​

Т. Карлейль. Теперь и прежде.
М., 1994, стр. 198.

​

Этот разговор со Святославом Николаевичем состоялся у меня во время его последнего визита в Москву в 1989 г. Мы сидели с ним в холле правительственного особняка на Ленинских горах, который ему предоставили. Был конец дня, на окна наползали стылые осен­ние сумерки, дневная суматоха кончилась, и Святослав Николаевич сидел, устало откинувшись на спинку кожаного кресла.
— Мда, — неожиданно раздалось около меня. — Мда.
Это знаменитое «мда», как всегда, означало приглашение к разговору. И я неожиданно для себя спросила:
— Что сейчас самое главное в нашей жизни?
— Видите ли, — сказал он, как будто размышляя, — самое главное сейчас герои. Да, да, не удивляйтесь, именно герои. Они многое смогут свершить.
Я промолчала, но про себя подумала, что вряд ли эта тема за­служивает того, чтобы быть такой важной. Герой есть герой. Чего-чего, а героев у нас в стране хватало. Но это не избавило нас от многих бед. Тогда я не подозревала, что смысл, который он и я вкладывали в это понятие, был разный.

Некоторое время спустя мне в руки попала стенограмма вы­ступления Святослава Николаевича 1984 года в Политехническом музее. «Главное — надо устремляться, — говорил он тогда. — Ус­тремление — это та энергия, которая необходима для всего в на­шей жизни. Поэтому выберем себе те идеалы, к которым мы всегда будем стремиться и в которых сможем воспитать наших детей. В этом мы возвращаемся сейчас к нашему древнему эпосу, когда создавались былинные образы героев, царей. Народ их знал, народ их почитал. И даже если народ был безграмотным, он знал их как великие первоосновы жизни, прообразы, которые тоже вышли из народа. И эти былины, и эпос народов других стран играют вели­чайшую роль в воспитании широких кругов человечества. Поэто­му будем всячески охранять эти вехи прошлого, оставленные нам. Будем стремиться строить жизнь, наше прекрасное будущее по этим замечательным вехам».

Святослав Николаевич подходил к пониманию героя как к «великой первооснове жизни». Для меня же герой сводился или к героическому поступку или к звездочке «Героя Советского Союза» и «Героя Социалистического труда», Я понимала, что в этой своей трактовке была не одинока, многие мыслили такими же идеологи­ческими клише, которые долгое время господствовали в нашей жизни.
Он как бы протянул ниточку между древностью и современно­стью, и ниточка эта содержала философскую суть понятия героя, его тайну и его эволюционную значимость.

 

...Герои начинались с мифов, с той изначальной информации, которую несла в себе космическая искра духа, вошедшая в косную земную материю. Герои были неотъемлемой частью мифотворче­ского энергетического процесса, как и боги, солнце и звезды. На­ряду с последними они являлись той первоосновой, без которой не мог существовать и развиваться человеческий дух и его сознание. Мифология дала нам все те особенности героев, которые впослед­ствии, на уровне иных типов мышления, получили философское осмысление. В изначальных мифологиях, несущих на себе явный отсвет энергетики и эволюции иных миров, герой и божество или бог представляют собой как бы единое целое. В процессе космического первотворения сам бог несет в себе то героическое начало, без ко­торого не могло быть бога. Это качество позволяет божеству, представляющему одухотворенный Космос, вести борьбу с хаосом, упорядочивать его и проявлять его формы. Так же, как и присут­ствие божественного начала в самом герое дает ему возможность превращать хаос в космос человеческого общества.

