top of page

   3

   ВЕСТНИК КУЛЬТУРЫ 29

РЕРИХОВСКОЕ НАСЛЕДИЕ

Малая Рериховская Библиотека

Можно открыть нажатием курсора

Держава Рериха:

[Сб. ст.]. — 2-е изд., исправленное. —
М.: Международный Центр Рерихов, 2004. — 72 с.

Гуманист, общественный деятель, писатель, педагог, ученый, художник, Н.К.Рерих – явление исключительное в культурной и общественной жизни XX столетия. Сборник «Держава Рериха» посвящен русскому периоду жизни и творчества Н.К.Рериха. Среди авторов сборника – выдающиеся деятели искусства и литературы: Сергей Маковский, Александр Бенуа, Леонид Андреев и другие.

ПРЕ­ДИС­ЛО­ВИЕ

 

Ни­ко­лай Кон­стан­ти­но­вич Ре­рих ро­дил­ся в Санкт-Петербур­ге 27 сен­тя­б­ря (9 ок­тя­б­ря) 1874 го­да. Все осо­бен­но па­мят­ное и до­ро­гое бы­ло свя­за­но с лет­ни­ми ме­ся­ца­ми в Из­ва­ре, в поместье от­ца, Кон­стан­ти­на Фе­до­ро­ви­ча, в со­ро­ка вер­стах от Гат­чины. Отец, вла­де­лец но­та­ри­аль­ной кон­то­ры, не поддерживал ху­до­же­ст­вен­ных ин­те­ре­сов маль­чи­ка, по­ла­гая, что луч­ше юри­ди­че­с­кой ка­рь­е­ры ни­че­го быть не мо­жет. По­это­му ос­тал­ся равно­душ­ным к со­ве­там из­ве­ст­но­го скульп­то­ра и гра­фи­ка М.О.Мике­ши­на обра­тить се­рь­ез­ное вни­ма­ние на ода­рен­ность Ни­ко­лая.


Пер­вым, са­мым глав­ным учи­те­лем Ре­ри­ха ста­ла при­ро­да. Су­мер­ки, вы­пол­за­ю­щие из ни­зин и ов­ра­гов, сту­де­ные озе­ра и го­лу­бые хол­мы, об­ла­ка и звез­ды... В од­ном из юно­ше­с­ких днев­ни­ков он пи­сал: «Ти­хо, спо­кой­но в ле­су. Ни пе­ред кем он не ри­су­ет­ся, не рас­счи­ты­ва­ет, ка­кой вет­кой ше­вель­нуть. Птиц нет ни­ка­ких. Раз­ве за­кли­ка­ет сне­гирь-ту­зе­мец. Те­перь ве­че­ром там и хо­лод­но, и жут­ко, и про­стор­но, и за­ду­шев­но. А по­ле? А пе­ре­ле­с­ки, оль­ш­ня­ки по по­лям? А ка­кой тре­во­ги в ду­ше на­де­ла­ет чер­ная точ­ка средь по­ля — даль­ний пут­ник... Ку­да он про­би­ра­ет­ся? От­ку­да?.. Ну, сло­вом, про­сто вспом­ни­лась од­на из тех кар­ти­нок, опи­са­ния ко­то­рых на­вод­ня­ют не­дра мо­е­го сто­ла».


Дру­гим не­из­мен­ным учи­те­лем и спут­ни­ком жиз­ни бы­ли кни­ги. В дет­ст­ве они по­ве­да­ли ему о ге­ро­и­че­с­кой ис­то­рии на­ро­да, о кня­зе Иго­ре, Алек­сан­д­ре Нев­ском, Сер­гии Ра­до­неж­ском, Дми­т­рии Дон­ском, Ми­ха­и­ле Ку­ту­зо­ве и за­ло­жи­ли глу­бо­кую осно­ву его люб­ви к род­но­му про­шло­му. Очень лю­бил бу­ду­щий ху­дож­ник те­атр, не­ред­ко иг­рал в пье­сах, по­став­лен­ных на школь­ной сце­не. С са­мых ран­них лет во­шла в жизнь Ре­ри­ха му­зы­ка, и не толь­ко клас­си­че­с­кая — он со­би­рал и изу­чал на­род­ные пес­ни. С ог­ром­ным ин­те­ре­сом при­сма­т­ри­вал­ся маль­чик к древ­не­рус­ской ар­хи­тек­ту­ре. В гим­на­зи­че­с­ком со­чи­не­нии его ру­кой ста­ра­тель­но вы­ве­де­но: «Не прав­да ли, те­перь Моск­ва име­ет вид, ес­ли мож­но сде­лать та­кое срав­не­ние, ба­буш­ки, у ко­то­рой че­пец свер­нул­ся на сто­ро­ну, а Пе­тер­бург под­тя­нул­ся, вы­тя­нул­ся, слов­но сол­дат на ча­сах. Ря­дом с этим сколь­ко в Моск­ве ори­ги­наль­но­го, чи­с­то рус­ско­го, не взя­то­го за гра­ни­цей».


Под­лин­ной стра­с­тью ста­ла для не­го ар­хе­о­ло­гия — ис­точ­ник твор­че­с­ко­го вдох­но­ве­ния, сред­ст­во про­ник­но­ве­ния сквозь «ве­ко­вой ту­ман в три­де­ся­тое цар­ст­во». Еще сов­сем юным Ре­рих уча­ст­во­вал в рас­коп­ках кур­га­нов и древ­них го­ро­дищ в раз­ных ме­с­тах Рос­сии. На скло­не лет пи­сал: «Ка­кая это жи­вая, нуж­ная для всех со­об­ра­же­ний на­ука — ар­хе­о­ло­гия».


В 1883 го­ду Ни­ко­лай ус­пеш­но вы­дер­жал эк­за­мен в од­ну из луч­ших ча­ст­ных гим­на­зий Пе­тер­бур­га — гим­на­зию фон Мая. Опыт­ный пе­да­гог К.И.Май су­мел раз­вить в Ре­ри­хе лю­бовь к гео­гра­фии. Юно­ша твер­до ре­шил стать ху­дож­ни­ком, но его влек­ла к се­бе и ис­то­рия. Окон­чив в 1893 го­ду гим­на­зию, он по­сту­па­ет сра­зу в два выс­ших учеб­ных за­ве­де­ния. «Се­мей­ный гор­ди­ев узел был раз­ре­шен тем, что вме­с­то исто­ри­че­с­ко­го фа­куль­те­та я по­ступ­лю на юри­ди­че­с­кий, но за­то бу­ду дер­жать эк­за­мен и в Ака­де­мию ху­до­жеств. В кон­це кон­цов по­лу­чи­лось, что на юри­ди­че­с­ком фа­куль­те­те сда­ва­лись эк­за­мены, а на ис­то­ри­че­с­ком слу­ша­лись лек­ции. <...> Уни­вер­си­тет остался по­лез­ным эпи­зо­дом. До­ма у нас бы­ва­ли Мен­де­ле­ев, Сове­тов, вос­точ­ни­ки Гос­тун­ский и По­зд­не­ев. За­кла­ды­вал­ся ин­те­рес к Вос­то­ку.


А с дру­гой сто­ро­ны, че­рез дя­дю Кор­ку­но­ва, шли ве­с­ти из ме­ди­цин­ско­го ми­ра. Звал ме­ня в Си­бирь, на Ал­тай. Слы­ша­лись зо­вы — к да­лям и вер­ши­нам — Бе­лу­ха, Хан-Тен­г­ри». В Ака­де­мии ху­до­жеств Ре­рих учил­ся че­ты­ре го­да. По­ра­зи­тель­на эво­лю­ция его твор­че­ст­ва за этот крат­кий пе­ри­од: сов­сем уче­ни­че­с­кие, ма­ло вы­ра­зи­тель­ные этю­ды и ри­сун­ки пер­во­курсни­ка — и дип­лом­ная кар­ти­на «Го­нец. Вос­стал род на род» (1897).

