Московский Комсомолец

 

Ева Меркачева

 

Кража на миллиард долларов:

 

как разворовали наследство гениального художника Рериха

 

«Последняя война среди людей будет войной за истину» — эти слова великого русского художника, философа-мыслителя Николая Рериха оказались пророческими. Но мог ли он сам предположить, какая битва развернется за его наследие? Что ответил бы искатель Шамбалы, проповедник всеобщей любви и милосердия, если бы узнал о бесконечных судебных процессах, где фигурирует его имя?!

 

На днях Арбитражный суд Московского округа подтвердил законность выселения из усадьбы в центре Москвы Международного центра и общественного музея Н.Рериха. Дело не только в здании, а во всей коллекции Рерихов, которая оценивается в миллиард (!) долларов и которую общественный музей потерял. Деятели культуры и искусства тихо промолчали, потому что ситуация слишком скользкая, и не ровен час каждого, кто вступится, объявят врагом государства. Общественников, которые картины берегли и собирали, в последнее время кем только не называли — экстремистами, членами мафии, иностранными агентами. Часть картин арестовали с формулировкой «добыто преступным путем», привязав к делу Мастер-банка и его главе Борису Булочнику (тот в розыске).

 

Парадокс в том, что государство, «отжавшее» одну часть коллекции у общественников, позволило вторую разворовывать, раздаривать, безрассудно распродавать и чиновникам, и проходимцам, выдавшим себя за родственников Рериха.

 

Как картины оказались у Бориса Немцова? Как, числясь в розыске, они попали в руки к олигархам-нефтяникам? Почему среди украденных работ были... фальшивки? Какую рериховскую тайну скрывает сбежавший Булочник? Зачем коллекция понадобилась заместителю министра культуры Аристархову?

 

Вся история наследия Рерихов — в расследовании «МК»

​

 

Вето Сталина

 

Повествование этой истории — загадочной, трагической и криминальной одновременно — нужно начинать с событий середины 30 х годов, иначе просто не понять взаимоотношения Рерихов и государства (сначала советского, потом российского).

 

В первый раз Николай Рерих обратился к советской власти с просьбой вернуться на родину в 1939 м (он тогда жил с семьей в Индии). Отправил письмо наркому иностранных дел Максиму Литвинову: «Я и члены моей семьи стремимся теперь же принести свои познания и творчество в пределы Родины». Николай Рерих писал о том, что хочет принести в дар государству свои картины. Резолюция Сталина: «Не отвечать!» (подлинник хранится в архиве МИДа). И никто Рериху не ответил.

 

Государство отвергло и его, и его творчество

 

Второй раз Николай Рерих написал письмо сразу после окончания Великой Отечественной войны. Рерихи тогда очень надеялись, что им разрешат вернуться. Так свято верили, что упаковали все свои вещи, книги, научные труды. Но не дождались...

 

Николай Рерих умер. Вскоре скончалась и жена. Елена Рерих перед уходом из жизни разделила наследие между двумя сыновьями: старшим — ученым, востоковедом, лингвистом (он потом в России восстановил разрушенную Сталиным школу востоковедения) Юрием, и младшим — художником, ученым, общественным деятелем Святославом. Всего месяц она не дожила до встречи старшего сына с Никитой Хрущевым во время визита советского лидера в Индию в 1955 году. Юрий Рерих пообщался с ним, высказал желание вернуться на родину и организовать выставку работ отца. Хрущев поддержал.

 

Первую часть коллекции Юрий Николаевич отправил из Бомбея в СССР в 1957 году.

 

— О, что это были за сокровища! — говорит директор «Реестра культурный ценностей» Владимир Рощин. — Сотни картин, в том числе на тканях (тибетские танки), редкие древние книги, археологические находки. Юрий Рерих надеялся, что все это будет народным достоянием, что это будет видеть простой народ. Сам он тоже переехал в СССР, получил гражданство и даже четырехкомнатную квартиру в новом доме на Ленинском проспекте (плюс машину «Волга» и дачу).

 

Забегая вперед, скажу, что эту часть коллекции постигла печальная и во многом позорная участь. Другая половина наследия осталась у Святослава. Он ждал подходящего момента передать это людям, но не повторить при этом ошибки брата.