В более поздний период развития земного мышления, характе­ризующегося высоким уровнем дифференциации, герой и божество отдаляются друг от друга, сохраняя при этом изначальные свои ка­чества. Этот процесс нашел свое выражение в мифологическом цик­ле о героях, особенно в греческой классической мифологии. Симво­лический момент, в котором возникновение героя трактуется как результат любви богов и смертных, объясняет особенности эволюци­онного развития этой сущности. Герой проходит этап полубога-пол­учеловека, но при этом утрачивает свое божественное бессмертие. Иными словами, он отличается от обычного человека своими особы­ми качествами, но уже, как и этот человек, познает рождение и смерть — явления трехмерного физического мира. Становясь зем­ным, герой входит в естественное противоречие с небом, хотя и сам несет его в себе, а также с небожителями. Ибо с момента начала процесса его «заземления», на него уже распространяется Великий закон свободной воли в его человеческом измерении. Герои совер­шают поступки, противоречащие воле богов, и тем самым как бы проходят через жестокие испытания, набирая опыт земных взаимо­отношений с богами. Нередко земное или материя берет над ними верх и подавляет их божественный дух. Мифологическое противо­стояние богов и героев есть отражение борьбы духа и материи в энергетическом процессе эволюции Космоса. Боги наказывали геро­ев не только за непослушание, но и за то, что они осмеливались пользоваться на земле способностями, привилегия на которые при­надлежала лишь богам. Так, Зевс поразил Асклепия, сына бога Аполлона и смертной женщины Крониды, за то, что тот пытался во­скрешать людей. Когда Геракл похитил яблоки Гесперид, дающие вечную молодость, то Афина отобрала их у него. Прометей был на­казан богами за то, что похитил огонь и дал его людям. Особенно­стью «незаконных» поступков героев является то, что эти поступки совершаются во имя людей, ради их блага.

Мифология повествует нам о том, как трудно формируются герои, те избранные, которые становятся гордостью богов и людей. Великий герой появляется в результате труда нескольких поколе­ний героев. Так Зевс, например, трижды вступал в брак со смерт­ными женщинами — Ио, Данаей и Алкменой, чтобы через трид­цать поколений родился Геракл.

Со временем из героев, воющих с богами, мифология создала культурных героев. На смену Гераклу и Персею пришел искусный мастер Дедал, строители Фив Зет и Амфион, певец и укротитель стихий Орфей, прорицатели Тересий, Калхант, Трофоний, законо­датель Тесей, а также многие другие, чьи имена остались в самых разных мифологиях нашей планеты. Они научили людей строить, сеять, петь, играть на музыкальных инструментах, соблюдать за­коны, обучили их мастерству и искусству. Процесс обучения был чрезвычайно тяжел и длителен, материя сопротивлялась как мог­ла, но энергетика культурных героев, постепенно преодолевая препятствие за препятствием, меняла мышление и сознание чело­вечества. Первоначальные столкновения с богами сменились гар­моничными отношениями с ними, и культурные герои выступали в качестве посредников между людьми и богами, между небом и землей. Так, сохраняя свою связь с Высшими мирами и сущностя­ми, герои пробивали для человечества энергетический коридор эволюционного восхождения и прокладывали пути одухотворения тяжелой и косной земной материи.

Вслед за культурными героями появились эпические герои, более, чем первые, приближенные к земле, но сохранявшие свою связь с Высшими мирами. Над эпическими героями уже восходила заря ранней истории земного человечества. Мифологическое время еще жило в эпическом, но происходили необратимые изменения и формировалось собственно эпическое время, которое повествовало «не о творении мира, а о заре национальной истории, об устройст­ве древнейших государственных образований»Мифы народов мира. М., 1982, т. II, стр. 666.. Таким образом, эпические герои, связанные с Высшими мирами и богами, подобно героям мифов, осветили светом этого Высшего начало человече­ской истории и придали ей тот Космический импульс, который и напитал нужной энергетикой зарождавшийся исторический про­цесс. Эпос и эпические сказания стали космической опорой разви­вающейся культуры человечества и ее национальных форм. Ибо в эпосе каждого народа содержится образ его героического прошло­го, в котором данный народ черпает свою силу в годы тяжелых ис­пытаний, опираясь на традиционно сложившиеся нравственные ценности, на свое историческое достоинство.

Связь эпических героев с культурными героями, а через них с мифами и эпохой первотворения, создала интереснейшее эволюци­онное явление, суть которого до сих пор по-настоящему еще не исследована. Ниточка между божеством, культурным героем, эпи­ческим героем и, наконец, историческим оказалась настолько крепкой и энергетически стабильной, что в истории возникали иногда моменты, когда бог, культурный герой и историческая лич­ность сливались как бы в одно целое и запутывали в своих при­зрачных сетях не только исследователей, но и целые народы. Яр­чайшим примером такого феномена является Кецалькоатль — «пернатый змей», бог и человек, культ которого в течение долгого времени существовал среди народов Центральной Америки. Ке­цалькоатль считался богом-творцом, культурным героем и в то же время являлся исторической личностью. У ацтеков было предание, что Кецалькоатль — правитель Тулы — покинул страну на плоту и обещал вернуться. Поэтому, когда испанцы-конквистадоры поя­вились в Мексике, ацтеки приняли Кортеса, их предводителя, за вернувшегося Кецалькоатля. Результаты этой исторической иллю­зии нам хорошо известны.