Можно открыть нажатием курсора

В этой эво­лю­ции ог­ром­ную роль сы­г­рал пре­по­да­вав­ший тог­да в Ака­де­мии Ар­хип Ива­но­вич Ку­ин­д­жи, ко­то­ро­го Ре­рих ча­с­то на­зы­вал «не толь­ко учи­те­лем жи­во­пи­си, но и всей жиз­ни». Ку­ин­д­жи под­дер­жал и раз­вил на­чи­на­ния сво­е­го вос­пи­тан­ни­ка, за­бот­ли­во обе­ре­гая его твор­че­с­кую ин­ди­ви­ду­аль­ность. Укре­пил в нем стой­кость ду­ха, ши­ро­ту взгля­дов, не­пре­клон­ность в до­сти­же­нии на­ме­чен­ной це­ли. Вот по­че­му и на вось­мом де­сят­ке лет Ре­рих со­хра­нил па­мять об этом не­о­бык­но­вен­ном че­ло­ве­ке и пей­за­жи­с­те, ча­с­то рас­ска­зы­вал о нем сво­им ин­дий­ским дру­зь­ям.Сре­ди дру­гих учи­те­лей Ре­рих вы­со­ко ста­вил В.В.Ста­со­ва, от­крыв­ше­го ему мир ор­на­мен­та, книж­ных ми­ни­а­тюр и ук­ра­шений, по­зна­ко­мив­ше­го со ста­рин­ны­ми гра­мо­та­ми, жи­ти­я­ми, ле­то­пи­ся­ми. Вла­ди­мир Ва­си­ль­е­вич очень сим­па­ти­зи­ро­вал мо­лодо­му ху­дож­ни­ку, сле­дил за его пер­вы­ми са­мо­сто­я­тель­ны­ми шага­ми в ис­кус­ст­ве, по­мо­гал до­б­ры­ми со­ве­та­ми. За­мет­ное воз­дей­ст­вие на Ре­ри­ха ока­за­ли вы­став­ки скан­ди­нав­ской жи­во­пи­си, осо­бен­но фин­ской, ор­га­ни­зо­ван­ной «Ми­ром ис­кус­ст­ва» в 1897–1898 го­дах.

Можно открыть нажатием курсора

Важ­ной ве­хой в со­вер­шен­ст­во­ва­нии гра­фи­че­с­ко­го ма­с­тер­ства бы­ли за­ня­тия под ру­ко­вод­ст­вом из­ве­ст­но­го фран­цуз­ско­го ху­дож­ни­ка и пе­да­го­га Фер­на­на Кор­мо­на. Ни­ко­лай брал у не­го уро­ки во вре­мя пер­во­го по­се­ще­ния Фран­ции в 1900–1901 го­дах. Тог­да же по­зна­ко­мил­ся с твор­че­ст­вом Пю­ви де Ша­ван­на, ко­то­ро­го впос­лед­ст­вии на­зы­вал сво­им вто­рым — по­сле Ку­ин­д­жи — учи­те­лем.

Из Па­ри­жа Ре­рих со­об­щал Е.И.Ша­пош­ни­ко­вой: «Не по­м­ню, пи­сал ли Те­бе о Пю­ви де Ша­ван­не. Чем бо­лее я всма­т­ри­ва­юсь в его ра­бо­ты, чем боль­ше слы­шу о его ра­бо­чих при­емах, его жиз­ни, при­выч­ках, тем боль­ше изум­ля­юсь боль­шо­му сход­ст­ву мно­го­го, что есть у ме­ня».Не толь­ко ве­ли­ча­вое спо­кой­ст­вие и мо­ну­мен­таль­ность кар­тин и фре­сок Пю­ви де Ша­ван­на влек­ли к не­му Ре­ри­ха — обо­их ху­дож­ни­ков сбли­жа­ло стрем­ле­ние ис­поль­зо­вать в сво­ем твор­че­ст­ве язык ис­кус­ст­ва про­шло­го.

В Па­ри­же в 1901 го­ду Ре­рих со­зда­ет кар­ти­ны «За­мор­ские гос­ти» и «Идо­лы», ко­то­рые впос­лед­ст­вии не­од­но­крат­но по­вто­рял в раз­ных ва­ри­ан­тах. Кор­мон был очень до­во­лен ра­бо­та­ми уче­ни­ка из Рос­сии: «Вче­ра был у Кор­мо­на, — пи­сал Ре­рих Е.И.Ша­пош­ни­ко­вой, — опять и опять вы­слу­шал очень бла­го­при­ят­ные и дель­ные за­ме­ча­ния». В дру­гом пись­ме: «Сей­час вернул­ся из Grand Palais, где вы­слу­ши­вал очень ле­ст­ные за­ме­чания со сто­ро­ны Эдель­фельд­та (вы­да­ю­ще­го­ся фин­ско­го ху­дож­ни­ка. — А.А.); мне­ние его мне очень при­ят­но».

Ле­том то­го же го­да ху­дож­ник воз­вра­тил­ся до­мой. С но­вой энер­ги­ей он уг­луб­ля­ет­ся в изу­че­ние ста­ри­ны, од­но­вре­мен­но созда­вая мно­го­чис­лен­ные по­лот­на: «Зло­ве­щие», «Озе­ро», «Лес», «Со­сны», «Го­род стро­ят». По­след­нее име­ло боль­шой успех на Мос­ков­ской вы­став­ке 1902 го­да. Ре­рих пи­сал тог­да жене: «Су­ри­ков про­сто чуть не до слез тро­нул ме­ня — та­ких хо­ро­ших ве­щей на­го­во­рил... Ес­ли бы он знал, ка­кую ра­дость он мне до­ста­вил! Мно­гие хва­лят мои этю­ды».

Можно открыть нажатием курсора

По ини­ци­а­ти­ве В.Се­ро­ва кар­ти­на «Го­род стро­ят» бы­ла при­об­ре­те­на для Тре­ть­я­ков­ской га­ле­реи, где уже на­хо­дил­ся «Го­нец», куп­лен­ный пя­тью го­да­ми рань­ше са­мим Тре­ть­я­ко­вым. Твор­че­с­кий путь Ре­ри­ха толь­ко на­чи­нал­ся, а он уже был авто­ром из­ве­ст­ных кар­тин и мно­же­ст­ва на­уч­ных и кри­ти­че­с­ких ста­тей. Рас­тут мас­шта­бы его об­ще­ст­вен­ной де­я­тель­но­с­ти. Не по­ры­ва­ет он и с лю­би­мой ар­хе­о­ло­ги­ей.


В 1899 го­ду Ре­рих едет по пу­ти «из ва­ряг в гре­ки», а спу­с­тя че­ты­ре го­да от­прав­ля­ет­ся в пу­те­ше­ст­вие по древ­не­рус­ским го­ро­дам — Яро­слав­лю, Ко­ст­ро­ме, Вла­ди­ми­ру, Суз­да­лю, Моск­ве, Смо­лен­ску и мно­гим дру­гим, за­вер­шив его в 1904 го­ду по­се­ще­ни­ем Тве­ри, Уг­ли­ча, Ка­ля­зи­на, Вал­дая, Зве­ни­го­ро­да. Ре­зуль­тат стран­ст­вий — свы­ше ста ар­хи­тек­тур­ных этю­дов.


Эти этю­ды — за­ме­ча­тель­ный при­мер ак­тив­ной про­па­ган­ды ху­до­же­ст­вен­ны­ми сред­ст­ва­ми ше­де­в­ров зод­че­ст­ва. Они рас­крыва­ли кра­со­ту, ве­ли­чие, яс­ность и бла­го­род­ст­во ста­рин­ных храмов, церк­вей, стен, ба­шен. Ре­рих был пер­вым, кто так естествен­но пе­ре­дал спо­кой­ную тя­же­ло­вес­ность, мо­но­лит­ность, прекрас­ную про­сто­ту древ­не­рус­ских стро­е­ний, их не­раз­рыв­ную связь с зем­лей, с ок­ру­жа­ю­щим пей­за­жем, за­пе­чат­лел кон­ст­рук­тив­ность и скульп­тур­ность по­ст­ро­ек, их леп­ку, фак­ту­ру и, на­конец, их древ­ность.