 

Первая часть коллекции: пропажи из запасников

 

Итак, наследие, которое досталась Юрию Рериху, попало в СССР. Здесь он его разделил на две составляющие. Небольшую, самую любимую и значимую для себя, оставил в квартире на Ленинском, которая должна была получить статус мемориальной. Предполагалось, что сюда будут приходить исследователи творчества Рерихов.

 

Вторую часть — 432 картины — Юрий передал в Государственный музейный фонд СССР.

 

— Сохранилась переписка между братьями, — рассказывает зав. кафедрой журфака МГУ, член Совета при президенте по развитию гражданского общества и правам человека Иван Засурский. — Из нее следует, что Минкульт обещал Юрию создать музей имени Рериха, и именно с этой целью тот передал коллекцию. Но музей не был создан. А коллекцию просто раздали по другим учреждениям. Самое трагичное, что картины в основном лежат в запасниках. Например, большая коллекция работ Рериха находится в Русском музее — там более 300 полотен, но в постоянной экспозиции всего два-три. Расскажу историю: как-то Борис Немцов, будучи губернатором Нижегородской области, подарил Ростроповичу картину из запасников Нижегородского музея. При всей любви к Немцову возникает вопрос: если он подарил одну картину из запасников, то сколько картин раздарили другие губернаторы, музейщики и чиновники? Страшно представить. Лежат в запасниках? Уверен, что не все. Возможно, это объясняет весь тот кошмар, что творится вокруг наследия в последние три года.

 

Но вернемся к ходу повествования.

 

В московской квартире Юрия Рериха было 187 живописных произведений, личная библиотека, куда входили книги Е.П.Блаватской, Н.К.Рериха, Е.И.Рерих, редкие научные справочные издания по востоковедению, а также литература, связанная с рериховским движением, философией и религией Востока. Но и это не все.

 

Перечень вещей из справки исследователя Дмитрия Ревякина:

 

«Реликвии семьи Рерихов. Статуя Будды Майтрейи из Сиама, плат преподобного Сергия Радонежского работы Т.Н.Родзянко (1931г.), часть праха Н.К.Рериха, привезенного и хранимого Ю.Н.Рерихом.

 

Архивные документы Центральноазиатской и Манчжурской экспедиций. О первоначальном составе архива практически ничего не известно.

 

Архив Н.К.Рериха. Включает 572 оригинала машинописных страниц «Листов дневника» и отдельных документов личной переписки художника.

 

Коллекция тибетской живописи. 44 танки.

 

Коллекция предметов религиозного культа (статуэтки буддийских и индуистских божеств, дарохранительницы, ритуальные предметы богослужений и др.).

 

Коллекция декоративно-прикладного искусства Востока (блюда, чаши, вазы, резьба по дереву и кости и др.)

 

Коллекция археологических находок Н.К.Рериха и Ю.Н.Рериха из раскопок, проводимых в Центральной Азии (Внутренняя Монголия, Тибет, Западные Гималаи). Сотни экспонатов.

 

Кресло Н.К.Рериха с бараньими головами и два стула.

 

Личные вещи Рерихов. Одежда Е.И.Рерих, Н.К.Рериха и Ю.Н.Рериха, предметы обихода (настольная лампа Е.И.Рерих, походный бинокль Ю.Н.Рериха, экспедиционные фляги для воды, спальные мешки и другие экспонаты).

 

Юрий Рерих жил не один. Вместе с ним из Индии приехали Людмила и Ираида Богдановы, которые в совсем юном возрасте прибились к Центральноазиатской экспедиции Николая Рериха (она проходила 1924–1928 годах), а потом остались в семье Рерихов в качестве помощниц по хозяйству. Помогали они Юрию Рериху и в Москве (на момент переезда Людмиле было 54, Ираиде 43). Исследователь жизни и творчества Рерихов Павел Богданов [Беликов - прим. ред. сайта МЦР] писал, что Рерихи к сестрам Богдановым относились как к прислуге, ставшей «своей», но не более. Ни о каком родстве и речи быть не могло. Об этом же свидетельствуют друзья и знакомые Рерихов. Запомните этот нюанс.

 

Сам Юрий Николаевич (к тому времени он был зав. сектором философии и религии Института востоковедения РАН) скончался при довольно странных обстоятельствах. Его смерть даже связывали со спецслужбами... Вроде как те всегда питали огромный интерес с тем мистическим находкам, что сделали Рерихи во время экспедиций, и не хотели, чтобы сведения об этом попали за рубеж.

