СОДЕРЖАНИЕ
СОДЕРЖАНИЕ
Выпуск
1
12 марта, 2018 года
ВЕСТНИК КУЛЬТУРЫ 25
1
ЛИТЕРАТУРНЫЙ
БЛОГ
"СОЗВУЧИЕ"
Забытые имена
ПОВЕСТЬ
Валерий Кучеровский
Мать "Русского Сфинкса"
Елена Андреевна Ган
Михаил Лермонтов
МЦЫРИ
(отрывок)
Я знал одной лишь думы власть,
Одну — но пламенную страсть:
Она, как червь, во мне жила,
Изгрызла душу и сожгла.
Она мечты мои звала
От келий душных и молитв
В тот чудный мир тревог и битв,
Где в тучах прячутся скалы,
Где люди вольны, как орлы.
Я эту страсть во тьме ночной
Вскормил слезами и тоской;
Ее пред небом и землей
Я ныне громко признаю
И о прощенье не молю.
Случайно ли такой критик, как Виссарион Григорьевич Белинский, приводит стихи в своей статье, посвященной русской писательнице Зинаиде Р-вой, отдавая дань ее таланту, уму и проникаясь уважением к ее редкой, невероятно трудной судьбе? Под этим псевдонимом писала свои замечательные повести Елена Андреевна Ган. Как точно Белинский, этот большой знаток литературы и ценитель человеческих душ, соотносит Мцыри и святую русскую женщину-мученицу, посвятившую свою жизнь в равных долях литературе и детям.
О ней заговорили, как о промелькнувшей комете, ярко блеснувшей на небосклоне и сгоревшей без остатка в плотных слоях атмосферы Земли. Ее называли Лермонтовым в прозе и находили много общего в их жизнях, особенно то, что они родились и ушли из жизни почти в одни и те же годы. Ее сравнивали с Жорж Санд и даже ставили выше французской писательницы.
Но наша задача другая: приоткрыть завесу и вглядеться в ту женщину – мать, которая воспитала самую непостижимую, таинственную, загадочную дочь, про которую впоследствии крупнейшие ученые Америки, Европы и Азии скажут: «Она единственная знала…».
Елена Андреевна Ган была была матерью Елены Петровны Блаватской.
ПРОЛОГ
Лето 1890 года. В доме на Авеню-Роуд 19, в Лондоне, была редкая минута, когда Елена Петровна Блаватская была одна…
Генри Стил Олкотт занимался приемом важных персон, приехавший из Америки Уильям Кван Джадж разбирал письма, Анни Безант писала статью в очередной номер «Люцифера», а взявшая на себя на себя роль сиделки Изабель Купер Оукли и не оставлявшая Елену Петровну все предыдущие дни ни на минуту после минувшего кризиса со здоровьем, пошла отдохнуть. В комнате была какая-то особая тишина.
Ее потянуло к окну, выходящему в сад. Елена Петровна развернула кресло-каталку, приблизилась и посмотрела на небо, на причудливые облака… «"Вечные странники", совсем, как я, ꟷ подумалось ей. ꟷ Сколько лет и сколько событий за моими плечами? Континенты, страны, города. И где я только не была: Россия, Греция, Африка, Индия Америка… И чего только не выпадало на мою долю, сколько удивительных встреч, какие испытания пришлось пройти. Не много ли для одного человека? Нет, одна бы не вынесла. Рядом всегда был Он, Учитель, Гуру, Наставник, больше, чем друг.
Все ли удалось? Есть Теософские общества в Индии, Америке, Европе и в самой Англии. Есть книги "Разоблаченная Изида" и "Тайная Доктрина", есть журналы, есть верные последователи нового мышления, другой жизни и признавшие реальность других миров…
А каким подарком стало открытие «Главной квартиры Теософического общества» в Лондоне? Три дома, зала для собраний и митингов на 300 человек, Какие условия Безант, Китлей и графиня Вахтмейстер создали для нее? Вот если бы еще здоровье…
Последние дни все чаще стала вспоминать свою маму… Вот и сейчас ее молодое лицо стоит пере нею; красивая, стройная, с удивительными темными глазами, в которых всегда угадывалась легкая невысказанная грусть.
Мама!.. Как мало мы были вместе, и как часто мне тебя не хватало, мне этакому "монстру", "Русскому Сфинксу", от которого на каждом шагу ждут феноменов, чудес. И лишь для тебя я и сейчас была бы только твоей маленькой Лолой…»
Она закрыла глаза, чтобы мысленно перенестись в те далекие времена своего детства… Как много понимаешь с высоты человеческих лет совершенно по-другому, совершенно иначе.
