СОДЕРЖАНИЕ
СОДЕРЖАНИЕ
Выпуск
1
12 марта, 2018 года
Все галереи можно открыть нажатием курсора
К 150-летию со дня рождения Николая Рериха
ИРИНА ЯВОРСКАЯ
ЗОВ БЕСПРЕДЕЛЬНОСТИ
Духовный портрет Николая Рериха
ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО В 50 ВЫПУСКЕ
В предыдущей части статьи шла речь о том, как Рерихи, выехав из Америки, достигли берегов Индии, чтобы начать следующую страницу Плана Учителя: им предстояло пройти путями Центрально-Азиатской экспедиции для выполнения задач, связанных с космической эволюцией на нашей планете.
К концу декабря 1923 года четверо Рерихов, Николай Константинович, Елена Ивановна, Юрий и Святослав, прибыли в курортный городок Дарджилинг, стоявший в предгорьях Восточных Гималаев. Очарованный красотой гор, за которыми скрывается Священная Обитель Учителей, Николай Константинович 29 декабря 1923 года сообщает в письме В.А.Шибаеву: «Произносим Ваше имя перед снегами Гималаев – прямо против Места Великого. По пути рассыпано бесчисленно знаков. Чудесно нам дан дом…» [1, с.165].
Чудесные знаки как вехи Пути, как свидетельство Высшей помощи и заботы продолжаются на всем пути продвижения. Так, в следующем письме Шибаеву (1 января, уже в новом, 1924 году) Рерих сообщает подробности о доме: «Вот мы перед вершинами Гималаев, вот кругом многие знаки, вот нам дан для житья дом, где жил три года Далай Лама» [1, с.166].
Дом, в котором останавливались члены экспедиции
Далай Лама останавливался в этом доме в 1911 – 1913 годах во время своего бегства при оккупации Тибета Китаем. С тех пор дом привлекал к себе паломников-тибетцев, которые называли его «Талай-Пхо-Бранг». Позже, в очерке «Струны земли» Рерих дополняет эти сведения о Ламе: «Из этого окна посылал верховный священник моления обеспокоенному китайцами Тибету. Три года перед стеной Гималаев. Бодрствовал. Спать Далай-Лама не ложится. На отдых остается сидя, в молитвенном движении. Для освобожденного духа нет ни стены, ни войны» [2, с. 117]. Упоминая о «знаках» Высшего присутствия, повторяя несколько раз: «перед снегами Гималаев», «перед вершинами Гималаев», Рерих словно утверждает свое преданное отношение ко всему тому, что связывает его с Учителем. Это трепетное отношение к Делу Учителя, как мы помним, излучалось еще в американский период Рериха в его переписке со своими корреспондентами. Как долго – в течение всей предшествующей данным событиям жизни – он устремлялся и готовился к ним!
Потому так многозначительно звучат строки, адресованные им Шибаеву: «Через всю Индию, через красоту, через пыль, через всякие вещи добрались мы сюда» [1, с.166]. «Добрались мы сюда» надо понимать не только, как добрались в предгорье Гималаев, но в большей степени, как «добрались в ''Его Страну''». Причастность к Делам Учителя – главная радость и главный смысл жизни для Рериха.
«Здесь много тигров, леопардов и шакалов; на холмах развеваются Буддийские знамена, – в том же письме продолжает Николай Константинович описывать местность, – а над всем за грядою облаков сияют снеговые вершины» [1, с.167]. И снова мы обращаем внимание на то главное, ради чего пишутся эти строки: сияние снеговых вершин, стоящих над миром, есть олицетворение Мира Высшего на планете. Эти величественные вершины учат разграничивать очевидность и реальность; красноречиво указывают, что есть главное и второстепенное; обращают внимание на то, что надо различать Ведущее и ведомое звено бытия. И для того, чтобы обратить внимание и почувствовать этот молчаливо зовущий знак, нужно только уметь слышать в сердце своем Зовы Высшего.