То же самое можно сказать и об Одине, скандинавском боже­стве и культурном герое. «Человек Один, — пишет о нем английский философ Т. Карлейль, — обладавший словом и сердцем ге­роя и силой производить впечатление, ниспосланной ему с неба, раскрыл своему народу значение отваги, указал, как благодаря ей человек становится богом, и народ его, чувствуя в сердце своем отклик на эту проповедь, поверил в его миссию и признал ее тем, что послано небом, а его самого, принесшего им эту весть, боже­ством»Т. Карлейль. Теперь и прежде.М., 1994, стр. 31. 

Явление героя в истории человечества и его эволюции есть та веха, с которой начинается процесс синтеза или изменений в че­ловеческом мышлении и сознании. Энергетика истинного героя, как правило, согласована с ритмом Космического Магнита. Такое согласование складывается в течение длительного времени. «Все образы героев духа, — сказано в одной из книг Живой Этики, — могут быть изображены как несущие Чашу. Все мироздание отра­жается в Чаше духа Огненного. Ведь Чаша имеет в себе вековые накопления, которые собираются вокруг зерна духа»Мир Огненный, III, §49.. Иными словами, герой как личность несет в себе проявленную энергетику Высшего Мира, Мира Огненного, что дает ему возможность пока­зать бесстрашие, терпение и понимание эволюционных задач, не­доступных простому смертному.

«Сознание, озаренное пониманием непреложности подвига, может встретить Новый Мир. Такое сознание примет устремление к борьбе против тьмы и сумеет противостать всем исчадиям ада... На пути к Миру Огненному насытим дух сознанием подвига»Там же, III, §315.. Герой есть главное энергетическое начало на этом пути в ми­ре физическом. Он является как бы энергетическим сердцем на­родного сознания, его путеводной звездой, вне зависимости от судьбы, которая ему достается. Он есть персонифицированная связь этого народа, осознанная или неосознанная, с Высшим, ибо в нем изначально воплощается творческая энергия Космической Иерархии. «Герой — тот, — писал Т.Карлейль, — кто живет во внутренней сфере вещей, в истинном, божественном, вечном, су­ществующем всегда, хотя и незримо для большинства, под оболоч­кой временного и пошлого: его существо там; высказываясь, он возвещает вовне этот внутренний мир поступком или словом, как придется. Его жизнь... есть частица жизни вечного сердца самой природы; такова жизнь и всех вообще людей, но многие слабые не знают действительности и не остаются верными ей, немногие же сильные — сильны, героичны, вечны, так как ничто не может скрыть ее от них»Т. Карлейль. Теперь и прежде, стр. 127..

Способность в земных условиях постичь реальность вещей и явлений требует мужества и отваги, умения соотнести земной мир с мирами иных состояний материи. «Кроме подвига внешне­го героизма может быть ценный подвиг незримый. В духе по­движник постигает высшее творчество и тем становится пособни­ком Творца. На Земле и над Землею, в двух мирах сливается мысль постигающая, и такой подвиг звучит на спасение челове­чества»АУМ, § 24. . Именно такого качества героизм присущ тем, кто со­ставляет, если можно так сказать, авангардный отряд человече­ства, указующий последнему путь в запутанных коридорах кос­мической эволюции. Находясь как бы между двумя мирами, не­бесным и земным, Высшим и физическим, они, тем не менее, не отрываясь от того и другого, несут и выполняют свою космиче­скую миссию. Как сказано в Живой Этике, герой «не отрывается от земли, действуя для духа»Знаки Агаи Йот, §261.. Эти последние слова и раскры­вают главную суть понятия «герой», истинная сущность которого связана с духом. И если рассматривать проблему героя с точки зрения взаимодействия духа и материи, то дух, персонифициро­ванный в определенном герое, и есть та движущая сила, которая и пробивает энергетические коридоры дальнейшего одухотворе­ния земной материи. Через героя и его подвиг действует косми­ческая молния удара по веществу, которая продвигает человече­ское мышление и сознание и создает для человечества возмож­ность взять очередную эволюционную высоту.

