​И разве только о природных цветовых различиях мыслит в данном случае Рерих? Разве не видим, как символично сказанное? Это сознание народа «засорилось». Это угасает в его сердце пламя духовное, что есть первый источник героизма и внутренней красоты. Именно разложение общественного строя и создает «труху времени», разъедающую душу народа.

 

Конечно, с течением жизни все изменяется. Но задача руководителей народа в том, чтобы указывать правильный путь, ведущий к более совершенной жизни, чем прежняя. Николай Константинович объясняет: «Сам Хотан находится сейчас в переходном состоянии. Он уже оторвался от старины. Высокое качество и тонкость старинной работы ушла, а современная цивилизация ещё не дошла. Всё сделалось бесформенным, хрупким, каким-то эфемерным» [3, с. 177].

 

Примеров неблагополучия, подмеченных Рерихом в Хотанском оазисе, предостаточно. Кроме прекращения торгового обмена, упадка ремесел, вырождения кладоискательства и пения, замененного на грубые выкрики, Рерих фиксирует и другие факты, красноречиво показывающие общий упадок:

- «Впервые увидели китайских солдат в мундирах имперского времени с красными надписями вдоль всей спины и груди. Очень оборванные солдаты; киргизы-ополчены были вовсе без мундиров. Может ли такая армия действовать?» [2, с. 130].

- «Местный купец предлагает: «Вместо найма прислуги, купите дюжину барышень на всю жизнь. … выслушиваем всё серьёзно, ибо привыкли ничему не удивляться. Хотя продаже людей позволительно и удивиться» [2, с. 135].

- «Народ очень понятлив, но в этом большом оазисе, насчитывающем более 200000 жителей, нет ни госпиталя, ни доктора, ни зубного врача. Мы видели людей, погибавших от самых ужасных заболеваний без всякой помощи. Ближайшая помощь, но и то любительская, в шведской миссии в Яркенде, находится за неделю пути от Хотана» [3, с. 177].

- «Сегодня нашего китайца солдат остановил на базаре, схватил лошадь под уздцы и потребовал с него денег. Вчера один из наших "конвойных" остановил на дороге женщину и пытался потребовать с нее деньги… Странно, что и Пржевальский имел неприятности именно в Хотане. Марко Поло осуждает нравы Хотана. .... Принесли базарное сведение, что даотай вводит и разрешает в Хотане торговлю опиумом» [2, с.154].

 

И если на всем пути экспедиции в Китайский Туркестан «шепоты у костров» говорили о построении Будущего и приближении Новой Эры, то здесь, в Хотанском оазисе, путешественники застали указанные признаки разложения и застой. Все увиденное заставило Николая Константиновича сделать вывод: «Становится еще раз ясно, что жизнь, подобная жизни Хотана, существовать не должна. Подумайте, жизнь ста тысяч людей превращена в беспросветную тьму. Из тьмы родятся болезни, пороки, ложь, предательство и невежество. У людей осталась одна торговля, мелкая, добываемая обманом и предательством. Понятие о качестве продукта умерло. Понятие о срочности работы погибло. Понятие о победе труда – опустошено. Идет погрязание в слизи луж базара и взаимное удушение. Так продолжаться не может» [2, с.154].

 

Дополнить эту удручающую картину помогает параграф из «Общины». Именно в эти сроки Елена Ивановна записала сказанное Учителем о необходимости духовного подъема как спасении от дикости: «Явление омертвения Земли дошло до крайнего предела. Считаем, нужны крайние меры, чтобы дух снова проснулся. Улыбками не достичь Учения. Появление пустынь давно ознаменовало начало дикости. Знаки были даны давно, и дано было время одуматься. Явление Указов было, но никто не прислушался» [4, с.28].

 

За погружение во тьму ответственно мышление. Отсутствие возвышенных мыслей и устремлений характеризует духовных карликов. Но «мышление карлика поведёт к измельчанию и затем к разложению» [5, с.122], – сказано в одной из книг Агни Йоги. И там же дается совет: «Главное не делаться карликами» [5,122].

 

Подобный регрессивный процесс касался не только Хотана, но и всей страны в целом. Историкам известно о всеобщем упадке Китая, начавшемся еще в XIX-м веке. Национальная революция, разгоревшаяся там в 1925-1927 годах, была направлена на ликвидацию полуфеодальных порядков, господства китайских милитаристских группировок, в полной зависимости от которых находилась центральная власть, а также от зависимости Китая от иностранных держав – США, Ве­ли­ко­бри­та­нии и Япо­нии, словом от всего, что не отвечало истинным интересам народа и препятствовало его развитию и восхождению [6]. Но развитие возможно только в культуре. И потому Рерих убежден: «Дайте этому месту хотя бы примитивные условия культуры, и процветание восстановится необычайно быстро» [2, с. 177].