Он не столь­ко пи­шет, сколь­ко, по­доб­но стро­и­те­лю, воз­во­дит в сво­их этю­дах и кар­ти­нах ар­хи­тек­тур­ные со­ору­же­ния, при­ла­жи­ва­ет ка­мень к кам­ню, брев­но к брев­ну, под­во­дит к ним мощ­ные контр­фор­сы, ос­тав­ля­ет в сте­нах и баш­нях уз­кие ще­ли бой­ниц, ук­ла­ды­ва­ет на­деж­ную кров­лю. Слов­но скульп­тор, уве­рен­но, боль­ши­ми пло­с­ко­стя­ми, бе­зо­ши­боч­но ле­пит объ­е­мы, как му­зы­кант, под­во­дит под яс­ный и строй­ный ритм ме­ло­дию кра­сок.


В 1905 го­ду ху­дож­ник вы­сту­па­ет как та­лант­ли­вый гра­фик, ав­тор ри­сун­ков «Царь», «Яб­ло­ня», «Об­ла­ка», мно­го­чис­лен­ных ил­лю­с­т­ра­ций к про­из­ве­де­ни­ям М.Ме­тер­лин­ка. Са­мые, ка­за­лось бы, ма­ло­зна­чи­тель­ные ви­нь­ет­ки, за­став­ки, кон­цов­ки под пе­ром и ки­с­тью Ре­ри­ха на­пол­ня­ют­ся глу­бо­ким смыс­лом. Ге­рои книж­ных ук­ра­ше­ний Ре­ри­ха шьют одеж­ду, стро­ят ла­дьи, воз­во­дят кре­по­с­ти, за­ни­ма­ют­ся зем­ле­де­ли­ем. «Ес­ли за­молк­нет сло­во, если за­тем­не­ют бук­вы, — го­во­рил Ре­рих, — то ук­ра­ше­ния книж­ные все-та­ки рас­ска­жут об ис­кус­ст­ве на­ро­да, о жизни».

 

С 1907 го­да на­чи­на­ет­ся пе­ри­од де­я­тель­но­с­ти ху­дож­ни­ка в об­ла­с­ти те­а­т­раль­но-де­ко­ра­ци­он­ной жи­во­пи­си. Бо­ро­дин, Рим­ский-Кор­са­ков, Стра­вин­ский, Ос­т­ро­вский, Ваг­нер, Ме­тер­линк, Иб­сен — ком­по­зи­то­ры и дра­ма­тур­ги, чьи про­из­ве­де­ния его вдох­нов­ля­ют. Ре­рих не вни­ка­ет в спе­ци­фи­ку те­а­т­раль­но­го де­ла, по­дроб­но­с­ти ре­жис­сер­ско­го за­мыс­ла: его эс­ки­зы — од­но­вре­мен­но и стан­ко­вые кар­ти­ны. Они ото­б­ра­жа­ют эмо­ции и пред­ставле­ния, воз­ник­шие под впе­чат­ле­ни­ем опе­ры или пье­сы, но в то же вре­мя уди­ви­тель­но со­от­вет­ст­ву­ют их со­дер­жа­нию, ду­ху, нераз­рыв­ны с иде­ей по­ста­нов­ки.


По ха­рак­те­ру да­ро­ва­ния Ре­рих был мо­ну­мен­та­ли­с­том. Смот­ря на ре­про­дук­цию да­же не­боль­шой его кар­ти­ны, мож­но по­ду­мать, что раз­ме­ра­ми она рав­на пан­но или фре­с­ке. Та­кое впе­чат­ле­ние воз­ни­ка­ет бла­го­да­ря сво­е­об­ра­зию ху­до­же­ст­вен­ной ма­не­ры ма­с­те­ра: лег­ко чи­та­е­мой, урав­но­ве­шен­ной ком­по­зи­ции, яс­но­му де­ле­нию глу­би­ны про­ст­ран­ст­ва на пла­ны, ми­ни­маль­но­му ко­ли­че­ст­ву по­дроб­но­с­тей, чет­ко­с­ти изо­б­ра­же­ния, ис­поль­зо­ва­нию яс­ной па­ли­т­ры на­сы­щен­ных цве­тов.


По­это­му ес­те­ст­вен­но об­ра­ще­ние Ре­ри­ха к мо­ну­мен­таль­но-де­ко­ра­тив­ной жи­во­пи­си. Ра­туя за ее раз­ви­тие, он ут­верж­дал, что со вре­ме­нем это­му ви­ду твор­че­ст­ва бу­дет при­над­ле­жать не­из­ме­ри­мо боль­шее ме­с­то в изо­б­ра­зи­тель­ном ис­кус­ст­ве: ведь фре­с­ки, пан­но, мо­за­и­ки, ви­т­ра­жи дол­го­веч­ны, рас­счи­та­ны на са­мо­го ши­ро­ко­го зри­те­ля. За­ме­ча­тель­ные ра­бо­ты в этой об­ла­с­ти жи­во­пи­си свя­за­ны с имением М.К.Тенишевой Та­лаш­ки­но, что под Смо­лен­ском. Там в 1914 го­ду Ре­рих за­вер­шил рос­пись церк­ви Святого Ду­ха. Над вхо­дом поме­с­тил боль­шую смаль­то­вую мо­за­и­ку, чу­дес­но впи­сав каж­дый ее сан­ти­метр в об­щий строй ком­по­зи­ции, а все изо­б­ра­же­ние уме­ло сгар­мо­ни­ро­вав с мас­шта­ба­ми и ар­хи­тек­тур­ны­ми фор­ма­ми по­ст­рой­ки, ок­ру­жа­ю­щим пей­за­жем. Ос­нов­ную часть мо­за­и­ки за­ни­ма­ет об­раз Не­ру­ко­твор­но­го Спа­са. Глу­бо­кую скорбь и за­бо­ту вы­ра­жа­ет ли­цо, об­рам­лен­ное тем­ны­ми во­ло­са­ми и зо­ло­тым ним­бом. Свя­тые Ре­ри­ха — его идея веч­но­с­ти жиз­ни, ду­ха, ра­зу­ма и до­б­ро­ты, идея выс­ше­го при­зва­ния каж­до­го из лю­дей и все­го че­ло­ве­че­ст­ва. Не­за­ви­си­мо от то­го, пра­во­слав­ные ли они, мусуль­ман­ские, буд­дий­ские, его свя­тые не­раз­рыв­ны с зем­лей, а зем­ля оду­хо­тво­ре­на, на­де­ле­на ра­зум­ной жиз­нью.


В 1906 го­ду Ре­рих на­зна­ча­ет­ся ди­рек­то­ром Шко­лы Об­ще­ст­ва По­ощ­ре­ния Ху­до­жеств — са­мо­го боль­шо­го сред­не­го учеб­но­го ху­до­же­ст­вен­но­го за­ве­де­ния Рос­сии. Что­бы в ней мог­ли за­ни­мать­ся все же­ла­ю­щие, Ре­рих ор­га­ни­зу­ет сеть при­го­род­ных от­де­ле­ний. «Каж­дое де­ло мо­жет жить лишь по­сто­ян­ным раз­ви­ти­ем», — пи­сал он в «За­пи­с­ке ди­рек­то­ра» от 16 сен­тя­б­ря 1913 года. Вос­пи­ты­вать ху­до­же­ст­вен­ный вкус, эс­те­ти­че­с­кие чув­ст­ва, обе­ре­гать и раз­ви­вать твор­че­с­кую ин­ди­ви­ду­аль­ность и на­ци­о­наль­ные осо­бен­но­с­ти уче­ни­ков, не­ус­тан­но рас­ши­рять и уг­луб­лять их кру­го­зор в со­че­та­нии с по­сле­до­ва­тель­ным обу­че­ни­ем изо­б­ра­зи­тель­ной гра­мо­те, фор­ми­ро­вать вы­со­кие нрав­ст­вен­ные ка­че­ст­ва — вот прин­ци­пы, ко­то­ры­ми ру­ко­вод­ст­во­вал­ся Ни­ко­лай Кон­стан­ти­но­вич.