«Искра удара рождает подвиг»Листы Сада Мории, книга вторая, часть 3, VI, § 14., — сказано в одной из книг Живой Этики. И еще — «Так осмотрим каждое явление — не ведет ли оно к подвигу? Так будем следить за всем подвигаю­щим. Кто же может предугадать, какой именно обратный удар двинет новые обстоятельства? Но без удара вещество не придет в движение. Называют очагом подвига эти удары по вещест­ву»Мир Огненный, 1,§ 271.
.
Как мы видим, за привычным понятием героя стоят слож­нейшие явления Космоса, его энергетики, его эволюции. Победа духа над материей, которую несет в себе герой и его энергетика, не может состояться в нашем физическом мире, если нет истин­ных героев духа, приносящих своим подвигом жертву на Алтарь эволюции всего человечества.

«Великие огненные сподвижники — краса и радость планеты. Должно человечество оказать благодарность этим помощникам» Мир Огненный, III, § 428.. Почитание героев, их культ существовал в истории человечества с самых древнейших времен. Из этого понятия вырастало множество направлений человеческого духа и человеческой мысли, начиная от различных систем религиозных верований и кончая земным творчеством в различных его проявлениях. Этические моменты, так необходимые в жизни любого народа, возникали благодаря по­читанию, удивлению перед подвигами героев, на подражании им, на обожествлении их. Народ, лишенный чувства почитания своих героев, теряет свою историю, не осознает собственного достоинства и, наконец, утрачивает свою культуру, для которой энергетика подвига является одной из основных опор.

«Я считаю почитание героев, — пишет Т.Карлейль, — вели­ким отличительным признаком в системах древней мысли. То, что я называю густо переплетшейся чащей язычества, выросло из многих корней; всякое удивление, всякое поклонение какой-либо звезде или какому-либо предмету составляло корень или одну из нитей корня, но почитание героев — самый глубокий корень из всех, главный, стержневой корень, который в значительнейшей мере питает и растит все остальное» Т. Карлейль. Теперь и прежде, стр. 14..

Томас Карлейль, один из немногих философов, глубоко про­никший в проблему героя, сумевший сделать выводы, созвучные идеям и подходам, которые мы находим в Живой Этике, ставит эту проблему как одну из основных в эволюции человечества. И в этом оказывается правым. «Я думаю, что уважение к героям, в различные эпохи, проявляющееся различным способом, является душой общественных отношений между людьми и что способ вы­ражения этого уважения служит истинным масштабом для оценки степени нормальности или ненормальности господствующих в ми­ре отношений» Там же, стр. 329..

Почти то же самое пишет и Николай Константинович Рерих в своем очерке «Король Альберт»: «Человечество должно беречь своих героев. Также оно должно беречь и память о них, ибо в ней уже будет здоровое, созидательное вдохновение. Жизнь уны­ла без героя. Тем ценнее, если такие герои не только имеются на страницах преданий, переходя в божественные мифы, но они оказываются посланными и в наше время»Н.К.Рерих. Душа народов. М., МЦР, 1995, стр. 55-56.. Удивительно точ­но умел писать Рерих — «Жизнь уныла без героя». Эти, казалось бы, простые слова охватывают весь сложнейший комплекс эволюции человечества и развития его духа. Если бы героев не существовало, то их, как и Бога, надо было бы придумать. Нельзя допустить унылой жизни. К счастью, и Тот и другие су­ществовали и существуют и не только скрашивают нашу жизнь, но и созидают ее.

Образы героев развивались и изменялись вместе с движением сознания человечества. Изначальные мифы доносят до нас сказа­ния о богах-героях, информация о которых пришла вместе с иск­рой духа и соответствовала тому мышлению и сознанию, которое мы называем мифологическим. Этому же уровню сознания соот­ветствовала и эпоха обожествления героев. Религиозное сознание принесло нам героев-пророков, Великих учителей, создавших ре­лигиозные Учения. Затем наступил период героев-поэтов, как оп­ределяет его Т.Карлейль. Герой-поэт — понятие весьма широкое и в какой-то мере условное. Речь в данном случае идет о творче­ской личности, обладающей качествами героя. Эта форма героиз­ма в значительной мере присутствует в научном мышлении и со­знании. В этот период герой теряет свою древнюю целостную фор­му и воплощается во множестве форм человеческой деятельности, носящей творческий характер. И в этом разнообразии форм (свя­той, подвижник, ученый, поэт и т. д.) всегда присутствует в каче­стве фундаментального понятия изначальный герой, в котором и была заключена основная эволюционная суть. Героическое начало есть тот скрепляющий состав, который объединяет разные формы человеческой деятельности и является в то же время реальным инструментом самого эволюционного синтеза.