ЗАГАДКА ТРЕХ ЕЛЕН
Она бросается в глаза при первом прикосновении к биографическим фактам из жизни членов семьи Е.П.Блаватской,.хотя, как и многое другое, связанное с ее именем, не разгадано. Во всем чувствуешь участие какой-то неведомой силы, какого-то Ангела Хранителя, направляющего, подсказывающего, поддерживающего. На каждом шагу знаки, символы, скрывающие истинный глубокий смысл и значение. Все требует особого, внимательного подхода и внутреннего, сердечного, интуитивного прочтения. Все как будто говорит: «открой глаза. Имеющий уши, да услышит»…
* * *
Три удивительных женщины редкой судьбы в родословной Елены Петровны Блаватской носили одно и тоже имя – Елена. Три факела, три загадочных света Луны (Селена), три редчайших кристалла из глубин России и Украины (в прошлом Малороссии) своим жизненным подвигом подготовили почву для выполнения на Земле миссии космического масштаба, передавая эстафету из рук в руки, от сердца к сердцу.
Появляется догадка, что каждый звук, каждая буква в этом задуманном Высшем Плане имели значение. И только имя Елена соответствовало тому, что было задумано. И хотя рядом были Екатерины, Надежды, Веры, стержнем должно было быть огненное слово «факел» – Елена, носителями которого были бабушка Елена Фадеева, мать – Елена Ган и сама Елена Блаватская. Тогда здесь, в этом же плане, можно увидеть задачу подготовки необходимого энергетического пространства и как начала подготовки будущего «огненного крещения». Может здесь прячется ниточка, связывающая нас с другой, будущей Еленой, Матерью Огненной Йоги – Еленой Рерих?
Павел Флоренский, раскрывая эзотерический смысл имени Елена, писал: «Елены идут по пути той, первообразной (дочери Леды)… В Елене наиболее ярко развита способность эмоционального отклика и воздействия на чувства окружающих. Присутствует удачливость Елены, дышащей полной грудью в собственной своей стихии и получающей в своем имени, какое-то разрешение… В русской среде это имя несколько расплывается. Кинематика имени становится труднее уловимой, и внутреннее движение душевной жизни расплывается». Может быть, потому Елена Блаватская везде подписывалась «Helen».
Все три Елены связаны единой задачей, единой целью, о значении которой знала в полной мере только последняя, да и то, только в зрелые годы. Во всем, что было связано с их судьбами, жизнями, увлечениями, – в труде и посланных испытаниях, в круге лиц, входящих в соприкосновение с ними, и их родовом древе, ни в чем не могло быть случайного. Все отражало особую значимость и необходимость.
Свою миссию три женщины выполняли в труднейших условиях невежественного, дикого времени. Каждая из них была достойна высочайших наград своей страны, своего народа. Но вместо этого на их пути вставали лишь непонимание, непризнание, уничтожающее безразличие и предательство.
Это была эстафета подвига русских женщин, святых и светлых бабушки, матери и прекрасной внучки и дочери. Эстафета знания, света, огня сердец, ради пробуждения сознания людей, живущих узкоматериалистическими догмами, ради утверждения в нашей жизни духовного человека нового времени.
Какая глубокая взаимосвязь и смысл гигантского плана объединяют эту троицу. Каждая чаша наполняла другую, тем необходимым накоплением, без которого не могла проявиться в полной мере та, которая «единственная знала все».
Удивительна родословная этих женщин, этих трех Елен. Их древо идет от древних русских родов, восходящих к Рюрику, основателю рода русских князей. Стоявший у истоков этой родословной князь Михаил Черниговский был замучен в Золотой Орде за нежелание подчиниться завоевателям. Другой Черниговский нязь, его потомок, был прозван Долгоруким, – он и стал родоначальником князей Долгоруких. Но родоые корни наших Елен интересны еще тем, что среди ближайщих предков были представители исторических родов Франции, германии и России. И эта кармическая связь трех ветвей не менее интересна, чем загадка трех Елен.
Бабушка Елена Павловна Долгорукая
В замужестве Елена Фадеева, проживая в глубинке Малороссии, В Ржищеве под Киевом, Екатеринославле, а также в Астрахани, в Саратове, В Тифлисе и Одессе, уделяла большую часть своего времени науке. Она занималась исследованиями в области ботаники, археологии, минералогии, увлекалась нумизматикой,обирала гербарии, рисовала, свободно говорила и вела переписку с европейскими учеными на пяти языках.
О ее силе воли, настойчивости и устремленности говорит жизненный пример. Когда она заболела, и паралич лишил ее возможности рисовать правой рукой, то она стала упорно тренировать левую. И сотни совершенных рисунков растений, птиц и животных в коллекциях Европы, Грузии и России могут рассказать о ее великом мужестве.