Он и пе­да­го­гов по­до­б­рал за­ме­ча­тель­ных — А.А.Ры­ло­ва, И.Я.Би­ли­би­на, А.В.Щу­се­ва, В.А.Щу­ко, Д.Н.Кар­дов­ско­го, Н.С.Са­мо­ки­ша. Ар­ка­дий Алек­сан­д­ро­вич Ры­лов вспо­ми­на­ет: «С Ре­ри­хом бы­ло при­ят­но ра­бо­тать, все де­ла­лось по-то­ва­ри­щески, глав­ное — чув­ст­во­ва­лась жи­вая струя све­же­го воз­ду­ха. Шко­ла не сто­я­ла на ме­с­те, каж­дый год от­кры­ва­лись но­вые клас­сы или но­вые ху­до­же­ст­вен­но-про­мы­ш­лен­ные ма­с­тер­ские, уве­ли­чи­вал­ся со­став пре­по­да­ва­те­лей при­гла­ше­ни­ем вы­да­ю­щих­ся ху­дож­ни­ков». В на­ши дни тра­ди­ции Шко­лы Об­ще­ст­ва По­ощ­ре­ния Ху­до­жеств про­дол­жа­ет Санкт-Пе­тер­бург­ское ху­до­же­ст­вен­ное учи­ли­ще име­ни Н.К.Ре­ри­ха.


Ог­ром­ное зна­че­ние Ре­рих при­да­вал воз­дей­ст­вию на че­ло­ве­ка при­ро­ды. Он ут­верж­дал: да­же не­про­дол­жи­тель­ное об­ще­ние с нею об­ла­го­ра­жи­ва­ет и ос­вя­ща­ет; «лю­ди, вы­шед­шие из при­ро­ды, как-то ин­стинк­тив­но чи­ще»; «они здо­ро­вее ду­хов­но», «луч­ше рас­пре­де­ля­ют свои си­лы». В фе­в­ра­ле 1909 го­да Ре­рих по­лу­чил од­но за дру­гим два пись­ма. В пер­вом со­об­ща­лось: «Дей­ст­ви­тель­ные чле­ны Им­пе­ратор­ской Ака­де­мии ху­до­жеств В.В.Ма­тэ, Н.П.Кон­да­ков и И.Е.Ре­пин пред­ло­жи­ли ака­де­ми­че­с­ко­му со­бра­нию удо­с­то­ить Вас зва­ния ака­де­ми­ка...».


Во вто­ром го­во­ри­лось: «В Ака­де­мии по­лу­че­но пись­мо от Ро­де­на, очень ле­ст­ное для Вас. Он да­ет свой го­лос за удо­с­то­е­ние Вас зва­ни­ем ака­де­ми­ка...». В том же го­ду Ре­рих ста­но­вит­ся ака­де­ми­ком Рос­сий­ской Ака­де­мии ху­до­жеств. Его твор­че­ст­во ра­но об­ре­ло са­мо­сто­я­тель­ность, яр­кую са­мо­быт­ность. Ни му­чи­тель­ных по­ис­ков, ни ко­ле­ба­ний. Раз­ви­тие шло сво­бод­но и не­удер­жи­мо по пу­ти, обус­лов­лен­но­му яр­чай­шим та­лан­том, сво­е­об­ра­зи­ем и глу­би­ной ми­ро­воз­зре­ния, уди­ви­тель­ной ин­ту­и­ци­ей, зна­ни­я­ми ис­тин­но­го уче­но­го.


Это не оз­на­ча­ет, что Ре­ри­ха не кос­ну­лись раз­лич­ные вли­я­ния. Но, преж­де все­го, твор­че­с­кую ин­ди­ви­ду­аль­ность ху­дож­ника оп­ре­де­ли­ло древ­не­рус­ское и рус­ское на­род­ное ис­кус­ст­во. А ин­ди­ви­ду­аль­но­с­тью Ре­рих очень до­ро­жил и пи­сал об этом в на­ча­ле ве­ка так: «Ко­неч­но, с го­да­ми взгля­ды че­ло­ве­ка силь­но ме­ня­ют­ся: в 60 лет он да­ле­ко не тот, что в 40 и в 20, но все же во всех этих пе­ре­ме­нах крас­ной ни­тью прой­дет его ин­ди­ви­дуаль­ность».


На ми­ро­воз­зре­нии Ре­ри­ха ска­за­лись фи­ло­соф­ские взгля­ды Л.Н.Тол­сто­го, в пер­вую оче­редь его трак­та­ты «В чем моя ве­ра?» и «Что та­кое ис­кус­ст­во?». Вто­ря сло­вам Тол­сто­го о еди­не­нии лю­дей меж­ду со­бой с по­мо­щью ис­кус­ст­ва, Ре­рих ут­верж­дал: искус­ст­во объ­е­ди­нит че­ло­ве­че­ст­во, по­то­му что оно име­ет мно­го вет­вей, но ко­рень един, а, сле­до­ва­тель­но, и не­об­хо­ди­мые пред­по­сыл­ки для «гря­ду­ще­го син­те­за».


С го­да­ми Ре­рих все глуб­же изу­ча­ет ин­дий­скую фи­ло­со­фию, об­ра­ща­ясь к ее пер­во­ис­точ­ни­кам. Вли­я­ние ин­дий­ской фи­ло­софии ска­за­лось на ли­те­ра­тур­ных тру­дах Ре­ри­ха и на ря­де его худо­же­ст­вен­ных про­из­ве­де­ний. В 1906 го­ду он пи­шет кар­ти­ны «Де­вас­са­ри Абун­ту» и «Девас­са­ри Абун­ту с пти­ца­ми»; на эту же те­му со­зда­ет прит­чу. Про­то­ти­пом кар­тин по­слу­жи­ли фре­с­ки Ад­жан­ты, изу­чен­ные по фо­то­гра­фи­ям. Воз­дей­ст­вие древ­не­ин­дий­ско­го ис­кус­ст­ва, с ко­то­рым Ре­рих был зна­ком уже в ран­ней юно­с­ти, мож­но най­ти и в дру­гих ра­бо­тах. Од­на­ко оно ни­ког­да, да­же в по­зд­ний пе­ри­од, не оп­ре­де­ля­ло твор­че­ст­ва ма­с­те­ра. Со вре­ме­нем Ре­рих на­чи­на­ет глу­бо­ко ин­те­ре­со­вать­ся во­про­са­ми эти­ки. Труд, со­зи­да­ние, по­двиг, до­б­ро, нрав­ст­вен­ное са­мо­усо­вер­шен­ст­во­ва­ние — к это­му он при­зы­ва­ет во мно­гих сво­их про­из­ве­де­ни­ях. По­ла­гая, что ос­нов­ные ка­те­го­рии эти­ки бы­ли вы­ра­бо­та­ны на за­ре ци­ви­ли­за­ции, ху­дож­ник не ин­те­ре­су­ет­ся исто­ри­ей их фор­ми­ро­ва­ния, а ис­сле­ду­ет пер­во­ис­точ­ни­ки, про­ти­во­по­с­тав­ляя их и свои соб­ст­вен­ные воз­зре­ния ре­ак­ци­он­ным уче­ни­ям, оп­рав­ды­ва­ю­щим на­си­лие и без­нрав­ст­вен­ность.