«Герой дан — должен ли он стать завоевателем, королем, фи­лософом, поэтом? Это явится результатом невыразимо сложных и спорных расчетов между миром и героем. Он станет читать мир и его законы; мир со своими законами будет перед ним, чтобы быть прочитанным. То, чему мир в этом деле даст совершиться, что он признает, составляет, как мы сказали, самый важный по отноше­нию к миру факт»Т. Карлейль. Теперь и прежде, стр. 67..

Истинное героическое начало, как было уже сказано выше, предполагает связь с Высшим. Ибо эта связь и проявляет героя в земных условиях. Но были в человеческой истории такие перио­ды, когда эта связь порывалась. Так произошло в XVIII веке, ког­да формировалось новое научное мышление и сознание в отрыве от религиозного сознания. Это случилось в результате церковного преследования научной мысли. Вместе с верой ушли и герои. «Са­мая возможность героизма отрицалась тогда, так сказать, фор­мально в сознании всех людей. Героизм прошел навсегда; наступили тривиальность, формализм, общие места, наступили, чтобы остаться навсегда. Мир опорожненный, где удивлению, величию, божеству не было уже более места; одним словом, безбожный мир»Т. Карлейль. Теперь и прежде, стр. 139.. Однако ничего в нашем земном мире не существует вечно. Проходит какой-либо век с его конкретной энергетикой, наступа­ют иные времена, которые открывают человечеству новые возмож­ности и новые горизонты...

Героическое начало есть особое энергетическое явление, кото­рое, как золотой дождь, оплодотворяет косную земную материю и заставляет ее плодоносить, в какой бы области человеческой дея­тельности это ни происходило. Это начало присутствует в таланте, гениальности, уникальном даровании. Оно превращает личность, обладающую этими способностями, в носителя света, что является на нашей земле тяжелым и опасным занятием. Отсутствие герои­ческого начала в творческой личности лишает ее творчество, в ка­кой бы форме оно ни выступало, одухотворенности и света. «Геро­ическое дарование», как называет это явление Т.Карлейль, опре­деляет весь комплекс способностей и талантов человека. Если ге­роического дарования в человеке нет, то любое другое будет выра­жено слабо или совсем не выражено. Иными словами, героическое начало, присутствующее в личности, обуславливает весь ход ее эволюционного развития, пути ее совершенствования и результаты ее творческих усилий. Оно же определяет и наличие тех качеств, которые отличают их носителя от других.

Нередко эти качества бывают несовместимы с обывательской психологией толпы и вызывают у последней протест и неприятие. «Дни великих подвигов пусть живут в памяти вашей, — сказано в одной из книг Живой Этики. — Они, как цветы весенние, могут обновлять сознание. Труды подвигов были тяжки, особенно своей отделенностью от сознания масс. Обычно случается, что подвиж­ник не знает своих истинных сотрудников, лишь иногда он изда­лека может послать им привет»Мир Огненный, I, § 639..

Героическое, будучи явлением более высокого мира иного из­мерения, представляет в нашем физическом мире то, что мы на­зываем вечной ценностью. И, как талант, оно или есть в челове­ке, или его нет. Из ничего оно взяться не может, героическое на­чало личность приносит с собой в этот мир для того, чтобы реали­зовать его в сужденной ему борьбе, труде или творчестве.