Известная английская путешественница леди Станхоп (Ledi Stanhope, изъездившая мир в мужском костюме), в одном из своих сочинений о России говорит о ней, что встретилась в это варварской стране с такой удивительной ученой женщиной, которая прославилась бы в Европе, если бы не имела несчастья проживать на берегах Волги (Саратов), где мало кто может понять ее, и никто не в состоянии оценить.
Но ее понимали, ценили и боготворили дочери и внучки. В повести ее дочери – Елены Андреевны Ган «Суд Света» героиня рассказывает: «Если я скажу, что она (мать) была нашей кормилицей, няней, наставницей, нашим ангелом блага на земле, то, все же еще не выражу той бесконечной, бескорыстной, всем жертвующей привязанности, которою осчастливила она наше детство». Это написано о ней – Елене Павловне Фадеевой.
Елена Павловна думала не только о близких, но и много времени повящала благотворительности, и основав сиротский приют, спасала от голода не мало бедных семей. Вот из какой щедрой чаши черпались лучшие качества: мужество, щедрость души, преданность делу, жизненный подвиг, бескорыстная, беспредельная любовь к людям ее детей и внуков.
Николай Рерих, направляя письмо Борису Цыркову, редактору собрания сочинений Елены Петровны Блаватской, писал: «Чрезвычайно приятно видеть, что имя Елены Петровны Блаватской, нашей великой соотечественницы, почитается так высоко, как истинной основательницы провозвестия. Частенько русские забывали о своих великих деятелях, и пора нам научиться ценить истинные сокровища… Будет время, когда ее имя достойно и почитаемо прозвучит по сей Руси».
И рядом всегда будут стоять еще два имени, двух великих Елен: бабушки Елены Павловны Фадеевой и матери Елены Андреевны Ган, яркой и самобытной писательницы начала девятнадцатого века, подарившей всю себя без остатка своим детям.
Какой же она была – мать «Русского Сфинкса»?
Мадонна семнадцати лет
11 января 1814 года в имении Долгоруковых, близ села Ржищева Киевской губернии, родилась Елена Андреевна Фадеева, будущая знаменитая писательница Елена Ган, писавшая под псевдонимом «Зенеида Р-ва» (Ржищева), она же будущая мать Елены Блаватской.
Ее воспитателем, учителем и другом была мать, которая с большой любовью передавала накопленные знания. Девочку с детства окружали диковинные животные и птицы в кабинете матери, завораживающие камни, сказочные бабочки и жучки, коллекции монет и гербарии. Но больше всего ее тянуло в библиотеку. Ряды книг в толстых переплетах манили своей загадочностью.
Многие биографы Елены Ган жаловались на трудность собирания материалов о ней. Писем почти не сохранилось, воспоминаний о ней современников еще меньше. Но повести Елены Ган столь автобиографичны, то лучшего свидетеля и не нужно. Под разными именами героини ее повестей рассказывают нам о ней.
Слева: Картина неизвестного художника. Елена Ган с дочерью Еленой Блаватской из фонда Музейного центра Е.П. Блаватской. Днепр, ул. Князя Ярослава Мудрого. Справа: дом семьи Фадеевых, в котором располагается Центр
«Поэты германские, французские и русские попеременно занимали ее, то упояли восторгом, то вгоняли в тоску, то веселили блестящим остроумием; она смеялась, плакала, в забвении даже говорила с ними, и, ознакомясь со всеми тайнами стихотворения, осмеливалась порою вверять бумаге свою собственную мысль. Сперва она бралась за карандаш почти неведомо себе самой, без всякого участия в том воли; что-то теснило ее внутри, что-то просилось из сердца к простору, ощущения волновали ее грудь, думы роились в ее голове, – но беден и слаб казался ей язык, он замедлял их полет, удерживал их порывы; в нетерпении своем она роняла карандаш и разрывая исписанные бумаги, говоила: вздор, безумие… Мне ль подражать этим чудным звукам? Мне ль? Нет! Нет!».
Так мы прикасаемся к ее внутреннему миру в повести «Напрасный дар». Таких психологических отступлений и духовных монологов ее героинь много. «Ум мой обогащался познаниями, – читаем мы в повести «Суд Света», – воображение распалялось изучением героических времен: я привыкала глядеть на мир в огромных объемах, знакомилась с великими событиями истории, со страстями и деяниями людей, облагородивших человечество, и оставалась чуждою только бледных мозаик вседневной жизни, не знала сказаний и обычаев только наших светских муравейников».
Кроме Елены в семье Фадеевых были сестра Екатерина, ее близкая особенно доверенная подруга, в силу общности умственных и нравственных интересов, а также брат Ростислав, ставший позднее известным генералом и военным писателем, и сестра Надежда, которая родилась 1827 году, и была не чужда литературных занятий. Она же в будущем станет близким другом Елены Блаватской.
На фоне страницы; гравюра XIX века. Ржищев .