Семью годами раньше, при написании повести «Пламя» и статьи «Единство» в мыслях своих Рерих уже устремлялся в священную землю Гималаев, туда, откуда был получен Зов от Учителей Индии и было принято водительство Духа. И потому для Рериха Гималаи воистину являлись Обителью Света нездешнего и единым источником мудрости, напитавшего все народы. Здесь же, пред ликом Гималаев, в придорожном храме, стоящем на пути из монастыря Гум в Дарджилинг, состоялась встреча Рерихов с Учителями Востока.
Интересна история этого храма, рассказанная Л.В.Шапошниковой, известным ученым-индологом и исследователем творческого наследия Н.К.Рериха, которая прошла по маршруту его Центрально-Азиатской экспедиции в 1970-е годы: «Я увидела этот храм весной 1980 года. Он производил странное впечатление. Над его фасадом поднимался купол мусульманской мечети, по углам продолговатой пристройки лепились романские химеры. Львы, как будто сошедшие со стен владимирских соборов, дремали над капителями низких колонн. По потемневшим от времени стенам ехали всадники с мечами. Женщина в короне, держа в руках ребенка, печально и задумчиво смотрела на дорогу. Под полустертым барельефом извивался Великий змей. Таинственные каменные лики, похожие на маски и в то же время на чьи-то портреты, темнели у входа. Внутри, в небольшом зальчике рядом со статуей Будды, плясал на Калинаге индусский бог Кришна. … Потом мне рассказали историю этого храма, похожую на легенду, как бы сошедшую с одной из сиккимских картин Рериха. Картина называлась “Спешащий”. Сквозь синий туман, над которым поднимались розовые предрассветные снега Канченджанги, скакал всадник. Он вез какую-то важную весть и поэтому очень торопился. Такой же всадник появился на рассвете у порога дома того непальца, который потом построил этот странный храм. Всадник молча поклонился хозяину и протянул письмо. Потом легко вскочил в седло и исчез в утреннем тумане, наплывавшем на Дарджилинг со стороны Канченджанги. Несколько дней спустя рабочие уже долбили скальную почву за дорогой, ведущей к монастырю Гум…» [3].
Николай Константинович не мог не упомянуть об этом знаменательном событии в своих путевых записях. Так, в очерке «Шамбала» читаем: «Или другой незабываемый случай около Гума. Мы четверо после полудня ехали в моторе по горной дороге. Вдруг наш шофёр замедлил ход. Мы увидали на узком месте портшез, несомый четырьмя людьми в серых одеждах. В носилках сидел лама с длинными чёрными волосами и необычной для лам чёрной бородкой. На голове была корона и красное с жёлтым одеяние было необыкновенно чисто.
Николай Рерих."Спешащий"; Храм, в котором Рерихи встретились с Учителем
Портшез поравнялся с нами, и лама, улыбаясь, несколько раз кивнул нам головою. Мы проехали и долго вспоминали прекрасного ламу. Затем мы пытались встретить его. Но каково же было наше изумление, когда местные ламы сообщили нам, что во всём краю такого ламы не существует. Что в портшезе носят лишь Далай-Ламу, Таши-Ламу и высоких покойников. Что корона надевается лишь во храме. При этом мы шептали: "Верно, мы видели ламу из Шамбалы"» [4, с. 218].