 

— Две сестры Богдановы были признаны нетрудоспособными иждивенцами, — рассказывает экс-следователь Главного следственного комитета МВД, который занимался антикварными делами (свою фамилию он просил не называть). — Постановлением Совета министров СССР за ними закрепляется не только квартира, машина, но и авторское право. Возникло противоречие — наследником ведь был брат Святослав как единственный родственник. Он написал письмо в Минкульт, в котором возражал, чтобы работы Рериха оставались в руках Богдановых. Насколько мне известно, это письмо министр культуры Фурцева лично спрятала в архив, где оно и пролежало позабытым-позаброшенным.

 

Мистификатор Васильчик

 

Неожиданно в 1970 году в доме Богдановых появляется человек, который называет себя воплощением Николая Рериха на земле, некто Виктор Васильчик. Я разыскала людей, которые его знали. Одни говорят — сумасшедший, другие — проходимец, третьи — агент КГБ.

 

Тем не менее абсолютно чужой для Рерихов человек стал хозяйничать в квартире на Ленинском. Попасть отныне сюда могли только «избранные», которых он «тестировал». Именно он повлиял на решение Ираиды Богдановой запретить выход «Листов дневника Н.Рериха» и не дать картины на одну из выставок (а ведь Николай Рерих мечтал только об одном: чтобы его работы были доступны всем!). Очарованная-околдованная Васильчиком, Ираида во всем следует его советам. Она стала называть себя приемной дочерью Рерихов, подписываться «Богданова-Рерих». На выставках стали появляться работы Рерихов с пометками «Из собрания И.Богдановой». Это же указание на принадлежность публиковалось в каталогах... Но главное — Васильчик и Ираида начинают распродавать коллекцию.

 

Святослав Рерих был возмущен, потрясен! Он написал в 1974 году из Индии письмо министру культуры СССР Демичеву. В нем он полностью разоблачает Ираиду, отплатившую семье, которая дала приют ей и ее сестре, черной неблагодарностью.

 

Рерих-младший просил министра культуры спасти наследие от разграбления, предлагал срочно взять на учет все, что осталось в квартире, сделать из нее мемориальный музей. Он настаивал, чтобы общественной группе русских рериховцев поручили контроль над частью наследства, которая была у брата Юрия.

 

Сделали ли что-то советские власти? Нет. Никто пальцем не пошевелил, чтобы спасти коллекцию.

 

А Васильчик женился на Ираиде в 1980 году, хотя она была старше его почти на 30 лет (ей было 66, ему 38). Вместе они потихоньку распродавали коллекцию...

​

Передо мной только один документ — согласно ему Васильчик от своего имени заключает договор о продаже нескольких работ президенту «Роснефтегазстроя» Ивану Мазуру.

 

Что творилось в это время в квартире? Вот что рассказывает помощница по хозяйству Людмила Подледникова (Ираида и Васильчик наняли прислугу — видимо, на деньги от продажи картин): «Кладовки для вещей. Здесь хранятся спальные мешки Центральноазиатской экспедиции (на них спят, раскладывая на полу, те, кто остается ночевать в этой квартире). Комната И.М.Богдановой всегда закрыта на ключ. Кровать Л.М.Богдановой вся завалена сверху и под кроватью архивными документами и завешена тканью».

 

— Эксперты обращались к начальнику Управления по сохранению культурных ценностей Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия Виктору Петракову, — рассказывает директор Реестра культурных ценностей Владимир Рощин. — Тот написал в прокуратуру. Но как только Васильчика и Богданову хотели отстранить от наследства, вмешивались люди из Минкульта. Преподносили это так: коллекция на Ленинском частная, и ее владелец волен с нею поступать, как сочтет нужным. Оно, может, и так, но кто должен быть законным владельцем? Это Святослав Рерих.

 

— В 2004 году было возбуждено уголовное дело по факту смерти Ираиды Богдановой, — говорит бывший следователь МВД. — Была версия, что Васильчик уморил ее голодом, не вызывал врачей. Но следствие не нашло подтверждения этому. А в 2008 году было совершено разбойное нападение на самого Васильчика в квартире на Ленинском проспекте. Занималось этим делом то же следственное подразделение, которое расследовало смерть Богдановой. Я общался с сотрудниками, которые выезжали на место происшествия. Они отмечали, что вряд ли это была инсценировка — его сильно избили, пристегнули к батарее. Их вообще удивило то, что так сильно его побили, как будто была у преступников еще и личная неприязнь.