В 1912 го­ду Ре­рих на­чи­на­ет цикл сим­во­ли­че­с­ких про­из­ве­де­ний, вы­зван­ный уг­ро­зой ми­ро­вой вой­ны, — «Меч му­же­ст­ва», «Крик змия», «За­ре­во», «Град об­ре­чен­ный» и др. В них он не отсту­па­ет от твер­дых ре­а­ли­с­ти­че­с­ких по­зи­ций, вы­ра­жая идеи язы­ком впол­не по­нят­ных форм и об­ра­зов. В 1916–1918 го­дах ху­дож­ник поч­ти без­вы­е­зд­но жи­вет в Ка­ре­лии, в Сер­до­бо­ле, ку­да его на­пра­ви­ли вра­чи для из­ле­че­ния от тя­же­лой бо­лез­ни. Пи­шет от­ту­да А.Бе­нуа: «Ког­да про­кля­тая тем­пе­ра­ту­ра и бо­ли ме­ня не вы­во­дят из строя — я ра­бо­таю. <...> Зи­мой здесь хо­ро­шо — воз­дух кри­с­таль­ный. Уда­лось про­честь и не­сколь­ко очень нуж­ных книг. Ког­да бу­дешь в ти­ши­не — со­ве­тую те­бе их про­честь. Осо­бен­но нуж­но “Про­воз­ве­с­тие Ра­ма­криш­ны”. Очень се­рь­ез­ное, а глав­ное, близ­кое че­ло­ве­че­ст­ву уче­ние».


В 1918 го­ду Ре­рих ока­зал­ся от­ре­зан­ным от ро­ди­ны. Сре­ди мно­же­ст­ва ра­бот ка­рель­ско­го пе­ри­о­да — по­эти­че­с­кие ви­ды Ва­ла­а­ма, Ту­ло­лы, ок­ре­ст­но­с­тей Сер­до­бо­ля. За­тем он пе­ре­би­ра­ет­ся в Вы­борг, где жи­вет без де­нег и чьей-ли­бо под­держ­ки. А ког­да, на­ко­нец, при­хо­дит от дру­зей по­мощь, ни­че­го не про­сит, кро­ме вы­став­ки, ко­то­рая вско­ре и от­кры­ва­ет­ся в Сток­голь­ме. По­том — Фин­лян­дия, Нор­ве­гия, Да­ния, Ан­г­лия... С 1920 по 1923 год с не­из­мен­ным ус­пе­хом по­ка­зы­ва­ет свои ра­бо­ты в де­сят­ках го­родов Аме­ри­ки. И еже­год­но пи­шет око­ло ста кар­тин!


Имя ма­с­те­ра ста­но­вит­ся из­ве­ст­ным за оке­а­ном на­столь­ко, что ему уда­ет­ся ор­га­ни­зо­вать экс­пе­ди­цию в Ин­дию, фи­ло­со­фия, куль­ту­ра, при­ро­да ко­то­рой все­гда бы­ли для не­го пол­ны при­тя­га­тель­ной си­лы. «Уже дав­но меч­та­ли мы об ос­но­вах ин­дий­ско­го ис­кус­ст­ва, — пи­сал он еще в 1913 го­ду. — Не­воль­но на­пра­ши­валась пре­ем­ст­вен­ность на­ше­го древ­не­го бы­та и ис­кус­ст­ва от Индии. <...> Ко­неч­но, мог­ли го­во­рить нам: меч­ты не­о­сно­ва­тель­ны, пред­по­ло­же­ния го­ло­слов­ны, до­гад­ки пол­ны лич­ных наст­ро­е­ний. Нуж­ны бы­ли фак­ты».


С кон­ца 1923 го­да Ре­рих на­хо­дит­ся в Вос­точ­ных Ги­ма­ла­ях, в кня­же­ст­ве Сик­ким, рас­по­ло­жен­ном у под­но­жия Кан­чен­д­жун­ги. Про­во­дит на­уч­ные ис­сле­до­ва­ния и пи­шет по­лот­на, за ко­то­рые его ок­ре­с­ти­ли «Ма­с­те­ром Гор». А еще че­рез два го­да, по­бы­вав в Ев­ро­пе и Аме­ри­ке, он сно­ва в пу­ти: сна­ча­ла от­прав­ля­ет­ся в Дар­д­жи­линг, от­ту­да — в Сри­на­гар и в мар­те 1925-го на­чи­на­ет вто­рую экс­пе­ди­цию по мар­ш­ру­ту Лех — Хо­тан. В го­рах на боль­шой вы­со­те идет но­сом кровь, сты­нут паль­цы, но Ре­рих все время ри­су­ет, на­чи­на­ет се­рию ра­бот, по­свя­щен­ных Май­т­рейе. В фи­ло­соф­ских буд­дий­ских ми­фах Май­т­рейя — гря­ду­щий Будда, вла­ды­ка Шам­ба­лы; с его име­нем на­род свя­зы­вал при­ход но­во­го, свет­ло­го и сча­ст­ли­во­го вре­ме­ни.


В Хо­та­не 14 ок­тя­б­ря 1925 го­да Ре­рих по­лу­ча­ет дол­го­ждан­ную весть; ему раз­ре­шен въезд в Со­вет­ский Со­юз. В Моск­ве он про­жил два ме­ся­ца. За­тем по­ки­нул сто­ли­цу, как был уве­рен — не­на­дол­го, про­был не­сколь­ко не­дель на Ал­тае, где ис­кал под­тверж­де­ние сво­им ги­по­те­зам о ве­ли­ком пе­ре­се­ле­нии на­ро­дов, и в сен­тя­б­ре 1926 го­да вы­ехал из Верх­не­у­дин­ска в Улан-Ба­тор. Впе­ре­ди бы­ло про­дол­же­ние экс­пе­ди­ции и но­вый пе­ре­ход че­рез Ти­бет. Ли­ше­ния и не­имо­вер­ные труд­но­с­ти ис­пы­та­ли Ре­рих и его спут­ни­ки преж­де чем до­стиг­ли в кон­це мая 1928 го­да Дар­джи­лин­га. По это­му пу­ти не про­хо­дил ни один ис­сле­до­ва­тель Цен­т­раль­ной Азии. Был со­бран бо­га­тей­ший на­уч­ный ма­те­ри­ал, кро­ме то­го, Ре­рих при­вез пять­сот кар­тин и этю­дов, мно­же­ст­во за­ри­со­вок.


В том же го­ду он ос­но­вы­ва­ет Ин­сти­тут ги­ма­лай­ских ис­сле­до­ва­ний «Уру­с­ва­ти» — в до­ли­не Ку­лу в За­пад­ных Ги­ма­ла­ях, где от­ны­не на­хо­дит и свой дом. Здесь, в Ин­дии, про­хо­дит по­след­ний пе­ри­од жиз­ни Ре­ри­ха. Кар­ти­ны его те­перь не так раз­но­об­раз­ны. Это боль­шей частью гор­ные пей­за­жи, на­пи­сан­ные ши­ро­ко, от­кры­то, вдох­но­вен­но. На­пря­жен­ный, на­сы­щен­ный, слов­но ося­за­е­мый цвет еще яв­ст­вен­ней со­еди­ня­ет­ся с гра­фич­но­с­тью, чет­ко­с­тью си­луэ­та, че­кан­но­с­тью ли­ний. Ху­дож­ник стре­мит­ся не к фик­са­ции едва уло­ви­мых яв­ле­ний при­ро­ды, а к пе­ре­да­че на­ст­ро­е­ния, дости­же­нию об­раз­но­с­ти. Не си­ю­ми­нут­ное и пре­хо­дя­щее вле­чет Ре­ри­ха, но ве­ли­че­ст­вен­ное, веч­но пре­крас­ное. От­сю­да и фор­ма его мо­ну­мен­таль­ных про­из­ве­де­ний, пре­не­бре­же­ние по­дроб­но­стя­ми, от­сут­ст­вие ин­те­ре­са к по­ка­зу бы­с­т­рых дви­же­ний и не­устой­чи­вых форм. Эта ста­тич­ность ха­рак­тер­на да­же для про­из­веде­ний, в ко­то­рых по­ка­за­ны дви­жу­щи­е­ся мас­сы, пред­ме­ты и живые су­ще­ст­ва.