Приведем пояснения Л.В.Шапошниковой о том, кем на самом деле являлся таинственный Лама: «''Лама'' был духовным Учителем Рерихов, который спешил на встречу с ними… Именно тогда Учитель, имевший непосредственное отношение к космической эволюции и метаисторическому процессу, поставил перед Рерихами задачу, которая должна была обрести форму Центрально-Азиатской экспедиции» [5]. В состоявшейся беседе с Учителями обозначились цели, задачи и маршрут экспедиции. Николай Константинович в книге «Сердце Азии» рассказывает: «Основной маршрут экспедиции выразился в следующем обширном круге по срединной части Азии: Дарджилинг, монастыри Сиккима, Бенарес, Сарнат, Северный Пенджаб, Равалпинди, Кашмир, Ладак, Каракорум, Хотан, Оркенд, Кашгар, Токсун, Турфанские области, Урумчи, Тань-Шань, Корсунь, Зайсан, Иртыш, Новониколаевск, Бийск, Алтай, Ойротия, Верхнеудинск, Бурятия, Троицкосавск, Алтын-Булак, Урга, Юмбейсе, Алси-джау, Шиибочен, Наншань, Шарагольчи, Цайдам, Нейджм, хребет Марко Поло, Кокушили, Дунгбуре, Нагчу, Шендза-Дзонг, Тангри-Дзонг, Шекар-Дзонг, Кампа-Дзонг, Сепола, Ганток, Дарджилинг» [6, с.160].
Так княжество Сикким, куда на две недели (с 15 по 24 февраля 1924 года), как следует из письма Шибаеву [1, с.169], отправились Рерихи, стало первым этапом Центрально-Азиатской экспедиции. Задачи экспедиции были многообразны. В книге «Сердце Азии» продолжаем находить пояснения, сделанные самим автором: «Кроме художественных задач в нашей экспедиции мы имели в виду ознакомиться с положением памятников древностей Центральной Азии, наблюдать современное состояние религии, обычаев и отметить следы великого переселения народов. Эта последняя задача издавна была близка мне» [6, с.159].
Следуя поставленной задаче, Рерихи посетили старинные монастыри, разместившиеся на сиккимских холмах. Несколько страниц отводит Николай Константинович описанию этих священных мест в своем экспедиционном дневнике: «Как в сказке, как на блюдечке за серебряным яблочком, открываются холмы и ступени Гималаев. Сто монастырей Сиккима; наверное, гораздо больше. Каждый из них увенчал вершину холма. Малый храмик в Чаконге. Большой Субурган и монастырь в Ринченпонге. На следующей горе белеет Пемайанцзе, ещё выше – Санга Челлинг. Ташидинг почти не виден. По другую сторону долины – Далинг и против него – Роблинг, и ещё ближе – Намзе. За сорок миль видны монастыри» [7, с.65].
Как подметил Рерих, холмистые подъемы, ведущие к монастырям, воспринимаются словно «восходящий сад, взращенный таинственным подъемом возвышенного учения». И это закономерно: «сейчас по неведомым пещерам сидят отшельники и на струнах земли творят легенду жизни неба» [7, с.53]. Увиденное живо напомнило ему монастыри и городища родной Руси – тот же принцип выбора места: самое древнее место, как считает художник, будет и самым прекрасным, ведь «умели эти незапамятные люди выбирать самые лучшие места» [7, с.53]
В том же источнике находим описание такого древнего места в округе монастыря Ташидинг: «Самые причудливые холмы и скалы образуют как бы Священную Чашу – обширную долину. Посередине долины неприступно стоит опоясанная двумя реками гора Белый Камень, увенчанная монастырем Ташидинг, что значит "долина, открытая небу"» [7, с.54]. И не раз мы еще встретим в литературных источниках Рериха-публициста размышления о связи земного и небесного, о струнах земли, поющих песнь жизни неба, о путях земных, переходящих в путь духа. Так, трудные подступы к монастырю (непроходимые тропы, крутые тропинки, переход через висячий бамбуковый мост, под которым гремит горная река, отвесные склоны) имеют для Рериха свое основание: «Поистине, – утверждает он, – путь духа должен быть пройден ногами человеческими!» [7, с.54].
Каждый из монастырей стоит, как остров возвышенных действий и возможностей в океане земной жизни: «Четыре древнейших монастыря Сиккима: Дубди, Санга Челлинг, Далинг и Роблинг. И значение названий отличное: "Место размышления", "Остров тайного учения", "Остров молнии", "Остров счастливого устремления"» [7, с.58].