 

Похищают в числе прочего четыре большие работы, каждая стоимостью 3–5 миллионов долларов. Скатали в рулоны и вынесли через окно. «Сергий Строитель», «Бум Эрдени» (монгольский эпос), «Весть Шамбалы» (второе название «Стрела-письмо») и «Тень учителя». Эти работы попали в разыскные базы Интерпола. Преступник не установлен до сих пор, но некоторые картины нашлись.

 

— Среди них «Весть Шамбалы» 1946 года, которую вскоре полиция изъяла у малоизвестного реставратора, — рассказывает Владимир Рощин. — 9 сентября 2010 года правоохранительные органы торжественно передали ее Росохранкультуре на экспертизу. Замруководителя этого ведомства Виктор Петраков написал письмо главе ГУВД Москвы, где просил не возвращать ее Васильчику, «право собственности которого на нее вызывает сомнение».

 

— В 2011 году ко мне пришли некие люди со словами, что готовы продать две работы: «Тень учителя» и «Труды преподобного», — продолжает экс-следователь. — Я объяснил, что продать их нельзя, их необходимо вернуть официально. Они заявили: «Человек, к которому они попали, хочет получить за них хотя бы вознаграждение». Но по закону это невозможно. Это ведь не находка, а похищенные ценности.

 

Еще через год ко мне обратился крупный коллекционер и нефтяник: по его словам, он еще в 2003 году купил у Васильчика «Бум Эрдени». Она висит в кабинете, ее видели многие люди, в том числе видные государственные деятели. И как тогда могло получиться так, что ее похитили в 2008 м? Оказалось, украдена была фальшивка. Один арт-дилер по просьбе Васильчика на холсте методом принта сделал точную копию этой картины за 100 тысяч рублей. Мы нашли изъятые с места преступления обрезки холста и сравнили с оригинальной вещью. Оказалось, что подлинная работа никогда не снималась с подрамника и не реставрировалась. Нашлись документы о продаже подлинника. Картина в итоге была удалена из базы разыскиваемых.

 

Чем все закончилось? Прошло немного времени, и сам Васильчик был найден в квартире мертвым. Когда пришли в квартиру, то обнаружили, что оттуда все исчезло. Занавес.

 

Вторая часть коллекции: муки Святослава

 

В 70-е годы Минкульт СССР обратился к Святославу Рериху с вопросом, не будет ли он против, если его часть коллекции (в тот момент она с бешеным успехом выставлялась в Болгарии) объедет музеи городов Советского Союза. Святослав согласился.

 

— В 7 часов утра 27 октября 1978 года чартерный рейс доставил из Болгарии в СССР 288 картин, среди них были работы авторства как Николая, так и Святослава Рерихов, — говорит вице-президент Центра Рерихов, полковник в отставке Александр Стеценко. Картины путешествовали по всему Союзу: Одесса, Львов, Таллин... А потом коллекцию передали в Государственный музей Востока, где она оказалась похоронена в запасниках и там начала... таять. Количество работ уменьшилось на 6 картин. Более того, там с ними произошли волшебные метаморфозы. Менялись названия, год написания и размеры. Так, картина, названная Николаем Рерихом «Тибет», в музее превратилась в картину под названием «Монастырь Брамапутра», а затем эта же картина стала называться «Гималаи». И если сначала она датировалась 1937 годом, то потом — 1939. Я даже составил таблицу (сравнил список и описание картин, которые были у владельца коллекции Святослава Рериха, с перечнем, который появился в Музее Востока). Вот, посмотрите! Картины «усыхают» — уменьшаются в размерах до 111 см! На протяжении двадцатилетнего пребывания в ГМВ они не только менялись в размерах, но и меняли свою фактуру, материал, краски. Вот пара примеров: полотно было на холсте — стало на картоне; а это писалось темперой — а оказалось маслом. Жуть!