Пей­за­жи Ре­ри­ха при­зва­ны не­сти лю­дям ра­дость, ве­с­ти к раз­мы­ш­ле­ни­ям, дер­за­ни­ям. Глав­ная цель его твор­че­ст­ва — вос­пи­та­ние кра­со­той. Изо­б­ра­зи­тель­ны­ми, пе­да­го­ги­че­с­ки­ми и все­ми дру­ги­ми сред­ст­ва­ми он при­ви­вал лю­бовь к род­ной ис­то­рии и куль­ту­ре, при­ро­де и ис­кус­ст­ву, ибо без этой люб­ви пре­крас­ное не мо­жет вой­ти в ду­шу. Кра­со­та же в по­ни­ма­нии Ни­ко­лая Констан­ти­но­ви­ча долж­на быть дей­ст­вен­ной, то есть по­буж­дать к твор­че­с­ко­му тру­ду, со­зда­нию но­вых цен­но­с­тей.


В го­ды вой­ны ху­дож­ник со­зда­ет па­т­ри­о­ти­че­с­кие по­лот­на — «Князь Игорь», «Алек­сандр Нев­ский», «Еди­но­бор­ст­во Мсти­слава с Ре­де­дей», «Пар­ти­за­ны», «Бо­рис и Глеб», «На­ста­сья Мику­лич­на». Уз­нав о раз­ру­ше­нии нов­го­род­ской церк­ви Спа­са Не­ре­ди­цы, по па­мя­ти вос­про­из­во­дит ее чу­дес­ный об­лик. В дни по­бе­ды над гит­ле­ров­ца­ми пи­шет ра­до­ст­ную, кра­соч­ную кар­ти­ну «Вес­на Свя­щен­ная», пол­ную звуч­ных то­нов, ме­ло­дич­ных ли­ний, све­же­с­ти, жиз­не­ут­верж­де­ния.


Рас­сма­т­ри­вая ис­кус­ст­во как во­пло­ще­ние все­го луч­ше­го, что со­зда­но че­ло­ве­че­ст­вом, Ре­рих не мыс­лил без не­го су­ще­ст­во­ва­ния, про­дви­же­ния впе­ред. По­это­му, по­ла­гал он, не­об­хо­ди­ма надеж­ная ох­ра­на куль­тур­ных цен­но­с­тей. И вот в те­че­ние мно­гих лет ра­бо­та­ет в со­дру­же­ст­ве с де­я­те­ля­ми раз­лич­ных об­ла­с­тей ис­кус­ст­ва и на­уки над со­зда­ни­ем Пак­та о за­щи­те куль­тур­ных цен­но­с­тей, ко­то­рый впос­лед­ст­вии ста­ли на­зы­вать Пак­том Ре­ри­ха.


Мно­го по­ви­дал Ре­рих, стран­ст­вуя по Ев­ро­пе, Аме­ри­ке, Азии, но ни­ка­кие са­мые пре­крас­ные, эк­зо­ти­че­с­кие пей­за­жи не за­тми­ли в его па­мя­ти про­стых и ми­лых кар­тин рус­ской при­роды, где, как пи­сал он, «при­чуд­ны ле­са вся­ки­ми де­ре­вь­я­ми. Цве­точ­ны тра­вы. Глу­бо­ко си­ни вол­ни­с­тые да­ли. Всю­ду зер­ка­ла рек и озер...». Уже бы­ли упа­ко­ва­ны ве­щи, го­то­вы к от­прав­ке на ро­ди­ну кар­ти­ны, кни­ги, ру­ко­пи­си. Ре­рих с вол­не­ни­ем ду­мал о ско­ром воз­вра­ще­нии в Рос­сию, о встре­че с дру­зь­я­ми. Но в нача­ле ию­ля 1947 го­да тя­же­ло за­бо­лел и че­рез пять ме­ся­цев скон­чал­ся...


Гу­ма­нист, об­ще­ст­вен­ный де­я­тель, пи­са­тель, пе­да­гог, уче­ный, ху­дож­ник, Ни­ко­лай Кон­стан­ти­но­вич Ре­рих — яв­ле­ние ис­клю­чи­тель­ное в куль­тур­ной и об­ще­ст­вен­ной жиз­ни XX сто­ле­тия. Его на­сле­дие ос­та­нет­ся близ­ким мно­гим бу­ду­щим по­ко­ле­ни­ям.

 

 

* * *

 

Пе­ред ва­ми сбор­ник ма­те­ри­а­лов, пред­став­ля­ю­щих зна­чи­тель­ный ин­те­рес, хо­тя по сво­е­му объ­е­му он не­ве­лик.
Пер­вые пе­чат­ные оцен­ки твор­че­ст­ва Ре­ри­ха от­но­сят­ся при­мер­но к 1897 го­ду. И сре­ди на­и­бо­лее ран­них об­сто­я­тель­ных статей сле­ду­ет в пер­вую оче­редь на­звать пуб­ли­ка­цию в жур­на­ле «Зо­ло­тое Ру­но» Сер­гея Ма­ков­ско­го. В ней бег­ло про­сле­жен твор­че­с­кий путь Ре­ри­ха до 1906 го­да.


Ин­те­рес­но, что в этой ста­тье Ма­ков­ский (он, кста­ти, при­над­ле­жал к се­мье из­ве­ст­ных ху­дож­ни­ков-пе­ре­движ­ни­ков) осуж­да­ет А.Бе­нуа за его со­мни­тель­ную оцен­ку твор­че­ст­ва Ре­ри­ха. Дей­ст­ви­тель­но, Бе­нуа весь­ма кри­ти­че­с­ки от­но­сил­ся к ран­ним про­из­ве­де­ни­ям Ре­ри­ха, а тот, в свою оче­редь, к кар­ти­нам Бе­нуа. Но про­шло не­сколь­ко лет, и вза­и­мо­от­но­ше­ния ху­дож­ни­ков изме­ни­лись в луч­шую сто­ро­ну, и Алек­сандр Ни­ко­ла­е­вич воз­дал, на­ко­нец, долж­ное ис­кус­ст­ву сво­е­го со­вре­мен­ни­ка. Ста­тья Бе­нуа, опуб­ли­ко­ван­ная в 1916 го­ду, пред­став­ля­ет ин­те­рес не толь­ко бла­го­да­ря та­кой ме­та­мор­фо­зе, но и тем, что при­над­ле­жит не­зауряд­ной лич­но­с­ти, та­лант­ли­во­му жи­во­пис­цу и гра­фи­ку, гла­ве объ­е­ди­не­ния «Мир ис­кус­ст­ва», в ко­то­рое од­но вре­мя вхо­дил и Ре­рих.


Пре­крас­но на­пи­са­на ста­тья Л.Ан­д­ре­е­ва «Дер­жа­ва Ре­ри­ха». Еще бы! Ведь ав­тор ее — вы­да­ю­щий­ся рус­ский пи­са­тель. В от­де­ле ру­ко­пи­сей Го­су­дар­ст­вен­ной Тре­ть­я­ков­ской га­ле­реи сре­ди про­чих хра­нит­ся и та­кое пись­мо: «До­ро­гой Ни­ко­лай Кон­стан­ти­но­вич. Хо­те­лось бы на­ру­шить то не­ле­пое рас­по­ря­же­ние судь­бы, по ко­е­му, при всем мо­ем же­ла­нии, я так ред­ко ви­жусь с Ва­ми. Ес­ли Вас не пу­га­ет ма­лень­кая по­езд­ка по ж[елезной] д[ороге], то, по­жа­луй­ста, при­ез­жай­те к нам в это вос­кре­се­нье к трем часам к обе­ду. Буду чи­тать свою но­вую пье­су, в ко­то­рой боль­ше жи­во­пи­си, чем ли­те­ра­ту­ры. Так как Вам ве­до­мо и то и дру­гое, то Ва­ше мне­ние бу­дет для ме­ня очень ин­те­рес­но. За­шел бы к Вам, но по­сто­ян­но хво­раю и в Пе­тер­бург не ез­жу. <...> Очень бо­лит пра­вая ру­ка, не мо­гу пи­сать — Ва­шу ру­ку жму ле­вой. Ваш Ле­о­нид Ан­д­ре­ев».