Монастырь Дубди основан на Священной горе у озера, на месте, где жил Падма-Самбхава, основатель школы красных шапок. И оттуда впоследствии он пришёл в древний монастырь Санга Челлинг. Образ Падма-Самбхавы вдохновил Рериха-художника на создание картины с одноименным названием. Надо сказать, что здесь, на маршруте экспедиции, кроме уже упомянутой серии картин «Его страна», сложилась еще одна значительная серия «Знамена Востока». И работа «Падма Самбхава», родившаяся в1924 году, тоже из этой серии
Если мы заглянем в этимологический словарь, то найдем, что слово «знамя» в своем первоначальном значении трактуется как «отличительный знак» и является производным от глагола «знати» («отличать, замечать»). Также поможет нашим поискам однокоренное слово «знаменатель» в значении «обозначать», «выражать». И мы не можем не почувствовать, что в слове «знамя» заключены все тончайшие оттенки, выражающие и лучшее качество, и передовое начало, и все самое выдающееся, присущее описываемому явлению. Так, серия «Знамена Востока» – это свидетельства Рериха, данные в красках, о выдающихся деятелях Востока, выражающих всей своей подвижнической деятельностью на общее благо ту линию, которая через все препятствия и борения ведет нас в светлое Будущее; это попытка символическим языком выразить дух народов Востока во всей его героической мощи.
Это они, сильные духом, «искренне пытались снова явить прекрасный лик учения» [7, с.79], – так характеризует Рерих подвижников, взявшихся очищать Учения Будды от привнесенных человеческим невежеством искажений и предрассудков. Среди перечисленных ниже высоких обликов мы находим и тех, кого воспел художник в «Знаменах Востока»: «Атиша, поражавший условщину, боролся с темным пережитком чародейства бон-по. Асвагоша, основатель всей Махаяны севера, применявший для убедительности и наглядности форму драматических представлений. Смелый Нагарджуна, почерпавший на озере Юмцзо мудрость из бесед с Нагом – "змеиным царем". Тибетский Орфей – Миларепа, окруженный животными и слушавший вещие голоса гор. Поборовший силы природы Падма Самбхава, мощный, хотя и искаженный условностями "красных шапок". Ясный и деятельный Дзон-Капа, так полюбившийся всему северу, основатель "желтых шапок". И многие другие, одинокие, понимавшие предуказанную эволюцию, счищали пыль условности с заветов Будды. Их труды снова прикрывались затхлым слоем механических ритуалов. Условный ум "обывателя", даже признав учение Будды, все-таки пытался одеть его по своему предрассудочному разумению» [7, с.79].
Решение задачи по воплощению этих святых образов в произведения искусства было одним из направлений экспедиционной работы. В книге «Сердце Азии» находим пояснения, сделанные автором о художественной задаче экспедиции: «Конечно, мое главное устремление, как художника, — писал Николай Константинович, — было в художественной работе. Трудно представить, когда удастся мне воплотить все художественные заметки и впечатления — так щедры эти дары Азии» [6, с.159].
Рассказывая о своих незабываемых впечатлениях на Сиккимском маршруте, связанных с великими именами, Николай Константинович сообщает: «Начнём с Сиккима. Необыкновенно благостное впечатление производит эта благословенная страна, связанная с воспоминаниями о великих подвижниках религии. Здесь жил Падма Самбхава, основатель красношапочной секты; здесь проходил на Тибет Аттиша, возглашавший учение Калачакры; здесь по пещерам пребывали многие аскеты, наполняя пространство своими благими мыслями» [6, с.163]. И еще: «Общее благостное впечатление поддерживается и монастырями Сиккима. На каждом бугре, на каждой вершине, сколько хватает глаз, вы замечаете белые точки – это всё прилепились твердыни учения Падмы Самбхавы, официальной религии Сиккима. … Большинство монастырей Сиккима связано с теми или иными реликвиями и древними традициями. Здесь пребывал сам Падма Самбхава. Там учитель медитировал на скале, и если скала даёт новые трещины, это значит, что окрестная жизнь уклоняется от праведного пути» [6, с.163].