 

Святослав писал и писал письма министрам культуры, которые сменяли друг друга. Напомним, что параллельно с коллекцией брата, которая была на Ленинском проспекте, происходили странные и страшные вещи... Так что Святослав твердо решил: свою часть наследия отдаст только общественному музею. Об этом он и сказал на встрече с Михаилом Горбачевым. Тот согласился. Тогда в июне 1989 года в газете «Советская культура» Святослав опубликовал статью «Медлить нельзя!» — там была концепция автономного музея, вне подчинения Министерству культуры и Государственному музею Востока. Вторым условием Рериха было размещение общественного центра-музея в усадьбе Лопухиных, которую он выбрал из ряда предложенных московским правительством зданий. Вышло постановление Совета министров СССР о создании Советского фонда Рерихов и Центра-музея имени Н.К.Рериха.

 

19 марта 1990 г. Святослав Рерих подписывает в Бангалоре документ, который в последующем будет признан его завещанием. В нем Рерих обязал Государственный музей Востока передать Советскому фонду Рерихов принадлежащие ему 288 полотен. Фонд Рерихов, разумеется, стал их требовать. Одно письмо в Минкульт, другое, третье, пятое... — нет ответа. И тут распался Советский Союз. Советский фонд Рериха был преобразован в Международный центр, и за это зацепился Минкульт. Он решил не признавать МЦР правопреемником Советского фонда Рерихов.

 

«Усадьба рядом с Кремлем - лакомый кусок»

 

Но собственником был и оставался Святослав. Он сам обращался во все инстанции.

 

Из письма Святослава Рериха мэру Москвы Юрию Лужкову от 26 апреля 1992 года: «В 1990 году я передал наследие моих родителей Международному центру Рерихов (бывшему Советскому фонду Рерихов). Я просил бы лично Вас оказать помощь в передаче усадьбы Лопухиных на баланс или в долгосрочную аренду Международному центру».

 

А это выдержки из обращения С.Н.Рериха к рериховским обществам России и других независимых государств: «МЦР создан по моей инициативе, стал той организацией, через которую я могу сотрудничать с рериховскими обществами. Людмила Шапошникова строго выполняет мои инструкции по хранению и использованию архива моих родителей. Любые другие предложения для меня как наследника и дарителя являются неприменимыми».

 

После этого письма никаких сомнений по поводу воли Святослава Рериха быть не могло. Был еще документ, заверенный у индийского нотариуса, на основании которого Святослав Рерих как единственный собственник переданного России наследия окончательно признал права МЦР на коллекцию. Было и письмо к Борису Ельцину (хранится в архиве Президента РФ), где Рерих просил официально передать коллекцию из Музея Востока в общественный музей. По этому поводу готовится проект постановления, но... Святослав умирает. Коллекцию в итоге не передали.

 

— Думаю, что передавать особо было нечего: она разграблена, — говорит Александр Стеценко. — Но по крайней мере нам в ту пору не мешали работать. Мы вели обширную культурную программу. Передвижные выставки, международные конференции — короче говоря, МЦР в течение более чем 25 лет ведет обширную и насыщенную культурную деятельность.

 

Возглавляла его Людмила Шапошникова, которая за сохранение наследия Рерихов и развитие музееведения указами Президента РФ была награждена орденом Дружбы и орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени. Президентом был известный дипломат Юрий Воронцов, попечителем — Евгений Примаков. Так что никто МЦР и музей не трогал. Его руководители нашли общий язык с Минкультом.

 

— А потом умерла Людмила Васильевна, ушли из жизни Примаков, Воронцов — и начались все наши беды, — продолжает Стеценко. — В Минкульт пришли Мединский и Аристархов, которые возглавили «крестовый поход» против нас, всплыл пасквиль диакона Кураева «Сатанизм для интеллигенции»… Мединский в 2013 году в своем письме Путину потребовал «защитить» коллекцию картин, якобы принадлежащую государству. С этой целью даже представил МЦР как некую организацию, учрежденную иностранными лицами (это он Святослава Рериха, который имел гражданство Индии и там жил, наверное, имел в виду?!). При этом в своем письме Президенту России он ни слова не сказал об истинных распоряжениях Святослава Рериха в отношении дальнейшей судьбы безвозмездно переданного им в Россию наследия. В итоге Путин поставил резолюцию «Коновалову и Лаврову: прошу обеспечить интересы государства». Документ дал зеленый свет на наше уничтожение. А представители Минкульта не стеснялись размахивать письмом с резолюцией Путина в суде — к нам в руки оно попало как раз из судебного дела. Удивительно ли, что суды поддержали позицию Минкульта и решили выселить МЦР на улицу?