Не­боль­шое эс­се по­ко­ря­ет и глу­би­ной со­дер­жа­ния, и кра­со­той сло­га. Это и ли­те­ра­тур­ный перл, и глу­бо­кая оцен­ка ху­дож­ни­ка ху­дож­ни­ком. Весь­ма со­дер­жа­те­лен ана­лиз мо­но­гра­фии «Ре­рих», из­дан­ной в 1939 го­ду в Ри­ге. Петр Пиль­ский спра­вед­ли­во от­ме­ча­ет, что «толь­ко со­еди­нен­ны­ми уси­ли­я­ми и тру­да­ми мно­гих воз­мож­но бы­ло вы­пу­с­тить та­кую кни­гу о Ре­ри­хе, за­ме­ча­тель­ном ху­дож­нике с ми­ро­вым име­нем, фи­ло­со­фе в сво­их за­мыс­лах, му­д­ре­це и про­ник­но­вен­ном, спо­кой­ном про­вид­це тайн зем­ли и че­ло­ве­че­ской ис­то­рии, че­ло­ве­че­с­ко­го веч­но­го ду­ха, та­ин­ст­вен­ных и глу­бо­ко скры­тых ис­то­ков бы­тия при­ро­ды и че­ло­века».


Об­сто­я­тель­ную и спра­вед­ли­вую оцен­ку бес­смерт­но­му на­сле­дию Ре­ри­ха дал Те­о­дор Хел­ин в ста­тье «Го­лос эпо­хи». Нельзя не со­гла­сить­ся с ут­верж­де­ни­ем: «Ре­рих при­шел, ког­да че­ло­ве­че­ст­во на­ча­ло осо­зна­вать, что ни од­но дви­же­ние, ни од­на ор­га­ни­за­ция, ни од­но уч­реж­де­ние, ка­кое до­б­рое на­ме­ре­ние оно бы ни име­ло или как иде­аль­ны ни бы­ли бы его мо­ти­вы, не мо­жет раз­ре­шить кри­зис, пе­ред ко­то­рым те­перь по­став­лен мир, если не бу­дет ба­зи­ро­вать­ся на здо­ро­вых ду­хов­ных на­ча­лах».


Бли­жай­ший аме­ри­кан­ский со­труд­ник Ре­ри­ха на­чи­ная с 1920 го­да — пи­а­ни­ст­ка, ис­кус­ст­во­вед, пе­да­гог Зи­на­и­да Гри­го­рь­ев­на Фо­с­дик. Она бы­ла ди­рек­то­ром Ин­сти­ту­та объ­е­ди­нен­ных ис­кусств при Му­зее име­ни Н.К.Ре­ри­ха в Нью-Йор­ке и ви­це-пре­зи­ден­том это­го му­зея. В 1926–1927 го­дах уча­ст­во­ва­ла в экс­пе­ди­ци­ях ху­дож­ни­ка по Ал­таю и Мон­го­лии. Ее вы­ступ­ле­ния в пе­ча­ти, по ра­дио, на раз­лич­ных кон­фе­рен­ци­ях и со­бра­ни­ях все­гда от­ли­ча­лись не­шаб­лон­но­с­тью, ори­ги­наль­но­с­тью и точ­но­с­тью оце­нок ве­ли­ко­го че­ло­ве­ка, ве­ли­кой ду­ши, «ко­то­рой бы­ло суж­де­но стать во­пло­ще­ни­ем са­мых бла­го­род­ных иде­а­лов жиз­ни».


Сто­ит ли го­во­рить о важ­но­с­ти суж­де­ний Ин­ди­ры Ган­ди по по­во­ду ро­ли Н.К.Ре­ри­ха и его се­мьи в де­ле раз­ви­тия бо­лее тес­но­го со­дру­же­ст­ва меж­ду Ин­ди­ей и на­шей стра­ной?! Ин­тер­вью, ко­то­рое получила у нее Л.В.Ша­пош­ни­ко­ва, вно­сит до­пол­ни­тель­ные штри­хи в об­шир­ную ре­ри­хи­а­ну.


И, ко­неч­но, ис­клю­чи­тель­но цен­ны лю­бые вы­ска­зы­ва­ния о Ни­ко­лае Кон­стан­ти­но­ви­че его сы­на, Свя­то­сла­ва Ни­ко­ла­е­ви­ча Ре­ри­ха. С не­ко­то­ры­ми из них вы по­зна­ко­ми­тесь в этой кни­ге.

А.Д.Але­хин,
кан­ди­дат ис­кус­ст­во­ве­де­ния,
за­слу­жен­ный ра­бот­ник куль­ту­ры Рос­сии

Можно открыть нажатием курсора

Можно открыть нажатием курсора

Святослав Рерих

НИКОЛАЙ РЕРИХ — ХУДОЖНИК И ПРОВИДЕЦ

 

Выступление С.Н.Рериха по индийскому радио к 90-летию
со дня рождения Николая Константиновича Рериха
9 октября 1964 года

В долине Кулу, древней Кулуте, в Наггаре, на виду у снежных вершин, среди деодаров и синих сосен стоит большой прямоугольный камень. На нем следующая надпись: «13-го декабря 1947 года здесь было предано огню тело Николая Рериха — великого русского друга Индии. Да будет мир». Камень стоит, будто алтарь, изваянный самой рукой природы, которая придала ему вид почти совершенного прямоугольника. Это осколок, который отделился от ближнего утеса как будто для того, чтобы отметить место, где был кремирован певец Гималаев, запечатлеть место его последнего успокоения. Сегодня, 9 октября, прошло 90 лет со дня рождения моего отца Николая Рериха. Скажу несколько слов о нем.


Наш покойный премьер-министр Джавахарлал Неру при открытии выставки картин моего отца сказал:
«Когда я думаю о Николае Рерихе, я поражаюсь размаху и богатству его деятельности и творческого гения. Великий художник, великий ученый и писатель, археолог и исследователь, он касался и освещал так много аспектов человеческих устремлений. Уже само количество изумительно — тысячи картин, и каждая из них — великое произведение искусства. Когда вы смотрите на эти полотна, из которых многие отображают Гималаи, кажется, что вы улавливаете дух этих великих гор, которые веками возвышались над равнинами Индии и были нашими стражами. Картины его напоминают нам многое из нашей истории, нашего мышления, нашего культурного и духовного наследства, многое не только о прошлом Индии, но и о чем-то постоянном и вечном, и мы чувствуем, что мы в долгу по отношению к Николаю Рериху, который выявил этот дух в своих великолепных полотнах». Трудно в краткой радиопередаче достаточно точно обрисовать человека, который прожил такую необычную жизнь и оставил такое огромное наследие. Я задержусь лишь на некоторых наиболее важных аспектах его жизни.


Всякий раз, когда я думаю о моем отце, я вижу перед собою его ясное и задумчивое лицо. Его добрые фиолетово-синие глаза, которые временами могли становиться совершенно темными. Я слышу его спокойный голос. Он никогда не повышал его, и все выражение его лица отображало ту удивительную выдержку и самообладание, которые являлись основами его характера. Это было спокойствие совершенного человека, серьезного и приветливого, вдумчивого, с замечательно острым чувством юмора.


Во всех его движениях была уравновешенная гармония. Он никогда не спешил, и все же его работоспособность была изумительной. Когда он рисовал или писал, то делал это со спокойной обдуманностью. Когда он писал своим крупным и четким почерком, то никогда не исправлял и не менял своих предложений, и менее всего своих мыслей. Это было постоянное поступательное устремление к известной определенной цели, и это можно сказать о всей его жизни. При всех обстоятельствах, в наиболее трудных положениях он оставался спокойным и сдержанным и никогда не колебался в своих решениях.