Что же еще мы можем узнать о Падма-Самбхаве?
Погружаясь в путевые записи Рериха, находим подробности об Учителе: «Через тысячу двести лет после Будды Учитель Падма Самбхава приблизил к земным путям учение Благословенного. При рождении Падма Самбхавы все небо светилось и пастухи видели чудесные знаки. Восьмилетний Учитель показался миру в цветке лотоса» [7, с.62]. (Алтай – Гималаи с.62).
В монастыре Далинг внимание художника привлекли картины, изображающие деяния Учителя Падмы Самбхав. На одной из картин, как рассказывает он, «все его магические силы изображены в действии. Вот учитель в виде черноголового ламы с Соломоновой звездой на головном уборе поражает дракона. Вот учитель низводит дождь; вот спасает утопающего; пленяет мелких злобных духов; безоружно покоряет зверей и магическим кинжалом поражает тигра, предварительно накрыв ему голову священным треугольником. Вот учитель обезвреживает змей; вот он заклинает бурный поток и посылает дождь. Вот он бесстрашно беседует с гигантским горным духом. Вот учитель летит превыше всех гор. Вот из убежища пещеры он спешит на помощь миру. И, наконец, в кругу бедной семьи молится о счастливом плавании отсутствующего домохозяина. Как бы ни было теперь затемнено его учение, но жизненность его изображена достаточно.
Или другая старинная картина, – продолжает художник, – "Рай Падма Самбхавы". Учитель сидит в храме, окруженный праведными. Храм стоит на горе, отделенной от земного мира голубою рекою. Через реку протянуты белые хадаки, и по ним самоотверженные путники совершают переход ко храму. Опять ясная картина озаренного восхождения. Конечно, толкователи засорили и это явление, как перегружены ложной догмой и все прочие религии» [7, с.51].
Ниже представлены две работы, одна – «Падма-Самбхава» (серия «Знамена Востока»), другая – «Превыше гор» (серия «Его страна»). И к одной, и к другой можно отнести два из перечисленных выше магических действий Падма-Самбхавы: «Вот он бесстрашно беседует с гигантским горным духом. Вот учитель летит превыше всех гор».
О том, чем закончилась беседа с горным духом, читаем у Рериха дальше: «Некий гигант вздумал строить проход на Тибет и пытался проникнуть в Священную Страну. Тогда поднялся Благой Учитель, возвысился ростом и поразил дерзкого попытчика. Так уничтожен был гигант» [7, с.62-63]. А вот как описывает сюжет картины искусствовед Евгений Маточкин в книге «Рерих: Пророчества»: «В картине Рериха всё полно динамики. Плывут облака, наползают туманы, с шумом низвергается водопад, резво мчит водный поток, дует ветер, развевающий одежды.
И то, что, казалось бы, должно быть неподвижным, также являет иллюзию меняющихся в пространстве форм. Горы то вздымаются, то опускаются; холмы перекликаются чередой заостренных линий. Даже зубчатые скалы переднего плана выстроены в направлении к главному герою полотна. Его маленькая фигурка не затерялась среди волнующегося моря стихий, напротив, кажется, всё мятущееся находит в ней свое успокоение. Она является фокусом, уравновешивающим динамику композиции. – И далее там же. – Рерих написал картину в стилистике восточного искусства. Святой выделен красным цветом и ярким нимбом сродни сверканию струй водопада. Исток же водопада, как и исток мудрости, традиционно связывается с небом. Падма Самбхава, озаренный высшим Знанием, побеждает гиганта, олицетворяющего низшие хтонические силы» [8].