И, конечно, важнейшее достоинство героя — отвага, умение преодолеть страх. Без этого нет героя как такового. Мужество и бесстрашие, причем не одноразовое, не моментное, а долговремен­ное и постоянное, проявляемое во всех деяниях, мыслях и поступках. Подвиг любого истинного героя, кем бы он ни был — воином или святым, вождем или поэтом, королем или художником, невоз­можен без этого героического качества. Энергетика подлинного ге­роя такова, что это качество не расходуется им по мере проявле­ния его, а, наоборот, все время воспроизводится и не иссякает. Именно с мужеством и подавлением страха связаны сильные про­явления правдивости и искренности, свойственные герою как тако­вому. «Первая обязанность человека, — пишет Т.Карлейль, — подавить чувство страха. Мы должны быть свободны от него, ина­че мы не можем действовать. Иначе поступки наши — поступки рабов; не искренние, а лишь для глаза, даже мысли наши фаль­шивы: мы мыслим, как рабы и трусы, пока не научились попирать страх ногами. Мы должны быть мужественны, идти вперед, храбро завоевывать свободу — в спокойной уверенности, что мы призва­ны и избраны высшей силой, — и не должны бояться. Насколько человек побеждает страх, настолько он — человек»Т. Карлейль. Теперь и прежде, стр. 330..

Последние слова — самые важные в этом блистательном фрагменте. Они свидетельствуют о том, что именно героическое начало есть основа самосовершенствования человека в процессе эволюции и что те, кто являются носителями этого начала, и ста­новятся теми, кто играет важнейшую и непреходящую роль в этом процессе. Без этого начала человек не станет человеком; без него не состоится его эволюция. В обществе и в отдельном человеке идет напряженная борьба между страхом и необходимостью про­явить мужество, иными словами, между свободным героизмом ду­ха и трусливым бытием, погруженным в объятия успокаивающей материи. Уровень одухотворенности человека измеряется его внут­ренней свободой и отвагой. Той внутренней свободой и отвагой, которая в подлинном герое проявлена и вследствие этого направ­лена уже вовне.

Проблема героического одухотворения человека и общества крайне важна, ибо даже великий герой не в состоянии управлять толпой трусов и рабов. Высокий уровень одухотворенности героя неизбежно приводит к тому, что его видение мира и вещей, как правило, иное, нежели у простых смертных. То, что не видит обычный человек, хотя тайна сия может лежать на поверхности, доступно взору подлинного героя. Такую тайну Гете называет «от­крыто лежащим на виду у всех секретом». Карлейль же пишет о том, что герой «сквозь внешнюю видимость вещей проникает в са­мую суть их»Там же, стр. 48.. И прекрасно сказал об этом великий русский по­эт А.С.Пушкин, героическая звезда которого до сих пор ярко и неутомимо горит на небосклоне российской культуры. В своем стихотворении «Пророк» он показал суть героического так, как нико­му не удавалось до него.

​

Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился,—
И шестикрылый серафим
На перепутьи мне явился.
Перстами легкими, как сон,
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он,—
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замерзшие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп, в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей»А. С. Пушкин. Полное собрание сочинений, т П. М., 1950, стр. 340..

​

Здесь все так точно и истинно, как может написать лишь ге­ний. А слова «исполнись волею моей», обращенные к пророку, стоят многих философских трудов, анализирующих связь человека с Высшим. Каждый человек, в ком живет героическое духовное начало, исполняется именно этой Высшей волей, несет сужденную ему миссию с полной верой в эту Волю. В этом убеждении и вере ге­рой преодолевает все препятствия на своем пути.

Недоверие и ирония окружающих, как правило, сопутствуют выполнению такой миссии. Соседи и друзья высмеяли создателя великой религии Мухаммеда, который, будучи простым и малогра­мотным человеком, объявил им о своем намерении. Когда Жанна д'Арк, семнадцатилетняя деревенская девушка, попросила хозяина замка устроить ей встречу с королем Франции ради спасения страны, то встретила лишь насмешки. Их поступки внешне выглядели аналогично и наивно, хотя внутренне они были исполнены той Высшей волей, о которой писал Пушкин в своем «Пророке». В отличие от обычных людей, они эту волю приняли к исполнению, твердо убежденные в своем предназначении. Людям же, лишен­ным героического начала, это было непонятно. Гениальный роман Сервантеса «Дон Кихот» повествует о той же несоотносимости внутреннего мира героя и внешнего мира обывателей, чей взгляд всегда упирается в землю, оставляя дух идеального герою-оди­ночке, даже такому смешному, как Дон Кихот. Но смешным Дон Кихот являлся лишь в глазах обывателей, в то время как в себе он нес трагедию умирающего героизма рыцарской эпохи. Роман Сервантеса глубоко философичен, и его обличающая сила направ­лена против трусов и холопов, которые начинали становиться во времена Дон Кихота хозяевами жизни. Сам Дон Кихот, пройдя через жестокие испытания, не был сломлен духовно. Именно несломимость духа и благородная готовность, несмотря ни на какие обстоятельства, прийти другому на помощь свойственны подлинно­му герою. Лишь героические личности способны на полное самоот­речение во имя Общего Блага, во имя задач Космической эволю­ции, которые им приходится выполнять. «Только отказавшиеся со­знательно от личного и перенесшие сознание в понятие эволюции Мира могут в нашем понимании называться подвижниками»Листы Сада Мории, книга вторая, часть третья, V, § 2., — сказано в одной из книг Живой Этики.