 

Рерих, сказавший о том, что в Хотане «жизнь застыла, как бывает перед волной новых построений» [2, с.141], мыслил в свете непреложных космических законов, регулирующих жизнь Космоса. Один из этих законов – закона Ритма, управляющий волнами космического потока эволюции: «Познание ритмов позволяет встречать явления с пониманием» [7, 589], – сказано в Гранях Агни Йоги. Ищущий прежде всего причины, лежащие в основе протекающих мировых процессов, никогда не ошибется. Согласно закону Ритма «за периодом расцвета следует период упадка и гибель отжившей формы. Новое рождается и живет, старое вырождается, дряхлеет и умирает» [8, 100].

 

Таким образом, «ритм заключает в себе чередование волн. Но тьма сменяется Светом» [9, 528], «ибо эволюция будущего несет человечеству Свет» [8, 100]. Так, после волны спада в должный срок обязательно придет волна возносящая. Ходившие в Хотане пророчества о новом веке давали уверенность и надежду на лучшее будущее. Согласно этим пророчествам «знаменитый субурган около Хотана должен быть местом одного из проявлений нового века». Записав

эту фразу в дневник, дальше Рерих поясняет: «Хотан – путь Будды. Бурхан-Булат – подле Хотана. Заложены магниты путей. "Так же верно, как под камнем Гума лежит пророчество о новом веке"» [2, с.143].

 

И еще: «В Бурхан-Булате будет храм Шамбалы» [2, с.158]. Вот она, волна возносящая – по Плану Владык в Хотане, земля которого помнит Владыку Будду, одного из представителей Шамбалы, по пророчествам будет стоять Храм как символ прихода завещанного Им Будды Грядущего – Майтрейи. Поэтому это место должно быть отмечено как веха Пути Будды – именно здесь Он решил идти на Север. Сказанное о Бурхан-Булате и о решении Будды Рерих подслушал среди безмолвных песков Азии в беседах, названных им «шепотами у костров».

 

Повторим еще раз сказанное Рерихом выше: «Жизнь, подобная жизни Хотана, существовать не должна», «так продолжаться не может». Чтобы двигаться с восходящей волной, требовались эволюционные перемены, ведущие к обновлению. Космический закон учит: «… С Новым Миром – подъем на гребне спиральной волны эволюции и расцвет, с миром старым – разложение, одряхление и конечный уход с исторической сцены» [8, 100].  Но местные власти, в невежестве и преступном характере которых Рерихи убедились лично, всячески этому препятствовали. Не зная законов высших, они творили беззаконие земное. Китай – земля Лао-Цзы и Конфуция. Ими принесенная мудрость распространилась по всему миру. Но в своем отечестве низким душам ненавистно пламя Красоты Истины.

 

Если по прибытии в китайский пограничный пост Курул сердечный прием и всяческое содействие китайского пограничного офицера напомнили Рерихам черты лучшего Китая и дали надежду на такое же содействие работе экспедиции в Хотане, то уже на подступах к Хотану, в одном из селений оазиса Санджу (Санджу-Базар), из уст местного китайского таможенного чиновника они услышали предупреждение:  «Хотан хотя и замечательное место, но его новый губернатор Ма – человек тяжелый, которого лучше избегать» [1, с. 86]. Говоривший вспоминал, как Хотанский даотай Ма (губернатор Ма Шао-ву), «действуя по приказу сензиянского генерал-губернатора Янь-Дуту, распял, а затем умертвил старого кашгарского Титая» [2, с.177] (Ма дитая, военного губернатора Кашгара). Ходили слухи, что именно за это убийство он и получил от правителя области должность даотая и звезду.

 

В книге Юрия Рериха «По тропам Срединной Азии» можно найти подробности этой истории: «В течение нескольких лет до его (Ма дитая, И.Я.) падения в 1924 году, – читаем в этом источнике, – он лелеял надежду стать независимым правителем Кашгара. … Поползли слухи, что дитай замышляет восстание против генерал-губернатора провинции, и вот тут-то правительство провинции и осознало необходимость положить конец опасной деятельности кашгарского военного   владыки» [1, с. 102].