С картиной Николая Рериха «Превыше гор», на которой знающие могут опознать Эверест, можно также соотнести следующий фрагмент из его же книги «Сердце Азии»: «Мы были в Сиккиме во время третьей неудачной Эверестской экспедиции, и ламы говорили нам: 'Удивляемся, зачем пелингам-иностранцам принимать на себя такие трудности по восхождению. Им не достичь успеха. Многие из наших лам бывали на вершине Эвереста, только они были там в тонком теле''» [6, с.164]
Еще об одном Учителе Востока, знаменитом тибетском реформаторе четырнадцатого века Дзон-Капе, упоминает Николай Константинович на страницах дневника: «Конечно, учитель Дзон-Капа нам еще ближе. Он повысился за пределы магии. Он запретил монахам проявлять магические силы. Его учение – Желтые ламы – представляется менее испорченным» [7, с.50].
Дзон-Капе, основателю "желтых шапок", Рерих также посвящает картины в серии «Знамена Востока». Как подсказывает нам Рихард Рудзитис, мы видим на картине, как «Цзон-ка-па медитирует среди скал, объятых фиолетовой дымкой, снежные пики гор уже золотятся в первых лучах солнца, озаряющих и самого мыслителя. Но, быть может, это свет, излучаемый аурой духовного подвижника, устремляется вверх и освещает ясные утренние вершины» [9]. В путевом дневнике он записывает: «Называли Сикким страною молний. Конечно, и молнии здесь бывают, но не проще ли назвать: "Страна небесных ступеней"? Лучшего преддверия к тайнам будущего трудно придумать. Неисследованная, малопроникаемая страна скал и цветов» [7, 65]. Небесные ступени горных вершин ведут к Высочайшему. Как справедливо заметил Рерих, "На высочайших горах существует Высочайшее" [6]. Если воспринимать мир земной под этим углом, не отрицая духовную его составляющую, то насколько ярче заиграет жизнь и предстанет перед нами во всей правде действительности!
Местность, изображенная на картине «Дзон-Капа», несомненно, соответствует одной из тех реальных картин, которые видел художник, проходя маршрутом экспедиции, например, этой: «Каждый перевал увенчан красивым мендангом с колесами жизни, с рельефами молитв и с нишами седалищ перед ликом зовущих далей. Здесь медитируют ламы и путники. Здесь развеваются знамена. Здесь каждый ездок приостановит коня» [7, с.53]. Кроме указанных картин «Падма Самбхава» и «Дзон-Капа» серии «Его страна», в 1924 году Николай Константинович написал следующие картины:
- «Змий мудрости» [Змий Древний];
- «Знаки Христа»;
- «Лао-цзы»;
- «Матерь Мира».
Сикким навсегда покорил Рериха своей величественной сказочной красотой, предваряющей подступы к обители небожителей.
Земное и небесное, существующее как одно целое, живет в сознании живущего здесь народа. Но все же граница между ними разительна. Поверх земного мира, поверх облаков, плывущих над землей, оставив далеко внизу мглу и сумрак нижнего мира, возносится горний мир во всей своей чистоте и совершенстве. Как точно художник слова, каким был Рерих, выразил свои чувства: «Два мира выражены в Гималаях. Один – мир земли, полный здешних очарований. Глубокие овраги, затейливые холмы столпились до черты облаков, курятся дымы селений и монастырей. ... И все это земное богатство уходит в синюю мглу гористой дали. Гряда облаков покрывает нахмуренную мглу. Странно, поражающе неожиданно после этой законченной картины увидать новое, надоблачное строение. Поверх сумрака, поверх волн облачных сияют яркие снега. Бесконечно богато возносятся вершины ослепляющие, труднодоступные. Два отдельных мира, разделенные мглою» [7, 40].
Величественный горний мир смотрит на нас из большинства картин серии «Его страна»: горы, соперничающие по высоте с облаками; горные пики, розовеющие под лучами солнца; вершины гор, покрытые шапками снегов …
Сов ершенно справедливо Николая Константиновича Рериха во всем мире называют непревзойденным мастером гор. Не только в красках, но и поэтическим словом воспел он Гималаи – страну снегов. И эти письменные свидетельства помогают по-новому взглянуть на картины серии «Его страна», в которых снежные вершины гор занимают почти все пространство: «Помни», «Ведущая», «Белый и горний», «Жемчуг исканий», «Превыше гор» и другие.