Такие качества, как отсутствие самости и себялюбия, щедрость и бескорыстие, великодушие и благородство, высокий ум и отзывчи­вое сердце — дополняют тот облик подвижника и творца, в котором господствует героическое начало, продвигающее не только самого героя, но и народ, среди которого живет и действует эта великая личность. «Герои, — писал Н. К. Рерих, — во время их стреми­тельного подвига и не подозревали, что они являются выразителями стран, выразителями самой ценной конденсированной психологии. Они творили Благо. Они следовали своему непосредственному зову сердца. Иначе они и не могли бы действовать, ибо иначе они не бы­ли бы теми самыми героями, память о которых не только живет, но и возносится и углубляется в проницательности народной»Н.К. Рерих. Душа народов, стр. 45..

Герой, в каком бы обличьи он ни был, проявляет и оформляет то, что нередко подсознательно живет в самом народе. Поэтому роль героя в истории человечества, в развитии его духовной куль­туры и росте его сознания велика и определяюща. «... Всемирная история, — отмечает Т.Карлейль, — история того, что человек совершил в этом мире, есть, по моему разуме­нию, в сущности, история великих людей, потрудившихся здесь на земле. Они, эти великие люди, были вождями человечества, воспитателями, образцами и в широком смысле творцами всего того, что вся масса людей вообще стремилась осуществить, чего она хо­тела достигнуть; все содеянное в этом мире представляет, в сущ­ности, внешний материальный результат, практическую реализа­цию и воплощение мыслей, принадлежащих великим людям, по­сланным в наш мир. История этих последних составляет, поисти­не, душу всей мировой истории»Т. Карлейль. Теперь и прежде, стр. 6..

Карлейль сравнивает героическую личность с молнией, и в этом сравнении заключен глубочайший смысл. Ибо герой несет в своей энергетике искры Огненного Мира, через который Космиче­ская Иерархия воздействует на эволюцию земного человечества и его историю. «Великий человек, с его свободной силой, исходящей прямо из рук Божьих, есть молния. Его слово — мудрое, спаси­тельное слово; в него могут все поверить. Все воспламеняется вок­руг этого человека, раз он ударяет своим словом, и все пылает ог­нем, подобным его собственному»Там же, стр. 15..

Так же кратко и точно выражает свою мысль об историче­ском назначении героя Николай Константинович Рерих, в ней звучит одна из важнейших идей Живой Этики: «Жизнь героя ведет человечество. Как исток вдохновений, как мера прекрасно­го, как побудитель мужества — так звучит голос истинного ге­роизма»Н.К. Рерих. Душа народов, стр. 53..

И хотя герой в действиях и мыслях нередко опережает свое время, выступая в качестве ведущей силы в эволюционном про­цессе, ему приходится существовать и работать в конкретных ис­торических условиях. И тут возникают противоречия между по­буждениями и устремлениями великой личности и материей само­го исторического процесса. Эти противоречия, как правило, созда­ют самые тяжелые, а подчас и трагические условия для такой личности, делая ее труд нередко опасным и неблагодарным.