 

Ма Шао-ву, служивший на то время командиром гарнизона в Учтурфане, по своей инициативе вызвался участвовать в карательной операции. Разрешение от генерал-губернатора было получено. И 1 июня 1924 года, пройдя обходными путями через предгорья, авангард под командованием Ма Шао-ву достиг Кашгара и взял штурмом дворец губернатора [1, с. 103]. Ма Шао-ву, несомненно, собирался занять в Кашгаре место убитого дитая, однако, как пишет Юрий Рерих, «генерал-губернатор провинции, прекрасно сознавая, какую опасность представляет этот удачливый офицер, решил отправить его в еще более отдаленные края. Так Ма Шао-ву был назначен даоинем нового района, простиравшегося от Каргалыка до далекого Дуньхуана на границе с Ганьсу» [1, с. 105]. После казни Ма дитая он не подчинился предписанию генерал-губернатора отослать свои войска назад в Урумчи и оставил их при себе в Хотане.

 

Юрий Рерих охарактеризовал убиенного Дитая Ма как «жестокого деспота, не знавшего пощады ни к китайцам, ни к коренным тюркам» [1, с. 102]. Новые правители Хотана выглядели у него не лучшим образом: Ма Шао-ву – «человек выдающихся способностей и личной отваги, но при том интриган, склонный к мстительности» [1, с. 105]. По словам Николая Рериха, «Ма Да-жень – невежественный и жестокий дикарь» [2, с. 160]. Известно, что упомянутый выше Конфуций в свое время сам пострадал «от глупости, лжи, извращения от отсутствия симпатии и благородства, а в особенности и от глубокого невежества его осудителей» [10, с. 86]. Прискорбно, что правители Хотана не изучали труды Конфуция, изложившего основы мудрого правления:

 

«Какие основы хорошего Правительства? Почитай пять превосходных, изгони четыре мерзкие основы. Мудрый и хороший правитель добродетелен без расточительности; он возлагает обязанности, не доводя народ до ропота; желания его без превышения; он возвышен без гордости; он вдохновителен и не свиреп. Мерзости суть: жестокость, держащая народ в невежестве и карающая смертью. Притеснение, требующее немедленного исполнения дел, не объясненных предварительно. Нелепость, дающая неясные приказы, но требующая точного их исполнения. Препятствие производством в скупости правильного вознаграждения достойных людей”. “Познавать и прилагать в жизни изученное – разве это не истинное удовольствие? Прибытие друга из далекой страны – разве это не истинная радость?» [10, с. 87].

 

Николай Рерих на многих страницах книги «Алтай – Гималаи» называет даотая Ма и амбаня Чжан Фу за их недобропорядочность и невежество «грабителями», «ворами и убийцами», «разбойниками», «зубрами», «безумцами». Елена Ивановна Рерих была настолько удручена бесчинством властей, что произнесла: "Что-то делать с человечеством? Ведь это не люди!" [2, с. 147].

 

Спрашивается, чего же ждать от подобной власти?

По злой воле даотая и амбаня экспедиция была задержана в Хотане на долгие четыре месяца, а ее члены сполна испытали на себе весь набор унижений, оскорблений и неприятностей, на которые способны эти низкие и невежественные правители оазиса. В их поступках явно чувствовался английский след. Николай Константинович опубликовал в книге «Алтай – Гималаи» целый список незаконных действий со стороны китайской власти по отношению к членам экспедиции, из которого видно, в каком безвыходном и опасном положении они оказались:

 

«Формулируем обвинения даотая для генерал-губернатора так: "Обвиняем Ма Да-женя, даотая Хотана, в следующем: 1. В глубоко оскорбительном отношении к достоинству Соединенных Штатов Америки и к культурным целям нашей экспедиции; 2. В оскорбительном отказе принять во внимание письмо от генерального консула Соединенных Штатов Америки в Индии; 3. В оскорбительном запрещении свободной художественной работы в Хотане под угрозой конфискации всех художественных материалов, принадлежащих экспедиции; 4. В оскорбительном отказе принять во внимание все письма и удостоверения от американских учреждений, организовавших экспедицию; 5. В оскорбительном отношении к нашему личному достоинству; 6. В оскорбительном отказе признать действительным наш китайский паспорт, выданный по приказу пекинского правительства через г. Чен Ло, китайского в Париже; 7. В отказе принять во внимание письмо, данное г. Чен Ло ко всем губернаторам Туркестана; 8. В насильственном задержании экспедиции в Хотане, что нарушило срочные планы экспедиции; 9. В оскорбительном отнятии всего нашего оружия (2 винтовки, 1 охотничье ружье и 3 револьвера), что лишило экспедицию всех средств защиты, хотя каждый путник, переходя пустыню, имеет при себе оружие; 10. В оскорбительной и бесчеловечной угрозе выслать экспедицию из пределов Китая через закрытый снегами перевал Санджу; 11. В оскорбительном отказе принять во внимание присутствие в экспедиции пожилой дамы; 12. В оскорбительном и бесчеловечном намерении послать экспедицию в пустыню в направлении Дуньхуана без оружия, без денег и часть членов экспедиции с больными зубами; 13. В оскорбительном и глумливом ежедневном изменении своих собственных распоряжений; 14. В оскорбительном и бесчеловечном отказе иметь личную консультацию с врачом шведской миссии в Кашгаре; 15. В оскорбительном отказе устроить наши денежные дела лично в Кашгаре; 16. В оскорбительном требовании от нас недействительного царского паспорта через девять лет после революции; 17. В оскорбительном отказе разрешить нам сноситься с американскими учреждениями из Кашгара» [2, с. 149-150].