Кроме внешнего плана каждая картина несет в себе сокрытую в ней тайну, сокровенное знание. Чтобы найти ключ к этой тайне, нужно владеть ее языком. В одном из очерков Рерих так выразил эту мысль: "Откуда придет, на том языке и говорить будет" [10, 57]. И если мы зададимся вопросом о том, что хотел сказать автор картинами этой серии, то, обратившись, например, к книге «Алтай – Гималаи», найдем в ней строки-подсказки: «"Его страна". В самом Сиккиме находился один из Ашрамов Махатм. В Сиккиме Махатмы проезжали на горных конях. Их физическое присутствие сообщает торжественную значительность этим местам. Конечно, сейчас Ашрам перенесен из Сиккима. Конечно, сейчас Махатмы оставили Сикким. Но они были здесь. И серебро вершин цепи сияет еще прекраснее...» [7, 26].
Заснеженные горные вершины, искрящиеся под лучами солнца, которые увидел художник, и которые он многократно изображал на своих полотнах, – это и есть указанное им сияющее «серебро вершин». И мы понимаем, что для Рериха важно не столько само географическое место, через которое пролегал его путь, сколько нечто более значимое: Махатмы были в Сиккиме – и именно потому «серебро вершин цепи сияет еще прекраснее...», т.е. осознание явления Высшего присутствия придает еще большую значимость очевидному. Но язык символов богаче: если вершины гор символизируют связь земного и Небесного, а само серебро – в земном понимании и применении – имеет качества тончайшего проводника, то, в данном случае, мы можем продолжить мысль Рериха, устремляющего нас к осознанию тех тончайших нитей связи, которыми изначально соединяют земное человечество и его Высших Покровителей (Махатм).
О Махатмах, Великих Душах, здесь говорят повсюду. Также, как и о Владыке Мира, Майтрейе, – грядущем Спасителе мира, с приходом которого воцарятся на земле мир и справедливость, и установится Мировая Община. Николай Константинович передает как свидетель услышанное в Сиккиме: «В сумерках при загорающихся звездах, в лиловом сиянии тумана звучит тихий рассказ ламы о "Владыке Мира", о Его мощи, о Его действии и мудрости, о Его воинстве в котором каждый воин будет наделен какою-либо необычной силою. О сроках нового века общины» [7, 62].
Для Востока имя Майтрейи, добровольно взявшего на Себя Великую миссию эволюционного продвижения человечества по ступеням бесконечной лестницы духа, священно, также, как и имена Ригден-Джапо Монголии, Мунтазара мусульманского мира Азии или Белого Бурхана Алтая. С этими же именами всенародная молва связывает и легенду о Владыке Шамбалы. Шамбала как великий магнит притягивала и притягивает ищущих Истину и стремящихся к обновленной, более совершенной жизни.
Как считал Евгений Маточкин, «''Его Страна'' – образ Новой Земли и духовно совершенных героев. Грёзы русской религиозно-философской мысли о Богочеловечестве, обогащённые мистическими идеями Востока, предстали в этой серии дерзновенной попыткой огненного пересоздания мира красотой» [11].