«Не во всемирном услышании идет герой духа, но в истин­ном испитии чаши яда»Мир Огненный, Ш, § 42.. В одиночестве он прокладывает свой земной путь, на котором его поджидают страдания и тот терновый венец, которым Земля обычно венчает своих лучших и великих. Терновый венец, осуждение современников, а нередко клевета и поношения есть те отличительные знаки, которыми земное человечество награждает своих героических сыновей и дочерей, без которых оно само никогда не смогло бы подняться по ступеням эволюционного восхождения. Но таковы законы физического мира, таковы особенности взаимодействия духа и ма­терии в этом мире. Герой, являясь олицетворением Космическо­го духа, вступает в борьбу с косной материей, стараясь одухот­ворить ее своей энергетикой, своей мыслью, своим действием. Он стремится поднять на эту борьбу и тех, в ком материя не да­ет подняться мысли и сознанию. Будучи облеченным важной миссией, герой уходит из этого мира, увенчанный терновым вен­цом. Этот венец и сам герой неразрывно связаны друг с другом. В этом диалектика жизни земных героев, несущих на землю не­бо, в котором в этой земной юдоли страданий и печали далеко не все нуждаются. «Какой бог, — пишет по этому поводу Карлейль, — мог когда-нибудь пробиться в открытые церковные со­брания или в какой-нибудь сколько-нибудь влиятельный сине­дрион? Когда какое-либо божество было «приятно» людям? Обыкновенный порядок вещей состоит в том, что люди вешают своих богов, убивают, распинают на кресте и в течение несколь­ких столетий попирают их ногами, пока они вдруг открывают, что то были боги, тогда они опять-таки на очень глупый манер начинают блеять и кричать»Т. Карлейль. Теперь и прежде, стр. 338..

И как всегда убедительно и проникновенно звучат слова Ре­риха: «Никто не имеет права сожигать Жанну д'Арк. Кому дано право унизить Рембрандта? В сложных для земного глаза судьбах звучат законы и высокие, и требующие особых выражений. Нище­та Рембрандта — величественна. Костер Жанны д'Арк — прекра­сен. Тернии Конфуция — поучительны. Терновый Великий Венец ведет мир»Н.К. Рерих. Душа народов, стр. 59.. В этих последних словах о терновом Венце заклю­чена глубокая и важнейшая мысль об эволюционно-историческом значении героев. «Терновый Великий Венец ведет мир». Можно ли сказать ярче и точнее? Именно такое понимание роли героев в че­ловеческой истории и эволюции заставило Николая Константино­вича Рериха все время обращаться в своем творчестве к этой теме. Все мы помним художественно выразительные, наполненные бие­нием высокой философской мысли его картины: «Звезда Героя», «Слава Герою», «Пламень Герою», «Чаша Герою», а также «Жан­на д'Арк», «Гесэр-хан», «Христос», «Святой Сергий Радонежский», «Святой Франциск» и многие другие. На его полотнах — воины, святые, религиозные Учителя — все те, которые двигали историю и эволюцию человечества, через которых осуществлялось ведущее начало Космической Иерархии и чьи жизни явились примером ге­роизма и самоотречения. Их терновые Венцы вели, ведут и будут вести мир, творя земную историю человечества по Великим космическим законам. Отношением к этим подвижникам история бу­дет судить народ, эпоху и отдельного человека. «В истории всякой великой эпохи самый важный факт представляет то, каким обра­зом люди относятся к появлению среди них великого человека»Т. Карлейль. Теперь и прежде, стр. 38.. Это опять Карлейль. Этим же отношением будет измеряться каче­ство мышления людей и уровень их сознания.

Рерихом написана целая серия очерков, посвященных героям и героическому началу в истории человечества. Многие из этих очерков вошли в предлагаемый читателю сборник. Николай Кон­стантинович выделяет в деятельности и судьбе великих людей на­иболее существенное. Перед нами — эпические, исторические и современные герои: Роланд, трубящий в рог и призывающий воин­ство Франции, рыцари Круглого Стола, их король Артур, таинст­венный Грааль, к которому вечно устремлен дух человеческий, ге­рой германских сказаний и мифов отважный Зигфрид, Франциск Ассизский, Далай-Лама V, Акбар — император далекой Индии, до сих пор не оцененный историками Чингис-хан, Лао-цзы, Конфу­ций, греческие мыслители Платон и Сократ, а также Ермак, Свя­той Антоний, Пламенный Исаак Сирин, духовный воитель и сози­датель русской культуры Святой Сергий Радонежский, святая Екатерина, святая Тереза, святые и мыслители Рамакришна и Вивекананда, Ориген — борец за истинность христианского учения.

Каждый из них прошел свой земной путь, выполнил свою миссию, оставил яркий след в истории своего народа и достойно пронес свой терновый венец. 

​

ПРОДОЛЖЕНИЕ