 

Что же чувствовали Рерихи, живя в этих невыносимых условиях? Как проходили их дни? Юрий Рерих рассказывает: «Все наши дни проходили либо в работе на штаб-квартире, либо в переговорах с местными властями. Переговоры эти занимали основную часть времени, ибо каждый визит губернатора или градоначальника означал пять-шесть часов непрерывных разговоров» [1, с. 114]. Но мы знаем: «худшая кража есть кража чужого времени» [2, с. 28].

 

Хотанские власти, находясь под влиянием английских спецслужб, всячески противодействовали работе экспедиции, выказывая все признаки мракобесия. Но, как известно, «перед рассветом ночь темнее» [11, окончание]. И когда неистовствует и сгущается тьма, нужно искать Пути Высшие, противопоставляя тьме светлые мысли и начинания. Эта мудрость в Живой Этике выражена формулой: «Когда так темно, подумаем о Свете!» [11, окончание].

 

Прислушаемся к Рериху: «В самые мрачные времена, среди тесноты недомыслия, особенно звучно раздавался ободряющий глас о великом Пришествии, о Новой Эре, о времени, когда человечество сумеет благоразумно и вдохновенно воспользоваться всеми сужденными возможностями» [12].  И профессор Рерих находит время работать над светоносной серией картин «Майтрейя». Эта тема – ожидание Спасителя Мира – необходимый противовес в условиях темного времени. Мудро в этих условиях направить свою творческую энергию на построение будущего, объединяясь тем самым с Учителями, взявшими на себя ответственность за продвижение человечества.

 

Еще 8 октября 1925 года он записал в дневнике: «Серия "Майтрейя" сложилась из семи частей: 1) "Шамбала идет"; 2) "Конь счастья"; 3) "Твердыни стен"; 4) "Знамя грядущего"; 5) "Мощь пещер"; 6) "Шепоты пустыни"; 7) "Майтрейя Победитель"» [2, с.143].  Какие идеи вложил художник в основу этих работ? Что им руководило?

 

Вспомним, как по всему пути следования экспедиции, начиная с Кашмира, родины первоначального буддизма, встречались особые знаки – вести о Новой Эре. Имея в виду Кашмир, Рерих писал: «там произносилось имя Майтрейи» [3, 227]; на придорожных скалах встречались путникам изображения Майтрейи или всадника на коне, как это случилось, например, после перевала Зоджи, ведущего в Ладак, или у деревни Мульбе; в монастырях Ладака – в Спитуге, Ше, Саспуле, Ламаюре – Рерихи видели стенописи со священными образами – Будды, Майтрейи, Манджушри, Богини Дуккар, Авалокитешвары. Все они являются символами коллектива Братства Великой Общины, символами Грядущего; в последний день пребывания в Ладаке Рериху подарили старинную танку «Красный всадник»: среди снежных гор, благословляемый Белой Тарой, весь объятый пламенем несется красный всадник и трубит в священную раковину. Что это, как не весть о наступлении Нового века? А сколько сказаний и пророчеств о сроках наступления светлой эпохи и о Владыке Шамбалы, который готовит свое непобедимое войско для очищения Земли от врагов Света, услышали Рерихи на своем пути в Китайский Туркестан!? Вся Азия – в ожидании Майтрейи.

 

Так, в ходе целого ряда событий наметились и выстроились содержание и ведущая идея будущей серии «Майтрейя» – изображение символа светлых чаяний народов Азии в ожидании великих перемен, связанных с приходом Майтрейи.