Познакомимся с размышлениями о картинах серии ''Его Страна'' Людмилы Васильевны Шапошниковой:
«Страна была удивительна, прекрасна и походила скорее на сказку или легенду, нежели на реальность. Люди, жившие в ней, участвовали в каких-то таинственных делах и событиях. Всадник на белой лошади покидал хижину, стоявшую в горах. «Помни!» – казалось, говорил он провожавшей его женщине. Куда он отправлялся? Где пролегал его путь и зачем он уезжал из дома? На это картина не давала ответа. Не было ответа и на другой картине, где всадник, пришпоривая коня, несся мимо скал через клубы тумана к неизвестной нам, но очень важной для него цели. Человек, чье лицо было неразличимо, стоял в глубокой задумчивости на пороге пещеры. Вход в пещеру был освещен загадочным искрящимся светом, источник его был неясен. Сказочный «жар-цвет» полыхал сине-красным пламенем в ночной темноте на вершине скалы. Из пещеры, вырубленной в нагромождениях скал, выходила вереница людей, одетых в белые свободные одежды. Один из них нес старинную шкатулку, сверкавшую таинственным светом. Такая же шкатулка стояла на седле белого, бродящего без всадника коня. Женщина в свободных одеждах вела куда-то вверх мужчину, покорно следовавшего за ней. Тропа, на которую указывала «Ведущая», была крута и уходила к снежным вершинам. Под звездным ночным небом шел усталый караван, и голубым пламенем сверкала над ним планета Венера – «Звезда Матери Мира». Лама, преодолев земное тяготение, летел сквозь туман над вершинами, выступавшими из тумана, как острова в море. Монах, похожий на Будду, углубился в чтение таинственной «Книги мудрости». Рядом с ним спокойно паслись на зеленой траве олени. Над всем этим загадочным миром рериховских картин господствовала священная Канченджанга. Она розовела снегами на рассвете, сверкала ими под полуденным солнцем, плыла в жемчужном свете весенних туманов, таинственно голубела в свете полной луны. И казалось, что именно в этой горе заключалась безмолвная разгадка тайны, владевшей людьми на картинах и руководившей их поступками. ... "Его страна" повествовала о легендарной и реальной жизни Великих душ. Она рассказывала об их философских идеях, об их трудах на благо человечества, о тайных путях, которые вели к ним» [12, 65].
То, что увидели и прочувствовали Рерихи, сердцем прикоснувшись к «Его стране», побудило впоследствии Николая Константиновича от имени всех членов семьи написать полные любви и признания строки: «… (Индия, мы знаем глубину и тонкость твоей мысли. Знаем великий Аум, ведущий к несказанным Высотам. Знаем твой великий Направляющий Дух. Индия, мы знаем твою древнюю мудрость! Твои священные письмена, в которых обрисовано прошлое, настоящее, будущее.) И мы будем вспоминать тебя с тем же трепетом, как лучший первый цветок на весеннем лугу» [7, 38].
Литература:
1. Рерих Н.К. Письма, т.1 (1896–1932). – М.: МЦР, 2018, 648 с.
2. Рерих Н.К. Струны земли. В кн.: Рерих Н. Цветы Мории; Пути благословения; Сердце Азии. Рига, 1992.
3. Шапошникова Л.В. Учителя. Код доступа: https://www.sofiauru.com.ua/2021/06/02/%D0%BB-%D0%B2-
4. Рерих Н.К. Шамбала. В кн.: Рерих Н. Цветы Мории; Пути благословения; Сердце Азии. Рига, 1992.
5. Шапошникова Л.В. Земной маршрут космической эволюции. Код доступа: https://lib.icr.su/node/1776
6. Рерих Н.К. Сердце Азии в кн.: Рерих Н. Цветы Мории; Пути благословения; Сердце Азии. Рига, 1992.
7. Рерих Н.К. Алтай – Гималаи: Путевой дневник. – Рига: Виеда, 1992. – 336 с.
8. Князева В.П. Кузнецова И.Н. Маточкин Е.П. Рерих: Пророчества. Самара: 000 «Издательский дом «Агни», - 2004г.
9. Космические струны в творчестве Николая Рериха / Рихард Рудзитис. Минск: Звезды Гор, 2009. — 170 с.
10. Рерих Н.К. Пути Благословения. В кн.: Рерих Н. Цветы Мории; Пути Благословения; Сердце Азии. – Рига: Виеда, 1992. – 261 с.
11. Е.П. Маточкин. Николай Рерих. 100 работ из Музея Николая Рериха в Нью-Йорке. Самара: Агни, 2008.
12. Шапошникова Л.В. Великое путешествие.