Еще в школьные дни он ставил перед собой высокие идеалы великих итальянских мастеров эпохи Возрождения — Леонардо да Винчи и Микеланджело. Уже будучи студентом, он писал об этих великих личностях, этой полной самоотверженности в поисках красоты и служении ей.


Николай Константинович родился в 1874 году в Санкт-Петербурге, в России, в семье древнескандинавского происхождения. Он одновременно посещал Академию художеств и несколько факультетов университета, в том числе, исполняя желание отца, факультет юридических наук. Позже учился за границей. Он был одарен блестящими умственными способностями исследователя и удивительной памятью, которая никогда не забывала, что ей было доверено.


Свои археологические исследования и раскопки он начал, когда ему было восемнадцать лет. Годы, которые он прожил в России, были замечательнейшим примером человеческой самоотверженности и подвига. Он шел в ногу с передовым искусством, возглавлял целый ряд просветительных учреждений, принимал участие во множестве других предприятий. Ко всему этому он писал тысячи картин, фрески, создавал мозаики для общественных зданий и церквей, работал над декорациями и костюмами для опер и балетов, писал книги, очерки об искусстве и археологии, небольшие рассказы, сказки и стихотворения, проводил исследования по археологии, истории. Он находил также время для собирания замечательных коллекций по искусству и археологии, которые были одними из лучших в России.


Некоторые из его декораций и костюмов к «Князю Игорю» и «Весне Священной», которые были поставлены в Париже Дягилевым, стали классическими для сцены. Это трагедия, что большинство фресок, исполненных им, не пережили разрушительных действий войн и остались для нас лишь в репродукциях и первоначальных эскизах.


Признание и слава пришли в ранний период творческой жизни моего отца. Когда он окончательно решился предпринять кругосветное путешествие, ему было 43 года, а он был уже мировой известностью. Философская мысль Востока привлекала его с самых ранних лет. Книги Шри Рамакришны, Свами Вивекананды и других были изданы в России в начале нашего столетия. Стихотворения и поэмы Тагора были прекрасно переведены на русский язык великим литовским поэтом Балтрушайтисом. В то время в Париже русским знатоком искусства Голубевым была организована выставка индийского искусства. Отец посвятил этой выставке одну из своих статей и закончил ее следующими словами:

 

Живет в Индии красота.
Заманчив великий индийский путь.

Этот «путь» привел его впоследствии в Индию, чтобы открыть для себя самого и для других красоту этой страны, изобразить, как никто до него не изображал, величие, утонченную красоту и внутреннее значение Гималаев. Изучение философии и восточной мысли было постоянным мотивом в его внутренних поисках. Эти поиски золотой нитью прошли через всю его жизнь. Естественно может возникнуть вопрос: нашел ли он то, что искал? Оправдались ли его ожидания? Да, тысяча раз — да! Из своих сокровеннейших тайников Жизнь открыла перед ним свои трансцендентальные дары, сделала его судьбу бесконечно богатой возможностями, откровениями и высокими соприкасаниями.


Он путешествовал повсюду, не только по России, Европе и Новому Свету, но также по Азии, и его длительные экспедиции прошли через Среднюю Азию, Монголию, Тибет, Китай и Японию. Много лишений было испытано, много трудностей надо было преодолеть. Во время одной из экспедиций караван был задержан местными властями и ему было запрещено продвигаться вперед. Пришлось провести зиму без зимнего оборудования на высоте 16 000 футов. Все вьючные животные погибли из-за недостатка корма и суровых климатических условий. Несмотря на все эти испытания, Николай Константинович продолжал свою работу, проводил свои исследования и писал свои прекрасные картины.


Моя мать была его постоянной спутницей. Философ и автор многих книг, она разделяла с отцом все его устремления и принимала участие во всей его работе. Многие из ее мыслей воплощены в его полотнах, много книг он посвятил ей. Так тесно было их творческое общение, что порою трудно провести черту, разделяющую их взаимовлияние и вдохновение. Отец любил Индию, Гималаи и посвятил им книги, очерки и тысячи полотен. Тот «Великий Индийский Путь», который постоянно манил его, стал реальностью, когда он приехал в Индию. Он мог прикоснуться к самим истокам великих философий, древней трансцендентальной мысли. Он путешествовал по всей Индии и Гималаям и в конце концов поселился в Кулу, где жил и работал до своей смерти в 1947 году. Он всегда предвидел и надеялся на более тесное сотрудничество между Индией и Россией. В одной из своих статей об Индии, сочиненной во время экспедиции по Монголии, отец писал: «О Бхарата, наипрекраснейшая, позволь мне послать тебе мой сердцем прочувствованный восторг перед всем тем величием и вдохновением, которым полны твои древние города и храмы, твои луга, священные реки и Гималаи».


Как художник Николай Константинович работал в уникальном, только ему присущем стиле. Он был блестящим колористом, у него было чудесное воображение и дар композиции. Многие из его картин оказались пророческими. Великий русский писатель Горький назвал его величайшим интуитивистом, а Леонид Андреев определил его искусство как «Державу Рериха».


Рабиндранат Тагор в 1920 году писал отцу: «Ваши картины глубоко тронули меня. Они заставили меня осознать нечто очевидное, но нуждающееся в постоянном раскрытии: что правда беспредельна. <...> Картины ваши ясны и все же невыразимы словами, — ваше искусство ограждает свою независимость, потому что оно велико».


Знаменательной вехой в жизни Николая Константиновича стало подписание его Международного пакта по охране культурных ценностей во время войн и междоусобиц. Этот пакт, известный как Пакт Рериха, осуществился уже при жизни отца, а теперь он вошел в основу Договора, подписанного в 1954 году на Гаагском съезде всеми ведущими странами. О моем отце существует огромная библиография, больше дюжины значительных монографий и сотни очерков и статей известных писателей и искусствоведов посвящены его искусству и творчеству. Несколько книг готовится к печати сейчас, и в Советском Союзе недавно вышла новая монография.


Многие страны отметили заслуги отца при его жизни. Он получил несколько высоких знаков отличия и состоял членом более чем полдюжины академий; был председателем, президентом, почетным членом бесчисленных организаций, научных корпораций и обществ. Величайшим духовным наследством, оставленным Н.К.Рерихом потомкам, являются его картины и литературные произведения. Последние составляют около 27 томов, не считая множества очерков и статей.


Его наиболее известные книги — это Собрание сочинений (1914 г.), «Нерушимое», «Алтай – Гималаи», «Сердце Азии», «Держава Света», «Твердыня Пламенная», «Шамбала», «Пути Благословения», «Врата в Будущее», «Гималаи — Обитель Света». Картин Н.К.Рериха насчитывается более 7000. Они рассеяны по всему свету, находятся в музеях и частных коллекциях. В Индии картины отца имеются во многих учреждениях, его картинам предназначены отдельные залы в Кала Бхаване в Бенаресе, в музее Тривандрума, в Аллахабадском музее, и новый зал будет открыт в музее Чандигарха.


Жизнь Н.К.Рериха — беспрестанные поиски знания, углубленное самопознание, синтез сосредоточенной творческой деятельности и служения людям. С самых ранних лет он интуитивно чувствовал, что труд является великим очищающим и возвышающим жизненным принципом. Он верил, что сознательным трудом человек освобождает и очищает себя, что стремление творить нечто лучшее, более совершенное, поднимает нас на новую высокую ступень. Эти поиски совершенства, это сознательное усилие найти лучшее для всего выражение, этот беспрестанный ритм радостного труда являлись кредо моего отца в продолжение всей его жизни.
«Вера без дел мертва». Удары молота рождают из инертного металла осязаемые очертания.


СЕРДЦЕ, МУДРОСТЬ, ТРУД И ТЕРПЕНИЕ — вот принципы, которые были для отца наиглавнейшими. Усердно прилагая их ко всему, что он делал, Н.К.Рерих достиг завершенности и с уверенностью мог сказать:

Красотою объединяемся,
Красотою молимся,
Красотою побеждаем.

 

Источник

Можно развернуть.

На фоне страницы: Николай Рерих "Путь"

bottom of page