 

Заместитель министра культуры Аристархов в 2015 году пытался заставить Генпрокуратуру отобрать у нас наследие. Но надзорный орган не нашел причин. Тогда чиновник начал отправлять телеграммы и письма во все надзорные и контрольные органы.

 

Из письма Аристархова в МВД России: «Направляем обращение о разрушительной и антикультурной деятельности МЦР. Обращаем внимание, что… у МЦР отсутствует право на наследство, открывавшееся после смерти С.Н.Рериха, поскольку МЦР не является наследником, указанным в завещании Советского фонда Рерихов, и не является его правопреемником».

 

Читал ли Аристархов завещания и официальные письма Святослава Рериха?! Если да, то как он смог подобным образом трактовать волю наследника? Аристархов отправил телеграмму в МВД, где сообщал, что якобы в МЦР незаконно живут и работают мигранты-нелегалы с Украины. Потом появилось множество обращений от неких граждан с жалобами на МЦР.

 

— В одном из писем в МВД Международный центр Рериха представлен экстремистской организацией, — рассказывает Стеценко. — Наш адвокат поехал по адресу отправителя письма, а там совсем другой человек живет. Все жалобщики оказались подставными лицами. Всего в 2016 году было проведено аж 17 проверок нашего центра Минюстом, МВД, ФСБ, Ростехнадзором и т.д. Ничего не нашли. Тогда Мединский решил отобрать наше здание. Он обратился к московским властям с просьбой, чтобы усадьба перешла с баланса города на баланс Российской Федерации.

 

— Усадьба рядом с Кремлем — лакомый кусок, — говорит член СПЧ Иван Засурский. — А многие слышали про криминальный чиновничий бизнес: «отжимать» особняки в хорошем состоянии. Здание отбирали так, как это делали бы черные рейдеры или криминалитет: без вступивших в силу решений суда, с силовой поддержкой неких «чоповцев» без опознавательных знаков... Мне до сих пор не верится, что все это произошло. Ну и параллельно важно было отобрать коллекцию. Придумали для этого коварную схему: убедили следствие по уголовному делу Мастер-банка, что вся деятельность МЦР осуществлялась на криминальные деньги главы банка Бориса Булочника.

 

Булочник действительно был одним из меценатов центра на протяжении… 20 лет. И это не вызывало вопросов ни у Примакова, ни у прочих попечителей центра, потому что у него не было тогда проблем с законом.

 

Когда МЦР и Булочник представляли сведения в МВД о готовящемся вывозе Васильчиком остатков наследия, никто никак не прореагировал. А вот на сообщения Минкульта, что МЦР якобы собирается вывезти наследие, реакция была мгновенная. Следственная бригада все изъяла и передала в Музей Востока... без актов и прочих формальностей. Ведь речь идет о «защите интересов государства»!

 

— МЦР много судился с Минкультом, а тот решил взять и «грохнуть» его, — продолжает Засурский. — Чтобы все эти старые истории с пропажей картин больше вообще не выплывали. И чтобы, возможно, и дальше с полотнами стоимостью от 3 до 10 миллионов долларов могло происходить все, что захочется чиновникам. Думаю, решить спор в российских судах невозможно. А вот международная Фемида наверняка все расставит по своим местам. Если оценивать коллекцию картин по ценам аукционов, то Российской Федерации придется компенсировать сумму порядка 2,5 млрд долларов. Думаю, в международном суде у Российской Федерации нет шансов выиграть дело Рериха — особенно если учесть, что незаконно конфискованы и национализированы произведения не просто русского художника, а автора идеи охраны объектов культуры на всей планете.

 

Еще в 90-е в Индию к сыну великого художника-мыслителя Святославу Рериху приезжали люди из Минкульта СССР и КГБ, уговаривали передать коллекцию. Что не удалось тогда, в годы тоталитарного СССР, сделали сегодня, в эпоху демократической России. Главным защитником полотен великого художника, по идее, должно быть именно государство. Но оно не смогло уберечь наследие Рериха. А те люди, которые действуют от его имени, увы, мне напоминают Ираиду Богданову и Васильчика. Допустил бы известный на весь мир культурный просветитель, чтобы его картинами распоряжались они? Напрасны ли были его надежды сделать наследие общедоступным, частью национального достояния России?

 

Ева Меркачева

Источник: «Московский Комсомолец». 08.11.2017

​

​